Аманда Квик - Сильнее магии
Леона оглядела его мрачное лицо.
– Вы заболели, мистер Джонс? – спросила она.
– Что? – Похоже, ее вопрос поставил Калеба в тупик. Но потом его лицо прояснилось. – Нет-нет, что вы, мисс Хьюитт. Я ухожу, потому что у меня много работы. Я пообещал Гейбу, что загляну сюда сегодня вечером, но теперь пора в лабораторию. Я работаю над записками Халси. Есть что-то в том, как он организовал свои эксперименты. Думаю, это поможет определить ход его мыслей. Если я сумею понять, то смогу и разработать план, который поможет мне разыскать его. – Он коротко кивнул. – Спокойной ночи.
Виктория посмотрела ему вслед.
– Странно, даже для одного из Джонсов, – вымолвила она.
– Мне кажется, Калеб все глубже погружается в свою паутину правил и образцов, – спокойно проговорил Таддеус.
Леона улыбнулась.
– Ну а как насчет моей карьеры в расследовательском деле? Которой я могла бы заниматься по совместительству? – спросила она.
Таддеус с улыбкой поднял вверх руки:
– Довольно, любовь моя, не будем больше спорить об этом. Я отказываюсь портить вечер своим беспокойством из-за того, что может случиться, если ты примешь участие еще в одном расследовании. Пожалуй, я приму твой совет и буду думать о хорошем.
– Очень рада слышать это!
– По крайней мере, сегодня ночью, – добавил Таддеус. – Буду делать по одному шажку. – Он взял ее за руку, в его завораживающих глазах вспыхнул огонь. – Потанцуй со мной, любимая. Это поможет мне утвердиться в решении смотреть на все оптимистическим взглядом.
Леона рассмеялась. Счастье так и переполняло ее – такое же легкое и пьянящее, как шампанское.
– Я готова на все, лишь бы помочь тебе научиться думать о хорошем.
Таддеус ответил на ее смех своей волчьей улыбкой и увлек Леону к сверкающему морю танцующих.
– Я люблю тебя, моя прекрасная колдунья, – прошептал он.
– А я люблю тебя, Таддеус. Ты – тот человек, которого я ждала… – Леона замолчала на полуслове, заметив, что Таддеус ее не слушает. Его внимание было привлечено к дальней части зала.
– Что там такое? – пробормотал он, останавливая Леону посреди танцпола.
Раздраженная тем, что им пришлось прервать танец в одну из самых романтических ночей в ее жизни, Леона повернулась и проследила за взглядом Таддеуса.
Толпа заволновалась и зашевелилась, по залу пробежали шепот и громкое бормотание. Все стали поворачивать головы. В середине всего этого волнения появился высокий, привлекающий к себе внимание джентльмен, элегантно одетый в черно-белый вечерний костюм. Свет люстр отражался на его седых волосах и играл в бриллиантовой булавке для галстука.
Леоне показалось, что комната поплыла перед ее глазами. В первый и единственный раз в жизни она подумала, что может упасть в обморок.
Седовласый джентльмен подошел к краю танцпола и стал оглядываться по сторонам, словно отыскивая кого-то глазами. Остановилась последняя вальсирующая пара. Музыканты перестали играть. Толпа замолчала.
Подхватив руками юбки, Леона бросилась к новоприбывшему гостю, пробираясь сквозь лабиринт гостей.
– Дядя Эдвард! – закричала она. – Вы живы!
Глава 54
Время близилось к рассвету. Сквозь стеклянные стены оранжереи Леона видела первый слабый румянец приближающегося утра. Она все еще была в своем роскошном бальном платье, шелк и атлас которого стали янтарно-золотистыми в газовом свете.
Таддеус снял фрак, развязал галстук и расстегнул воротник своей рубашки. Прислонившись к верстаку, он взял бутылку бренди, которую принес с собой из библиотеки, наполнил два бокала и протянул один Леоне.
– За доброго старого дядю Эдварда! – сказал он, поднимая бокал в честь дяди Леоны. – И за удивительную силу позитивного мышления.
– Я знала, что в один прекрасный день он вернется. – Леона сделала маленький глоток, вспоминая все радости – большие и маленькие, – которые принесла ей минувшая ночь. – Однако, если уж быть предельно честной, я должна сказать, что не была уверена в том, что дядя Эдвард сможет расплатиться со всеми своими инвесторами.
Таддеус рассмеялся:
– Хотя толпа гостей и угрожала превратиться в толпу головорезов, когда они поняли, кто оказался среди них, я подозреваю, что уже завтра все, кто был на балу, выстроятся в очередь желающих сделать вложения в инвестиционный проект твоего дядюшки. И я клянусь, что если бы Гейб не взял под контроль ситуацию, первый Весенний бал общества «Аркейн» превратился бы в безумное восстание.
Когда первоначальное возбуждение улеглось и новость о том, что инвестиции в горное дело будут хоть и запоздало, но возмещены, оказалось, что все хотят потолковать с Эдвардом. Всю ночь он рассказывал собравшейся вокруг него толпе истории о том, как выгодно делать капиталовложения в американские предприятия.
Леона поежилась.
– Знаешь, пусть это будет между нами, но мне кажется, что дяде Эдварду помогла удача, а не позитивное мышление. Она спасла его на этот раз. Похоже, все, что могло в Америке пойти наперекосяк, пошло наперекосяк. Это была настоящая катастрофа!
Будучи позитивным мыслителем, Эдвард не стал рассказывать о неприятных деталях, но было понятно, что последние два года его жизни были полны трудностей и опасностей. Он лишь коротко упомянул о банкире-обманщике и о необычайно красивой и очаровательной женщине, которая оказалась, мягко говоря, недостойной доверия. Когда в Сан-Франциско его обвинили в мошенничестве и присвоении чужих денег, дядя Эдвард был вынужден объявить о собственной смерти, изменить имя и на некоторое время залечь на дно. В это время он и придумывал свою очередную инвестиционную схему. Второй проект, к счастью, оказался удачным, и он заработал достаточно денег, чтобы расплатиться с инвесторами.
– Все хорошо, что хорошо кончается, как любим говорить мы, люди, думающие о хорошем и мыслящие позитивно. – Таддеус отставил свой бокал в сторону. – Послушай, любовь моя, ты действительно должна более оптимистично смотреть на жизнь. Что хорошего в негативном подходе?
Леона засмеялась и упала в его объятия.
– Ты прав, дорогой! Уж я и не знаю, что на меня нашло, – проговорила она.
И Леона подняла к нему лицо для поцелуя. Любовь окружила их невидимой аурой. Леона знала, что она будет согревать им сердца до конца земных дней.
