Хизер Грэм - Любовь в огне
— Не верти головой, жена. В самом деле, не топать же мне отсюда пешком. — Он повернулся к Мэддену. — Она тоже очень рада, капитан.
Рианнон нервно расхаживала взад-вперед по маленькой палатке, которую ей выделили в лагере мятежников. Со времени приезда сюда она ни разу не виделась с Джулианом.
Раненых у южан было даже больше, чем у северян, а врачей не хватало. Многие из тех, кто мог бы жить, умирали потому, что им просто не успевали помочь. Рианнон знала, что у Джулиана совершенно не оставалось свободного времени, и все же негодовала, что он бросил ее здесь одну. Почему он ни разу ее не позвал? Разве она не помогала ему с Джеромом и Джессом Холстоном? Но нет… она часами торчала в этой тесной палатке, а он находился неизвестно где.
Наступил вечер. Рианнон легла на свою убогую кровать, но сон не шел. Она думала о Джулиане. Хорошо, что он все-таки остался жив. Но, судя по всему, он относится к ней по-прежнему. И вот это плохо. Конечно, та ночь, которую они провели вместе, не могла пройти для него бесследно. Но разительных изменений не произошло. Во всяком случае, они не бросались в глаза. Скорее наоборот…
А она тоже хороша! Отвесила ему пощечину, хотя видела, что у него идет кровь… Преданные жены так не поступают. Но Рианнон оправдывала себя потрясением, которое пережила, увидев его в том злосчастном лесу… в гробу.
Не в силах заснуть, она вновь поднялась и принялась расхаживать по палатке. Это было офицерское жилище. Кроме кровати, здесь стояли небольшой письменный стол, три стула и даже зеркало для бритья. Поразительно, как все это могло разместиться в такой тесной каморке? Тут и развернуться-то негде!
Снаружи горели костры. В небо уже выкатилась низкая луна. Еще несколько часов — и новый рассвет, новый день… И снова война… и снова смерть… Но сейчас было тихо.
Тихо.
Она не услышала, как он пробрался в палатку. Лишь почувствовала, что он стоит сзади, и обернулась. Джулиан умылся у ручья, переоделся во все свежее, побрился. Лицо его стало еще красивее. Рианнон, смутившись, опустила глаза. Даже самой себе ей стыдно было признаться, что она влюбилась.
— Значит… теперь мы квиты? — пробормотала она, не глядя на него.
— В каком смысле?
— Сначала я взяла тебя в плен, теперь ты.
Джулиан усмехнулся.
— Ты свободна.
— Но ты не отпустил бы меня с генералом, я знаю. Я свободна в пределах палатки, может быть, лагеря, и не больше.
Он покачал головой.
— А ты взгляни на это по-другому. Ты моя жена. Понимаешь, жена! Не Маги, не Йена, а моя. Ричард Тремейн давно погиб, и ты сама вышла за меня замуж. Пусть и не хотела этого, но так получилось. Смирись.
— Я знаю только одно — я в плену. И если ты позволишь себе хотя бы дотронуться до меня…
Рианнон осеклась. Господи, гордость и глупость — не одно и то же! Она тут же пожалела о вырвавшихся словах, ибо они шли не от сердца, а от уязвленной гордыни. Зачем, зачем она так сказала? Почему она боится признаться, что любит этого человека? Они оба живы, они муж и жена…
Но было уже поздно.
Лицо Джулиана мгновенно посуровело.
— И что будет, если я до тебя дотронусь? Я как раз собираюсь это сделать! И ты узнаешь, что такое одичавший, забывший о цивилизации мятежник! Я не только дотронусь до тебя, я разорву на тебе одежду!
— Джулиан! — вскрикнула Рианнон, попятившись.
Но он схватил ее за руку и вновь притянул к себе.
— Мне, например, ужасно надоел этот траурный наряд! — воскликнул он и тут же сдержал обещание, оторвав рукав ее черного платья.
— Джулиан, перестань! Я закричу!
— Ты находишься в берлоге мятежников, не забывай!
— Господи…
— Не беспокойся, женушка, я не причиню тебе вреда. Мне просто нужно, чтобы ты наконец избавилась от этого савана!
В глазах его кипела ярость, объятие было грубым. Рианнон уперлась кулачками ему в грудь, но это мало помогало. Вдруг она изменилась в лице, и, приглушенно охнув, она обмякла. Джулиан замер в растерянности, с тревогой глядя на жену.
— Рианнон? Что случилось? Я сделал тебе больно?
— Джулиан…
— Что, что, девочка?
Он поднял ее и бережно отнес на постель. А она судорожно схватила обеими руками его широкую ладонь и прижала к своему животу.
— Ты чувствуешь? Ты слышишь, как он толкается? Боже… это чудо… — Она неожиданно улыбнулась, но вдруг так же внезапно покраснела. — Ты, конечно, уже испытывал такое чувство…
— Никогда! — пробормотал потрясенный Джулиан. Он боялся шевельнуться, боялся вздохнуть, а Рианнон по-прежнему прижимала его ладонь к своему животу. Она устало сомкнула глаза. Он не мог не чувствовать ребенка. Это хорошо… О, как хорошо…
Когда она проснулась, Джулиана рядом не было, а на стуле перед ее кроватью висело аккуратно сложенное синее платье. Рианнон улыбнулась. Похоже, и правда пришло время снять траур…
Пока она спала, кто-то принес в палатку таз со свежей водой. Умывшись и переодевшись, она выглянула наружу. Около палатки дежурил юный барабанщик, совсем еще ребенок. Очевидно, именно ему поручили предугадывать каждое желание миссис Маккензи…
— А где мой муж?
— Уехал засветло, мэм, — ответил барабанщик, мальчишка лет двенадцати. Светлые волосы, улыбчивое лицо, милые ямочки на щеках и в то же время серьезные, почти суровые глаза. Рианнон сразу бросилась в глаза его болезненная худоба.
— Куда?
— Ночью была перестрелка с янки, он поехал за ранеными. Я принесу вам кофе и чего-нибудь поесть. Рацион у нас, сами небось знаете… Но я раздобыл утром свежие яйца. Их можно сварить, очень вкусно. Я неплохой повар.
— Верю… Как тебя зовут?
— Джошуа, мэм.
Парнишка убежал к ближайшей полевой кухне и через несколько минут появился с дымящейся чашкой кофе, вареными яйцами и свежим хлебом. Где он добыл свежий хлеб?..
Она пригубила из чашки.
— Ну как?
— Восхитительно.
— Только вчера выменяли у янки. Наш капрал Райли продал им отцовский табак, а они нам отдали за это кофе. Настоящий, между прочим! Думаю, мы на этой сделке не прогадали.
— Не сомневаюсь.
— Ешьте, ешьте.
— Может быть, ты тоже хочешь? Честно говоря, я не так уж…
— Ешьте, миссис Маккензи. Доктор сказал, что вы ждете ребенка. О детях надо заботиться. Это будущее нации!
Рианнон улыбнулась и потрепала мальчишку по голове.
— Да, ты прав, конечно…
За завтраком она узнала, что его мать умерла еще до войны, а отец давно пропал без вести. В душе парнишка схоронил и его. Теперь ему осталось рассчитывать в жизни только на себя. Покончив с едой, Рианнон попросила отвести ее к раненым. Она не могла сидеть без дела. Барабанщик, очевидно, уже наслышанный о ее удивительных способностях, с готовностью согласился. Пациенты лежали в длинной госпитальной палатке по двое на каждой кровати. Немало их было и снаружи. У мятежников не хватало не только медикаментов, у них не хватало всего. Даже просто места, куда можно было положить тяжелораненого солдата.
