Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)
— Пекос, да, да, — шептала она в восторге. — Дорогой, и… о, да… — Ее руки скользнули вниз, чтобы прижать его лицо теснее к своей груди, в то время как огонь бушевал в ней с неописуемой силой. Ее рот приоткрылся, а губы пересохли; она нервно увлажнила их кончиком языка.
Пекос приподнялся, его губы оторвались от ее груди. Он опять с любовью смотрел на нее, и Анжи почувствовала, как он двигается над ее животом. Ее упругие бедра раздвинулись для него.
— О, малышка, — простонал он и, взяв ее маленькую руку, потянул ее вниз к своей дрожащей от напряжения плоти. Его губы горели, он наклонился и поцеловал ее, бормоча ей в рот:
— Пожалуйста, дорогая, пожалуйста.
Легкий стон сорвался с приоткрытых губ Анжи, когда ее рука сомкнулась у него под животом. Пекос задрожал. Он вновь приник к ней, и язык его глубоко проник в ее рот. Прикосновение ее руки превратило его кровь в огонь. Он поднял голову и ободряюще посмотрел ей в глаза, в то время как она робко, но настойчиво, вводила его в свою сокровенную теплую влажность, пульсирующую от всеобъемлющего желания, заставляя их сгорающие от страсти тела погрузиться в наслаждение.
— Пекос, — вздохнула Анжи, когда ее рука впустила его в ее мягкое податливое нутро.
Он глубоко проник в нее. Руки Анжи обвились вокруг его шеи, а ее бедра поднялись навстречу к нему, когда всеохватывающее наслаждение вновь наполнило все ее существо. Решив не торопиться на этот раз, Пекос шептал слова любви и, раз за разом, двигал стройными бедрами, желая продлить удовольствие настолько, насколько это возможно. Это было нелегко. Маленькое женское тело, распластанное под ним, крепко обнимало его. Пылающая кровь в его жилах начала закипать, и непреодолимое желание излить себя в любимую стало практически невозможно побороть. Нечеловеческим усилием воли он сдержался, медленно водя бедрами и нежно двигаясь вверх и вниз, сдерживая силу, которая рвалась наружу с пугающей мощью. Ему было очень тяжело; но удовольствие, которое он дарил этой женщине, стоило того. Великолепные волосы Анжи разметались и поблескивали в свете костра, очаровательное лицо увлажнила испарина. Она без устали двигалась ему в такт, ее руки скользили по его телу, нежный голосок пылко шептал ласковые слова, а изумрудные глаза смотрели с восхищением.
Анжи почувствовала, что вот-вот наступит момент высшего блаженства. Но она не хотела, чтобы этому пришел конец. Она жаждала, чтобы этот человек, которого она любила, оставался глубоко в ней вечно. То, что она чувствовала, было слишком прекрасно. Анжи застонала и посмотрела в расплавленные от страсти глаза Пекоса.
— Мне так хорошо, дорогой… так хорошо, — шептала она пересохшими губами. — Люби меня так всегда… всегда…
Пекос закусил губы и вновь сдержал слепящий поток, стремящийся вырваться из его тела.
— Да, любимая, — пробормотал он, двигаясь в ней умело, глубоко.
Губы Анжи растянулись в улыбке наслаждения, для нее сейчас не существовало ничего, кроме этого чувственного физического ощущения любви. В эти минуты она была похожа на животное, которое существовало словно только для того, чтобы чувствовать мощные проникновения в себя своего самца.
Удовлетворение подступало к ней, вершина наслаждения была уже близко. Чувственный и страстный, Пекос шел до конца, уводя ее к вершине блаженства. Ее изумрудные глаза молили о счастье. Она прижалась к Пекосу и почувствовала, как желанное завершение окатило ее, вознося на небеса.
Пекос последовал за своей любимой. Оба в крике исторгли свое безумное ликование, осознав, что они одни, на многие мили нет никого, кроме них, и они могут кричать о своей любви, не смущаясь и не сдерживаясь. Залитая светом костра пещера, где лежали их сплетенные тела, и темные горы вокруг принадлежали только им в эту снежную вьюжную ночь.
Они оба опрокинулись на спину, чтобы перевести дыхание. Анжи рассмеялась. Пекос повернул голову и посмотрел на нее. Ее смех становился громче, и вскоре его хохот присоединился к ее. Он обнял ее, и они лежали, счастливые, громко смеясь. Слезы радости катились по их пылающим щекам. Наконец Анжи положила руку на свой заболевший от смеха живот и подогнула колени. Но смех все еще продолжал срываться с ее губ.
В конце концов, заставив себя успокоиться, Пекос протер влажные веки. Немного подвинувшись, он повернулся на бок, лицом к Анжи. Он смотрел, как эта чудная красавица катается по одеялу, держась за живот, с разметавшимися золотистыми волосами, ореолом окружающими ее лицо. Его смех умолк. Он наклонился над ней и поцеловал смеющийся рот. И тут же прошептал:
— Ты даже не понимаешь, какая ты везучая, моя сладкая лакомая малышка.
— Да? — все еще смеясь, спросила она.
— Да.
— Почему? — Она начала успокаиваться.
— Потому что, что бы ты ни сделала, тебе не удастся рассердить меня. — Он лег на спину и положил длинную шелковую прядь ее волос себе на горло. — Господи, никогда не думал, что доживу до того дня, когда женщина будет смеяться, после того как я занимался с ней любовью. — Он усмехнулся.
Но Анжи не видела его улыбки. Испугавшись, что ранила самолюбие Пекоса, она села, склонившись над ним, чтобы поцеловать.
— Дорогой, я не… я… — Она увидела озорные огоньки в его глазах и с облегчением перевела дыхание. — Ты ведь знаешь, почему я смеялась.
Он притянул ее к себе.
— Да, знаю. В жизни бывают минуты, когда радость столь велика, когда ты чувствуешь себя таким счастливым, таким жизнерадостным, что просто не можешь удержаться от смеха. Сейчас ведь именно такая минута?
— Гмм, — она пощекотала его нос прядкой волос. — Что-то вроде этого. — Анжи поцеловала нос, который щекотала. — Я люблю тебя, Пекос. И ты любишь меня. Ты меня любишь! — Она покачала головой от изумления. — Это наполняет меня таким счастьем, что даже и не знаю, плакать мне или смеяться. А что ты чувствуешь?
— Котенок, — улыбнулся он, — я чувствую то же самое. Сделай мне одолжение: смейся всегда, когда счастлива, а не плачь.
Она прильнула к нему.
— Люди подумают, что я странная, если смеюсь в такие моменты.
— Дорогая, ты такая милая, когда смеешься, что, думаю, многих это будет волновать так же, как и меня. Я первый раз увидел, как ты расслабилась и дала волю своим чувствам.
Это было так заразительно и совершенно очаровательно!
Анжи ответила мелодичным голосом:
— Это на самом деле первый случай, когда я по-настоящему смеялась. — Ее несчастливое одинокое детство и все, что последовало за ним, промелькнуло у нее в памяти, но она не могла вспомнить моменты настоящего счастья.
Пекос поцеловал ее в висок. Конечно, она говорит о своем безрадостном прошлом проститутки в Пасо дель Норт. Он почувствовал, как его сердце сжалось.
