Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!
Уайли засмеялся неожиданно глубоким, низким, мужским смехом, отбросив свое фатовство.
— Да уж конечно, там нет места правосудию! Именно такое впечатление и создалось у меня после разговора с судьей Додсоном, я встречался с ним на прошлой неделе. А может быть, он ошибся, сэр, и просто не разобрал, кто были те головорезы, которые ворвались в его приемную, сбили его на пол и за ноги вытащили на улицу?
— Судья Додсон, — отчетливо произнес Гунтер, — просто пьяница и вор, позорящий звание юриста, и…
До меня уже некоторое время доносился снаружи какой-то шум, но я полагала, что это на большой кухне случился очередной кризисный момент, — эта кухня отстояла от главного дома метров на пятьдесят. Но теперь шум стал громче, и я уловила некий знакомый голос, тут же отвлекший меня от поучительный рассуждений мистера Гунтера.
— Дункан! — Я приподнялась с места, и головы сидевших вокруг меня гостей вопросительно повернулись в мою сторону.
И тут же на террасе раздался топот, в открытых французских дверях мелькнули тени, зазвучали громкие голоса, кого-то в чем-то убеждающие.
Все разговоры в столовой стихли, все глаза уставились на окна, пытаясь понять, что происходит снаружи. Я увидела, как Джейми отодвинул свой стул, но прежде чем он успел встать, в дверном проеме появилось нечто.
Вообще-то это был Джон Куинси Майерс, человек-гора, заполнивший собой распахнутую дверь сверху донизу и во всю ширину, — он был наряжен все в тот же потрясающий костюмчик, в котором я его увидела впервые. Он тяжело прислонился к косяку, оглядывая собравшихся налитыми кровью глазами.
Лицо у него было красным, дыхание тяжелым и прерывистым, и в руке он держал стеклянную бутылку с длинным горлышком.
Наконец глаза мистера Майерса остановились на мне, и лицо человека-горы чудовищно искривилось, пытаясь изобразить улыбку.
— Вот вы где, — сообщил он удовлетворенным тоном. — Ну, мне так и говорили. Дункан не врет. Да. Сказал — сначала ты выпьешь, а потом мисси Клэр будет тебя резать. Ну, вот я и выпил. Напился… — он умолк, угрожающе покачиваясь, и поднял вверх бутылку. — Как скунс! — торжественно закончил он. А потом шагнул в комнату, грохнулся на пол, растянувшись во весь свой невообразимый рост, и затих.
В дверях появился Дункан, выглядевший как последний оборванец или еще хуже.
Рубашка на нем была разорвана в клочья, сюртук свалился с плеч, а под глазом красовался уже начинавший темнеть синяк.
Дункан взглянул на бесчувственное тело у своих ног, потом посмотрел на Джейми и виновато развел руками.
— Я пытался остановить его, Mac Dubh.
Я выбралась из-за стола и очутилась возле павшего одновременно с Джейми, провожаемая удивленными взглядами и шепотом. Джейми скосился на меня, вздернув брови.
— Ну, ты действительно говорила, что для операции он должен лишиться сознания, — весело сказал он. Потом наклонился к человеку-горе и пальцем приподнял его веко, обнажив белый край глазного яблока. — Я бы сказал, что он неплохо потрудился, а?
— Но, но я вовсе не имела в виду, что он должен напиться до бесчувствия! — Я присела на корточки рядом с недвижной массой и осторожно коснулась пальцем сонной артерии. Пульс был ровным и сильным. Но…
— Алкоголь вовсе не является хорошим анестезирующим средством, — сказала я, грустно качая головой. — По сути, это яд. Он подавляет центральную нервную систему. Если добавить операционный шок к алкогольной интоксикации… ну, это самый верный способ просто-напросто убить человека.
— Невелика потеря, — сказал кто-то из гостей, но это ядовитое замечание потонуло в потоке осуждающих шиканий.
— Просто стыд — впустую потратить такое количество бренди! — сказал кто-то другой, вызвав общий смех. Это оказался Филипп Уайли; я увидела его напудренное лицо за плечом Джейми, и мистер Уайли хитро посмеивался.
— Мы уже немало слышали о вашем искусстве, миссис Фрезер, а теперь вам подвернулся шанс подтвердить слухи — причем в присутствии свидетелей! — он широким жестом обвел гостей, уже собравшихся вокруг нас.
Я встала, обуреваемая сомнениями. А ведь это и вправду могло сработать…
Операция в техническом смысле была очень простой и требовала всего нескольких минут… если я не столкнусь с чем-нибудь нестандартным. Нужно сделать всего лишь небольшой надрез… но ведь вполне может начаться перитонит, со всеми вытекающими из него последствиями.
Однако вряд ли мне позже удастся привести его в более подходящее состояние, нежели то, в каком он пребывал сейчас, да и условия были недурными — масса спиртного для дезинфекции и масса добровольных помощников. Все равно других средств для анестезии у меня нет… а резать пациента, находящегося в полном сознании, — это не для меня. Кроме того, Майерс сам попросил меня оперировать его.
Я оглянулась в поисках Джейми, надеясь получить совет. Джейми был тут, конечно, стоял рядом со мной и вопросительно смотрел на меня. Ну, он же хотел, чтобы я чем-то отвлекла гостей, черт побери.
— Лучше займись им прямо сейчас, Сасснек, — сказал Джейми, оглядывая распростертое тело. — Может, у него никогда больше не наберется столько храбрости или столько денег, чтобы вот так напиться.
Я наклонилась и снова проверила пульс — отличный пульс, сильный и ровный, как топот копыт ломовой лошади.
Полное достоинства лицо Джокасты появилось наконец среди прочих лиц, горевших любопытством; оно возвышалось над плечом Макнейла.
— Перенесите его в приемную, — коротко произнесла Джокаста. И тут же исчезла, оставив окончательное решение на меня.
* * *Мне и прежде приходилось оперировать в очень странных условиях, подумала я, торопливо опуская руки в миску с уксусом, доставленную с кухни, но все-таки не настолько странных.
Освобожденный от излишков одежды, Майерс был со всем тщанием уложен на стол красного дерева, — как жареный фазан, из которого вынули все кости. Вместо блюда под него подложили конскую попону, а на столе вокруг его оголенного живота красовался гарнир из флаконов, корпии и бинтов.
У меня не было времени на то, чтобы переодеться; из коптильни принесли кожаный фартук, который обычно надевал мясник, и надели на меня, а Федра быстро заколола булавками длинные, пышные рукава моего платья, оголив мои руки до локтей.
Принесли еще множество свечей, чтобы мне хватило света; канделябры расставили на шкафчиках, столах — везде, где только было можно.
Воздух наполнился ароматным запахом горячего пчелиного воска. Но заглушить ароматы Майерса воску оказалось не под силу. Не колеблясь, я схватила с буфета графин и щедро выплеснула немалую порцию бренди в заросшую темными курчавыми волосами промежность.
