Кристин Кайл - Воин-любовник
Жаль, конечно, но черт с ним, с Тальбертом, у него есть заботы гораздо поважнее.
Трясущимися пальцами, Карл в который раз развернул записку, которую комкал в руках. И в который раз прочел небрежно прикрытую вежливостью угрозу, от которой стыло сердце:
«Я все еще жду, что вы выполните свою часть обязательств по нашей сделке. Вы все еще не сообщили мне, где я могу найти мои мечи».
Подписи в записке не было.
Да этого и не требовалось.
Тальберт убил всех налетчиков, посланных Чэнем в ту ночь в дом Дугласа Маклаури. И теперь некому сообщить, главарю тонга, что Джейк Тальберт унес драгоценные клинки. По-видимому, Чэнь даже не догадывается, что мечи плывут сейчас в неизвестном направлении на «Синидзиро».
Тяжело сглотнув ком в горле, Карл порвал записку и швырнул в камин. «Мне не составит труда сделать так, что исчезнете вы», – вспомнились ему слова китайца. Конечно, он и не подумает сказать косоглазому, что мечи для того потеряны навсегда.
Пора рубить концы и бесследно исчезать, решил Карл. Сегодня же – пока его тело не нашли на темной улочке с отрубленной головой. Боевые китайские топоры не оставляют шанса на жизнь.
В дверях появился Брисби; еще со времен войны тот был для Карла и оруженосцем, и лакеем, и шпионом – в общем, его правой рукой.
– Ну, Брисби, что ты выяснил?
– Мисс Маклаури отпустила всех слуг сегодня на ночь, – сказал тонколицый невысокий человечек. – Вроде бы они оказали ей так много услуг во время похорон отца.
По лицу Карла медленно расплылась улыбка. У Брисби было много ценных качеств и среди них – умение разнюхать очень занятные делишки.
– Отлично! Она не могла найти для этого лучшего времени.
– Да, сэр.
– Я тут раздумывал о Новом Орлеане, Брисби, – задумчиво проговорил он. – Что ты об этом думаешь?
– Масса возможностей для человека с вашим мастерством, в карточной игре вам нет равных.
– Вот именно.
– А также огромное количество богатых вдов и весьма соблазнительных юных девушек.
– Уверен, Новый Орлеан станет идеальным местом, где я смогу начать жизнь сначала. Проследи, чтобы все было упаковано.
– Уже сделано. Все плотно увязано и разложено в четыре тюка. Можно хоть сейчас трогаться.
– Сколько же в тебе талантов, Брисби! Напомни, чтобы я повысил тебе жалованье. – Карл поднял к свету стакан. Он повертел его в руках, наблюдая, как виски вспыхивает янтарным пламенем, – Мы подождем до полуночи, а потом тронемся в дорогу и по пути навестим владение мисс Маклаури. После стольких сил и времени, что я вложил в эту бесчувственную сучку, справедливо будет, если ока раскошелится, на нашу новую жизнь.
Глава 20
Пока мы не возведем нашу дамбу, должна ли луна прятаться так рано? Если только исчезнет край холма, который давал ей приют.
Аривара Нарихира (IX в.)Джейк устроился в медной ванне, которую поставили в его спальне. По японскому обычаю он бы сначала смыл с себя основную грязь и только потом всем телом погрузился бы в горячую воду. Но сейчас запястья и щиколотки белели свежими повязками, которые доктор не велел мочить, а поврежденные ребра мешала нагибаться. Чтобы бинты оставались сухими, он положил руки на боковые бортики ванны, а ступни – на дальний бортик.
У него вдруг застучали зубы – не от холода, а от последней порции наркотика, выходящего сейчас из его организма. Самые тяжелые приступы дрожи и тошноты он испытал днем и в начале вечера, хотя и их нельзя было назвать непереносимыми.
Доктор Рэдклифф, осмотрев его, заверил, что худшее позади. Хотя и предупредил, что слабость и сухость во рту могут продолжать мучить его еще несколько дней. Джейк с ужасом ожидал, что его охватит непреодолимое желание курить отраву. Но этого пока не произошло. По-видимому, за три дня из него не смогли сделать наркомана… а может быть, его защитило глубокое отвращение к зелью. Быстрое привыкание происходит лишь у тех, кто сам с помощью зелья ищет сладкого забвения.
Хотя немало времени пройдет, пока из памяти выветрятся отвратительные картины заключения и характерный запах, который буквально отпечатался у него в мозгу.
Дверь тихо отворилась, потом вновь закрылась, и перед ним возникла Меган.
Она была в голубом кимоно. От него не укрылось значение этого символа, однако он не позволил разыграться фантазии из страха принять желаемое за действительное. Но он не мог не признать, что в его подарке она выглядит изумительно – кстати, именно так, как он и представлял в своих мечтах.
Мег опустилась на колени возле ванны и положила рядом бритвенные принадлежности и стопку полотенец.
На Джейка повеяло запахом жимолости, он выгонял из памяти все другие запахи. Джейк глубоко вздохнул, как бы заполняя нежным ароматом все свое существо.
Глянув на Меган поверх ванны, он увидел, что из-под кимоно выглядывают босые ступни, и желание укололо его в чресла. Но даже если под кимоно больше ничего нет, он, видимо, еще слишком, слаб, чтобы воспользоваться столь соблазнительным предложением… хотя некоторые части его тела, похоже, не так пострадали в последние дни, как руки, ноги, грудь.
– Меган, – хрипло произнес он, ловя взглядом округлости ее тела под тонким шелком. – Тебе здесь не стоит находиться. Подумай о слугах…
– Я отпустила их вместе с Робертом до утра, – улыбнулась она. – Ушли даже оба швейцара, которые носили воду для ванны. Мы остались вдвоем во всем доме.
Погрузив руку в воду, Меган нежно погладила внутреннюю сторону его бедра, и ее глаза сверкнули озорством.
– А вода не слишком холодная?
– Пока мы с тобой говорим, она здорово нагрелась, – пробормотал он.
– Прекрасно! Я здесь, чтобы помочь тебе помыться. Доктор Рэдклифф сказал, что повязки должны оставаться сухими. – Она подняла широкие рукава кимоно и закрепила их на плечах булавками. – И еще я тебя побрею. Мне нравится, когда у тебя чистое и гладкое лицо.
Джейк взял ее руку и поцеловал пальцы.
– Мне очень важно знать одну вещь, Меган. Ты действительно написала правду в своем письме?
– В письме? – Она выглядела обескураженной. Ее пальцы уперлись ему в грудь.
– В том, что написала в день похорон отца. Там еще говорилось, что я не заслуживаю прощения, поскольку не смог предотвратить его гибель.
– Но… – Она запнулась. – Я порвала то письмо. Я была уверена, что ты не… – Голос изменил ей.
Джейк отпустил ее руку и отвернулся. На душе было невыносимо тяжело. Значит, все же письмо вышло из-под ее пера. Вопреки здравому смыслу он надеялся на чудо – на то, что письмо могло оказаться подложным.
Мег положила ему ладонь на щеку и повернула лицом к себе. Ее губы сложились в горькую улыбку. Глаза потемнели.
