Черил Холт - Путь сердца
Не в силах вынести напряжение, Джейн первой нарушила молчание:
– Что ты здесь делаешь?
– А как ты думаешь?
– Понятия не имею.
– Приехал, чтобы забрать вас домой. – Эмили мгновенно вспылила:
– Я никуда не поеду! – Потом умоляюще взглянула на Джейн: – Он ведь не может нас заставить, правда?
Джейн не знала, что ответить.
– Иди в дом, милая. Мы с папой немного поговорим.
Эмили на секунду задумалась, но потом все-таки скользнула в глубину темного коридора, оставив Джейн наедине с незваным и нежданным гостем. Глубоко вздохнув, Филипп немного помолчал, а потом едва слышно произнес:
– Ты хоть когда-нибудь собиралась сообщить мне о ребенке?
– Не думала, что тебе будет интересно.
– Считаешь, что я не хочу ребенка? – Джейн пожала плечами.
– Не знаю, Филипп. Во всем, что касается твоих мыслей, чувств и поступков, я просто ничего не знаю и не понимаю.
– Но это мой ребенок. Возможно, мой сын…
– Почти уверена, что будет девочка. – Уэссингтон не смог скрыть раздражения.
– И, по-твоему, раз будет девочка, то, значит, все в порядке?
– У тебя уже есть одна девочка, которую ты даже знать не хочешь. Так что не вижу смысла вешать на твою совесть еще одну.
– Но я хотел и хочу ее. Я… – Не в силах обуздать нахлынувшие чувства, граф отвернулся и несколько секунд внимательно изучал дорогу. Лишь когда непрошеные слезы ушли, он снова смог разговаривать с женой спокойно и ровно. – Мне необходимо кое-что с тобой обсудить. Можно войти?
Филипп стоял у порога отчаянно одинокий и безнадежно несчастный. В душе Джейн материнский инстинкт вступил в безжалостную схватку со здравым смыслом. Так хотелось обнять это страдающее, потерянное существо, крепко прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока из усталых глаз не исчезнет выражение утраты и боли. Нет, слабость к добру не приведет.
И в этот момент на помощь Филиппу пришла сама природа. Тяжелые серые тучи, которые весь день грозились пролиться дождем, наконец разверзлись и оросили землю холодными колючими струями.
– Неужели ты сможешь выгнать меня ночью, да еще в такую погоду?
– Увы, боюсь, что не смогу. – Джейн отступила, давая дорогу.
Филипп оглянулся, осматривая небольшую гостиную. Комната выглядела очень простой, но чистой и любовно ухоженной. Прилетевшие из кухни дразнящие запахи создавали домашнюю, уютную атмосферу. Однако камин не горел и в доме было холодно. Эмили одиноко сидела в углу на табуретке.
– Эмили, почему бы тебе не разыскать кого-нибудь из слуг и не попросить развести огонь?
– У нас нет слуг.
– Но кто же вам помогает? – Филипп удивленно повернулся к Джейн.
– Обычно здесь живет женщина, домоправительница, но ей пришлось отлучиться по неотложным семейным делам.
Уэссингтон выглядел настолько ошеломленным, что Джейн едва не рассмеялась.
– Право, Филипп, в этом нет ничего ужасного. Еще ни один человек на свете не умер оттого, что пришлось приготовить обед, убрать и постирать.
Граф растерянно провел рукой по волосам. Как же они обе должны ненавидеть его, чтобы предпочесть убогую жизнь в этом домишке комфорту и богатству дворца?
– Ну тогда я сам разведу огонь.
Рядом с камином лежала небольшая кучка мелкого хвороста, но дров видно не было.
– А где ваши дрова?
Эмили равнодушно пожала плечами.
– Дров нет. Закончились. – Филипп не сразу понял, о чем речь:
– Как закончились?
– Очень просто. Пока приходится жить без дров. Я очень плохо колю дрова, а Джейн последнее время и вообще не может держать топор. Так что мы немного подождем, а когда родится ребенок, снова пополним запас.
– Ах вот, значит, как? – Филипп отчаянно сжал руку жены. Пальцы оказались холодными и сплошь покрытыми жесткими мозолями. – Ты колешь дрова. Готовишь, стираешь и делаешь еще бог знает что – и это в твоем-то положении. Считаешь такое поведение разумным?
Джейн выдернула руку, стыдясь признаться самой себе в том, что даже простое прикосновение мужа оказалось удивительно приятным. Боже, почему же она так глупа? Неужели сама жизнь не учит уму-разуму?
– Ничего страшного. Я здорова и вполне в состоянии себя обслужить.
– Ты что, меня не слышишь? – Голос графа повышался по мере того, как росло нетерпение.
– Прекрасно слышу. Тебе нужен огонь. Сейчас ты его получишь.
Джейн шагнула к двери, собираясь ее открыть, но в это мгновение муж снова схватил ее за руку и остановил, повернув к себе лицом.
– Все, достаточно. Сейчас вы обе поедете домой вместе со мной. Сию же минуту. Эмили, отправляйся наверх и собери свои вещи.
– Я никуда не поеду, – почти шепотом упрямо заявила Эмили.
Джейн приняла свою обычную воинственную позу – с той лишь разницей, что сейчас скрестить руки на груди оказалось сложнее, чем обычно.
– Мало того, что ты ворвался сюда, так еще начинаешь нами командовать! Не смей!
– Неужели? Но я все-таки посмею. – Граф переключил внимание на дочку:
– Эмили, в последний раз тебе говорю: иди в свою комнату и собери вещи. Если ты этого не сделаешь, мы уедем без вещей.
Испуганный взгляд Эмили сразу смягчил Джейн.
– Мы не имеем права силой заставить Эмили вернуться в Лондон. К тому же, даже если бы я сама горела желанием отправиться с тобой, в моем положении это все равно невозможно.
Филипп беспомощно переводил взгляд с одной решительной женщины на другую. В этих удивительных, непредсказуемых красавицах заключался весь его мир, вся жизнь. Встреча приняла неожиданный оборот: такого развития событий он не мог даже представить. В уме рисовалась спокойная разумная беседа, за которой должны были последовать извинения, полное прощение и примирение. Ссора никому не нужна. Филипп так любил жену и дочь, что сердце едва не разрывалось на части. Однако они смотрели на него так, словно у лорда Уэссингтона совсем недавно выросла вторая голова.
– Что ж, пусть будет так. Если ты не в состоянии ехать, значит, мне придется остаться здесь до рождения ребенка.
Жена и дочь от удивления утратили дар речи.
– Из кухни доносятся удивительные запахи. Что у нас сегодня на ужин?
Глава 28
– Тебе нельзя здесь оставаться, – не сдавалась Джейн.
– Ну почему же? Очень даже можно. – Вспомнив, что с самого утра ничего не ел, Филипп жалобно посмотрел в сторону кухни. – Умираю с голоду. Скорее пойдемте ужинать.
Не дожидаясь, пока женщины придут в себя, граф вышел из комнаты. В кухне было тепло и уютно. Из кастрюли поднимался восхитительный пар, обещавший истинное блаженство. На столе стояли две глубокие тарелки. Филипп впервые в жизни попал на кухню, а потому даже не представлял, каким именно способом еда попадает в ту посуду, в которой оказывается на столе. Собираясь поднять кастрюлю и налить суп через край, он уже потянулся к ней, но в этот самый момент послышались шаги.
