Марша Кэнхем - Железная роза
Канониры на корабле Данте успели сделать всего один выстрел из бортовых орудий, когда первый галеон поднял целую дюжину белых флагов. Один офицер, доведенный до отчаяния, появившись из клубов дыма на высоком квартердеке, сорвал с себя рубаху и принялся отчаянно размахивать ею над головой, старясь привлечь внимание капера, прежде чем следующий залп разнесет их в клочья. Второй галеон наскочил на пушки Питта, и судьба его также была незавидной. Он капитулировал под радостные крики и вопли людей, выскочивших из-за укрытий на берегу.
«Железная роза», скользя мимо западного конца пролива, увидела, что ее пушки уже не нужны, и дала лишь один залп по деревьям, своего рода торжественный салют. Джульетта приказала двигаться дальше. Одним глазом она присматривала за остальной флотилией, а другим — за наблюдателями, которым с высоты было лучше видно все происходящее. Они должны были немедленно подать сигнал, едва заметят, что какой-нибудь вражеский корабль отделится от остальных. Ее команда только и ждала этого. Пушки на «Железной розе» были заряжены, и канониры жаждали приступить к делу.
Некоторое время «Роза» закрывала выход из пролива, предполагая, что испанцы в стальных шлемах изо всех сил всматриваются в подзорные трубы, следя за судьбой своих галеонов.
Они видели, как действовала засада. По столбам дыма, поднимавшимся из-за островов, испанцы, очевидно, догадывались, что их корабли пропали. Они, наверное, также опознали «Мстителя» и, возможно, «Железную розу». Чего они никак не могли бы узнать, это сколько еще каперов подстерегают их, спрятавшись за островами и надеясь заманить в ловушку.
— Как ты думаешь, что они собираются сделать? — спокойно спросил Вариан.
Джульетта покачала головой:
— Они, может быть, и недалекие, но не трусы. Они вряд ли убегут. Посмотри, флагманское судно уже снижает скорость, подавая сигналы другим кораблям конвоя выстроиться в одну линию.
— Милое зрелище, правда? — заметил Крисп, стоявший рядом с Джульеттой. — Сколько всего кораблей ты насчитала?
— Восемь конвойных кораблей, двадцать три торговых, — равнодушно ответила Джульетта Данте. — Они сейчас решают, стоит ли отвести корабли с сокровищами в более безопасные воды за отмелями или залечь и подождать, пока к ним подойдут остальные.
Джульетта навела подзорную трубу на юг, но там на горизонте виднелось всего четыре или пять военных кораблей, спешащих догнать первую группу. Без сомнения, скоро должны были появиться и остальные суда флотилии. Теперь все зависело от того, сколько именно кораблей покинуло Гавану в составе первой эскадры, насколько они растянулись, как быстро шло самое медленное судно в конвое.
— Если они решат бежать, то это даст нашим друзьям на севере большие преимущества.
— Да, они, конечно, слышали наш гром и поймут, что шторм надвигается! — При этих словах Натан подмигнул Вариану, потом хихикнул. — Думаю, если галеоны пойдут на корм рыбам и исчезнут без следа, то испанцы начнут думать, будто в этих водах действуют таинственные силы.
Шутка была удачная и вызвала улыбку у Вариана, которого, сказать по правде, не огорчило бы, если бы флотилия решила сократить потери и поторопилась уйти. Восемь военных кораблей и двадцать три торговых — Джульетта говорила об этом так хладнокровно, как будто встретить их объединенную огневую мощь означало не больше чем прогуляться по фешенебельному району Мейфэр в солнечный день.
Эта мысль заставила его подумать, и не в первый раз за последние недели, о том, как отреагировала бы его мать, доведись ей встретить своего сына в Лондоне или где-нибудь в Англии прогуливающимся под руку с Джульеттой Данте. Без сомнения, почтенная матрона упала бы в глубокий обморок, и пришлось бы долго махать веерами, чтобы привести ее в чувство. Вариан мог представить себе и выражение лиц своих друзей и знакомых, если бы он рассказал им, как познакомился со своей восхитительной пираткой. Как он стоял рядом с ней на борту высокого корабля и читал в ее серебристых глазах страстное желание задать жару всей испанской флотилии с драгоценными грузами.
К несчастью, сам он сейчас мог видеть только один серебристый глаз, потому что другой все еще закрывала подзорная труба. Что-то в выражении ее лица изменилось. Жесткий подбородок, плотно сжатые побелевшие губы, кровь отлила от загорелого лица — оно стало желтым. Джульетта уже не смотрела на адмиральское судно. Она не отрывала глаз от двух кораблей в конце конвоя.
Джульетта схватила руку Криспа.
— Что там такое, девочка? Что ты видишь? Еще компания приближается, а?
Она не могла ничего ответить. Она даже не могла опустить трубу и посмотреть на него. Натан поднес свою подзорную трубу к глазам.
Вариан мог разглядеть вдалеке корабли, но не мог понять, отчего же именно так застыло лицо Джульетты. Галеоны, несомненно, сблизились, хотя было несколько конвойных кораблей на правом фланге, державшихся в стороне.
Крисп чертыхнулся, опустил подзорную трубу, взглянул на воду и снова поднес подзорную трубу к глазам, перегнувшись через поручни так, будто это могло приблизить его к испанским кораблям.
Он задохнулся, набрал в легкие побольше воздуха и разразился громкими ругательствами.
— Господи Иисусе! — прохрипел он. — Ведь это же корабль капитана Гейбриела. Это «Доблесть». И он идет под испанским флагом.
Гейбриел пошевелил во рту языком. Это была единственная часть тела, которая еще могла двигаться. Он был крепко связан по рукам и ногам, так что не мог ни встать, ни ходить.
Он не мог даже стереть засохшую кровь с лица, которая мешала ему видеть. А если он поднимет голову, то эти подонки поймут, что он пришел в себя, и продолжат истязания.
Потребовались усилия двух военных кораблей и четырех фрегатов, чтобы заставить его уйти от берега Гаваны, и хотя Гейбриел предпочел бы погибнуть в бою, как и все его матросы, но это была бы напрасная гибель прекрасных людей.
Джонас на своей «Дани» уже ушел далеко в море. Он, конечно, услышал бы, как хвастаются испанцы, если бы это было не так. А узнать хоть что-то о своем брате Гейбриелу помогло то, что он был живуч, как дворняжка. Он не позволил бы приковать своего младшего брата к веслам на галере. Кроме того, если Джонас расскажет отцу о том, что с ними случилось… Будь все проклято, но Гейбриел уже почти сочувствовал этим испанским ублюдкам.
Всем, кроме одного.
Гейбриел Данте сразу узнал его по описанию сестры: узкое лицо, профиль как у ястреба, мертвые черные глаза, нет мочек ушей. Гейбриел предполагал, что подонок, наверное, важная персона, или имеет большое влияние, или просто доказал свою жестокость и свирепость в борьбе с каперами, чтобы иметь привилегию «расспросить» пленника, потому что он не просто поднялся одним из первых на борт захваченной «Доблести», но и постоянно отдавал приказы другим испанцам.
