Александра Девиль - Корсары Таврики
Чувствуя свою невольную вину перед подругой, Аврелия обратилась к ней:
— Прости меня, Кириена, что я подбила тебя на эту прогулку! Ты пыталась меня предостеречь, напоминала о матушкином запрете, а я...
— Не только твоя вина, я тоже оказалась глупой, — откликнулась Кириена. — Давай молить Бога, чтоб он дал нам свободу или забрал на небеса!
— Тщетные мольбы! — засмеялся Угуччоне, услышав разговор девушек. — Лодку не поглотит пучина, и скоро вы будете на корабле. А уж корабль тем более не перевернется и доставит вас, как лакомство, к столу восточных владык.
Через минуту Аврелия уже лежала, связанная, на дне лодки и с ужасом наблюдала, как на фоне синего неба все крупнее, все ближе становятся, нависая, паруса турецкого корабля, которые напоминали ей сейчас серые крылья коршуна, прилетевшего за своей добычей, или грозную тучу, готовую обрушиться на несчастных пленниц стрелами молний.
Главная мысль девушки сейчас была о близких: о том, каким безысходным отчаянием закончится для матери светлый праздничный день и каким горьким будет возвращение отца и брата в Кафу.
Глава третья
Вера не знала, как отнестись к известию о том, что Баязид побежден Тимуром и осада Константинополя снята. С одной стороны, это радовало ее как христианку и давало ей надежду на скорое венчание с Родриго, но с другой... исчезновение внешнего препятствия только сильнее обнажило истину, которую девушка всеми силами старалась не замечать: Родриго сам не хочет связывать себя с нею неразрывными узами. Но что тому причиной? Любовное охлаждение? Или он с самого начала не считал Веру достойной называться сеньорой Алонсо де Кампореаль?
И, когда Родриго в очередной раз стал откладывать поездку в Константинополь, Вера прямо его спросила:
— Значит, я гожусь тебе только в любовницы, а не в жены? Почему же ты не сказал мне это два года назад, когда мы только сближались?
По красивому, породистому лицу Родриго скользнула тень, и он с усилием ответил:
— Видит Бог, когда я это говорил, то говорил искренне. Просто с тех пор корсарская жизнь нас так закрутила, что мне трудно представить себя степенным и оседлым семьянином.
— Вот как? Не значит ли это, что ты отказываешься от данного мне слова?
— Нет... разумеется, нет, — ответил он после паузы. — Я уже готовлю «Альбу» к плаванию в Константинополь. Мы отплываем... через три дня.
— Через три дня? Это точно?
— Слово дворянина!
Вера положила руки ему на плечи, и Родриго привлек ее к себе, погладил по растрепавшимся волосам, поцеловал в висок. «Все-таки я добилась своего!» — подумала она, чувствуя, как сердце сильнее застучало в ожидании давно желанной победы. Да, именно ее победой станет тот день, когда гордый идальго даст ей клятву любви и верности перед алтарем.
А сейчас они стояли на берегу моря, у маленькой бухты, над которой расположился дом-усадьба, названный Кастель Серено, и девушка верила, что все теперь навсегда, и Тихая Крепость в Таврике, как и роскошное жилище в Константинополе, будет их с Родриго семейным гнездом.
«Как жаль, что уехал Карло! — внезапно подумала она. — Уехал и не дождался этого часа, не узнал, что мы с Родриго, несмотря на все препятствия, все-таки обвенчаемся! Ну, ничего, я передам ему на Родос письмо. Пусть мой друг порадуется за меня!»
Вера хорошо помнила тот день, когда Карло объявил, что едет на Родос в числе других паломников, чтобы вступить в орден. Это было почти год назад, и попрощался он с Верой здесь, возле бухты, в которую вошел корабль Стефана, следовавший в Монкастро. Лишь только Вера услышала, что Карло отправляется в Монкастро, а оттуда — на Родос, как сразу же спросила:
— И Ринальдо едет вместе с тобой?
— Нет. Пока нет. — Карло посмотрел на девушку внимательным, словно изучающим, взглядом. — Возможно, он уедет туда после того, как выдаст тебя замуж за Родриго. Но я не дождусь вашего венчания.
Вере послышался в словах Карло какой-то скрытый намек, и она с легкой досадой ответила:
— Ты же знаешь, что пока существует препятствие для нашего венчания.
— Надеюсь, что когда-нибудь оно исчезнет. — Карло помолчал. — Вероника, сейчас я еду в Монкастро, где ты не была с тех самых пор, как сошлась с Родриго.
— Да, так уж получилось, что зимой мы жили в Константинополе, а в остальное время — здесь, в Таврике.
Вере не хотелось признаваться, что, пока они не поженились с Родриго, ей неловко встречаться с людьми, которые знали ее с детства.
— Прошу тебя, Вероника, обязательно побывай в Монкастро и повидайся с тетушкой Невеной до того, как обвенчаешься с Родриго. Не забудь об этой моей просьбе.
Вероника удивленно вскинула глаза и тут же потупилась: опять тот же внимательный, изучающий взгляд, которым Карло словно стремился проникнуть ей в душу.
— Обещаю тебе, Карло.
И сейчас, вспомнив свое прощание с давним и лучшим другом, Вера также вспомнила и о том, что не выполнила данное ему обещание побывать в Монкастро. А ведь Карло просил, чтобы она сделала это перед венчанием с Родриго. Наверное, хотел, чтобы тетушка Невена дала ей наставления перед свадьбой. А может, сам оставил в качестве свадебного подарка какую-нибудь книгу с религиозными и моральными наставлениями, — ведь все-таки Карло лицо духовное.
В какой-то момент Вере стало неловко, что не выполнила просьбу верного друга, и она чуть было не предложила Родриго посетить перед Константинополем Монкастро, но осеклась на полуслове, решив, что не стоит отдалять событие, к которому так долго стремилась.
Родриго не нарушил своего слова, и через три дня «Альба» вышла из бухты. Вместе с Верой и ее женихом на борту находился и Ринальдо, без которого девушка не мыслила своей свадьбы. «Вероника», получившая повреждения во время последнего рейда, осталась в бухте, и Тьери было поручено следить за ее ремонтом, а также за порядком в Кастель Серено.
Плавание начиналось спокойно, и Вера уже пребывала в состоянии радостного подъема от близости своей долгожданной цели; лишь грустный взгляд Ринальдо, который она порой ловила на себе, минутами поселял в ее душу смятение. «Дядя опять сомневается в Родриго», — вздыхая, думала она, но тут же отгоняла сумрачные мысли и предчувствия.
Дул юго-восточный ветер, и Вера вдруг подумала, что этот ветер, как нарочно, сделал бы удобным плавание в Монкастро — словно сама судьба подталкивала ее выполнить просьбу Карло. Но девушка быстро отогнала от себя эти мысли, потому что опасалась любой задержки в пути.
Скоро послышались крики впередсмотрящего, который заметил по правому борту быстро приближавшийся корабль. Но уже через несколько минут стало понятным, что незнакомое судно не собирается преследовать «Альбу», а просто борется с ветром и идет галсами, стремясь следовать в южном направлении.
