Кэролайн Линден - Всему виной страсть
— Очень любопытно! — огрызнулась Кейт. — Умный мужчина почуял бы ловушку и бросился бы наутек со всех ног!
Джерард тихо засмеялся, вновь не дав ей убежать.
— Увы, дорогая, на твою беду, я не так умен. Ты слишком ловко разложила капкан. Но как только я в него попался, я сделал то, что сделал бы любой пленник.
— Замыслил побег?
Он шагнул за ее спину и встал так близко, что она почувствовала исходившее от него тепло. Кейт прикусила щеку с внутренней стороны, дабы сдержать желание, что вопреки всем ее усилиям все явственнее заявляло о себе.
— Я решил изучить мою клетку, — пробормотал он, стянув с нее шляпу и бросив на траву. — Чтобы проверить своего стража на прочность. — Джерард прижался щекой к ее виску и легонько погладил ее по руке снизу вверх. Кейт поежилась. — Чтобы посмотреть, смогу ли я растопить ледяную холодность моей жены и выяснить истинную причину, по которой она взяла меня в мужья.
Кейт замерла.
— И она растаяла, как карамелька на солнце, — продолжал он жарким шепотом. — Горячая и сладкая, и такая вкусная, что, сколько бы я ни пробовал, мне хотелось все больше. Я пожирал ее с жадностью, я упивался ею, не уставая удивляться, почему она так противилась этому наслаждению вначале.
— Я думала, что не смогу тебе угодить, — сдавленно пробормотала она. — И надеялась, что мы могли бы стать… добрыми друзьями вначале… до того, как я тебя разочарую.
— Проклятый Хоу! Твою мать следовало бы выпороть за то, что она отдала тебя ему.
Кейт вздрогнула как от озноба.
— Я говорила себе, что смогу довольствоваться тем, что всего лишь нравлюсь тебе, что смогу обойтись без взаимности… Я хотела угодить тебе…
— Будь неладна твоя мать. — Джерард вздохнул. — Но ты не могла не осознавать, насколько мне хорошо с тобой.
Кейт покраснела вся — до корней волос.
— Нуда… Ты казался вполне удовлетворенным…
— Казался? — Он поднял голову. — Я казался удовлетворенным? О, милая, немудрено, что ты меня бросила. Какой же я ужасный муж, если оставил тебя в сомнениях на этот счет.
— И я надеялась, что дружба может привести к иным, более высоким чувствам, — в отчаянии закончила она.
Джерард помолчал немного. Кейт пожалела о том, что не видит его лица, но тут же решила, что это к лучшему, что она его не видит.
— Нет, — сказал Джерард наконец. — Этому не суждено было произойти, хотя я не хотел бы умалять тех необычайно сильных эмоций, которые при этом пробудились. Однако если бы это было твоей единственной прелестью, то никакие более глубокие чувства возникнуть не смогли бы. Нет, я думаю, то первое утро, когда мы лежали в постели и вместе смеялись, и стало началом моей к тебе любви.
Кейт съежилась как от удара.
— Ты меня не любишь…
— Тсс. — Джерард стиснул ее в объятиях. — Ты влюбилась в меня, когда мы ехали под дождем двенадцать лет назад. А я по крайней мере был в теплой удобной постели с красивой женщиной, когда потерял свое сердце.
Кейт вырвалась.
— Не говори так. Нельзя быть таким жестоким.
— Ты меня обижаешь своими сомнениями, — сказал Джерард, когда она метнулась прочь. Цветы просыпались из корзинки на тропинку, и она наступала на них, не замечая того. — Тебе не уйти от меня во второй раз! — крикнул он ей вслед. Кейт подобрала юбки и побежала и уже через мгновение услышала за спиной топот его сапог.
Она соскочила со ступеньки в конце тропинки и бросилась бежать вниз по склону, через лужайку к садовому лабиринту. Мать то и дело повторяла, что велит выкорчевать этот вышедший из моды ландшафтный объект, но, поскольку из дома его видно не было, руки до него так и не дошли. Кейт юркнула в первую же попавшуюся на глаза арку в живой изгороди, лихорадочно припоминая кратчайший путь к центру. Ей хотелось хотя бы ненадолго остаться одной. Сердце так сильно сжалось, когда Джерард назвал ее красивой, голова так закружилась, что Кейт боялась упасть в обморок. Как он мог сказать такое, когда она прекрасно знала, что это неправда? Скорее всего Джерард почувствовал себя оскорбленным ее отъездом и бросил в бой все свое обаяние, чтобы уговорить жену вернуться до того, как возникнут неприятные для него слухи. Но то, что он лжет, говоря о любви… Этого ей не вынести.
Джерард достиг лабиринта как раз тогда, когда она сделала второй поворот.
— Кейт! — позвал он. — Я не хотел тебя обидеть.
Он перешел с бега на шаг, направляясь ко входу в лабиринт. Кейт кралась по своей дорожке. Если бы только она могла ему поверить!
— Кейт, — позвал он вновь, на этот раз тише. — Может, я и дурак, но обманщиком я не был никогда. — Она слышала его шаги. Вдруг сквозь ветви живой изгороди промелькнул синий сюртук. Джерард шел по параллельной тропинке. Кейт замерла, хотя ему пришлось бы пройти всю тропинку до конца и сделать второй поворот налево прежде, чем он смог бы до нее добраться. — Я ни разу не признавался женщине в любви, — сказал он. — Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы самому себе в этом признаться, а теперь я вынужден обнажать свое сердце перед колючим кустарником. Ты хоть слышишь меня?
Кейт, словно назло, прикусила язык.
Чуть погодя Джерард вздохнул.
— Ладно, — пробормотал он, и голос его прогремел так, что она подпрыгнула. — Кэтрин де Лейси, беру Господа в свидетели, я люблю тебя сильнее, чем мужчине вообще следует любить женщину. — Из зарослей вспорхнула стайка перепуганных птах и улетела, громко трепеща крыльями и возбужденно чирикая. — Я люблю тебя, когда ты щуришься, злясь на меня. Я люблю тебя, когда ты морщишь нос, хохоча над какой-нибудь ерундой, что я тебе рассказываю. Я люблю тебя, когда ты просишь у престарелых сплетниц помощи в поимке шантажиста. Я люблю смотреть на тебя, когда твоя юбка задрана до самой… А!
Кейт взвизгнула, когда просунутая между колючками рука схватила ее за талию. Она вырывалась, борясь с истерическим смехом. Джерард смотрел на нее сквозь листву и ветки с озадаченным, но решительным выражением лица.
— Вот ты где, — сказал он.
— А ты вот где, — ответила она, указав на разделяющую их изгородь. — И что ты планируешь делать дальше?
Джерард посмотрел вверх, потом из стороны в сторону, словно прикидывал размеры изгороди. Затем, к ее изумлению, он вонзился плечом в сплетение ветвей и сквозь колючки продрался на ее сторону, ни на миг не выпуская ее из рук.
— Ты проломил дыру в лабиринте! — Кейт, оторопев, смотрела на зиявшую в изгороди прореху.
— Ничего, зарастет. — Он смахнул листья с волос и посмотрел ей в глаза. — Я больше никогда не осмелюсь ослабить хватку. Полагаю, ты знаешь, как отсюда выбраться?
