Кэтрин Сатклифф - Игра теней
– Ну как? Грубо, а? – зазвучали его слова в ее ухе. – Это заводит тебя? Тебе нравится это? Я собираюсь сделать это тебе по-настоящему хорошо.
Его губы касались ее уха, когда он спрашивал скрипучим голосом:
– Это так, как ты хочешь этого, сука?
«О Боже, о Боже! – думала она. – Он не узнает меня. Он не знает, с кем он это делает!»
Но это закончилось так же быстро, как началось, и его тело расслабилось на ее теле и в ее теле, и он опять был без сознания. Она выскользнула из-под него, натягивая бриджи.
– Помогите нам. Ради Бога, кто-нибудь помогите нам! – кричала она и била кулаком по полу. Туман безнадежности поглотил ее. Отец ушел. Генри ушел. Теперь Морган.
Корабль столкнулся с чем-то твердым. Толчок разбудил Сару, спавшую в углу каюты. Она открыла глаза. Корабельный мотор постепенно заглох. Тишину нарушали знакомые звуки леса. Сара протерла глаза и с трудом встала на ноги. Она посмотрела на Моргана. Боже, а если он умер, когда она спала?..
Его голова была повернута от нее. Она придвинулась ближе, ее руки сжались. Мухи облепили его лицо и шею, ползали по его груди и руке, которая выскользнула из постели и висела ладонью вверх в воздухе. Она провела рукой по его лицу. Мухи взлетели жужжащим роем. Сердце билось в ее висках, она коснулась его щеки и обнаружила, что она…
– Теплая!
Он пошевелился и застонал.
Дверь позади нее распахнулась и вошел Кан.
– Что случилось? – спросила Сара.
– Повстанцы согласились дать мне два часа, чтобы найти синчону.
Она облегченно вздохнула.
– Ты можешь сделать это?
– Я сделаю все, что в моих силах, миси, но даже с синчоной нет гарантии, что он выживет или что он будет тем же самым человеком, которым он был прежде. Хотя синчона лечит от лихорадки, она не может восстановить мозг, если он поврежден. И она не может вылечить от лихорадки надолго. Болезнь вернется и, возможно, будет ему сопутствовать до самой смерти.
Сара погладила лоб Моргана:
– Что сейчас об этом говорить, Кан? Сейчас надо во чтобы то ни стало спасти его. Поспеши. У тебя не так много времени.
Она вышла за ним на палубу и смотрела вслед ему и другим индейцам, пока те не скрылись в цветущем лесу. Ожидание было ужасным. Минуты казались часами. Она то расхаживала по палубе, вглядываясь в лес: не возвращается ли Кан, то бросалась к Моргану, чтобы проверить его состояние, то сидела в камбузе с Теобальдо, поглядывая на часы и кормя голодную мартышку бананами.
Два часа истекли. Она стояла на палубе и слушала, как повстанцы требовали от Теобальдо, чтобы тот отправился в путь прежде, чем Кинг и его приверженцы догонят их.
– Но ты не сделаешь этого! – закричала она Теобальдо.
– Чего нам ждать? Того, чтобы нас нагнал Кинг? – спрашивал повстанец.
– Уходим! – закричал другой, потом – третий, четвертый, пятый…
Она побежала в каюту Моргана, взяла винтовку и вернулась как раз тогда, когда Теобальдо отдал приказ запустить двигатели.
– Я застрелю первого же, кто посмеет выполнить этот приказ! – крикнула она.
Это ошеломило повстанцев только поначалу. Потом одни засмеялись, а другие – наоборот – рассердились.
– Мы не позволим женщине не дать нам уйти от Кинга! – заявил один из повстанцев с лицом, покрытым шрамами.
– Клянусь, что я выстрелю. Если вы думаете, что я не способна убить, вы ошибаетесь.
– Я не боюсь тебя, женщина! – закричал тот самый, покрытый шрамами, и направился в ее сторону. Она направила на него винтовку и спустила курок. Выстрел отразился эхом от стены цветущего леса, и мужчина упал на палубу, схватившись за свое кровоточащее плечо. Другие отступили, удивленные и испуганные.
В этот момент из леса выбежали Кан и его спутники и Сара даже задрожала от внутреннего облегчения. Она подняла винтовку вверх, приветствуя Кана, который бежал по сходням, размахивая своим мешком с синчоной. И опустила ее только, когда он исчез под палубой. Она последовала за ним. В каюте она захлопнула дверь и села около нее.
– О Боже, кем я стала? – сказала она вслух. – Я только что стреляла в человека, и рада, что сделала это. Я бы застрелила их всех, если бы от этого зависело спасение Моргана.
Склоняясь над Морганом и высыпая свой запас синчоны на погтель, Кан огляделся вокруг и сказал:
– Мне нужна кипящая вода.
– Кипящая вода, – она кивнула и повернулась обратно к двери.
Через двенадцать часов синчона подействовала: лихорадка у Моргана уменьшилась. Сара заснула после обеда и не просыпалась несколько часов.
– Утро, солнышко, – послышался его голос, пробуждая ее ото сна.
Она смотрела на Моргана и не верила своим глазам. Его рот изогнулся в той знакомой полуулыбке, которая перевернула ее сердце.
– Морган? Морган, это действительно ты?
Она побежала к нему и упала на него. Уткнувшись лицом ему в грудь, она плакала, как ребенок.
– Ш-ш, – прошептал он. – Дорогая, я буду в полном порядке.
– Я очень жалею. Я так виновата в том, что принудила тебя приехать сюда. Так виновата перед Генри!
Он гладил ее по волосам.
– Ты не принуждала меня ни к чему, любовь моя. Я сам себе хозяин. Я принял свое решение. Мне следовало знать, что Генри не уехал бы из Жапуры без меня.
Его глаза встретились с ее глазами, она изо всех сил старалась улыбнуться.
– Это прошло, Морган. Теобальдо говорит, что мы плывем с хорошей скоростью и будем в Коари через несколько дней. Я надеюсь, Сэр Генри Викхем будет там ожидать нас, и с его помощью мы уедем из Бразилии и уже через шесть недель окажемся в Англии.
Положив голову на подушку, Морган закрыл глаза. Через минуту он спросил:
– И что тогда, Сара?
Она не ответила, и он снова посмотрел на нее. Перехватил растерянное выражение в ее расширенных глазах и понял, что она внезапно вспомнила все те причины, по которым она приехала в Жапуру.
Ярость закипела внутри него. Он отвернулся и пожалел, что лихорадка не убила его. Ничего не изменилось. Она была обручена с другим и теперь, когда у нее были семена, выйдет замуж за другого! Она встала с постели, а он повернул голову и наблюдал за тем, как она расхаживала по полу, ломая себе руки.
Когда-то он видел в ней покинутого и убитого горем ребенка. Теперь она была женщиной, чьи переживания за все эти многие недели отпечатались в уголках ее губ. Он снова взглянул на нее и увидел в ее глазах суровую решительность. Ее лицо было бледным, щеки впалыми.
– Морган, – она вздохнула, – ты просил меня, чтобы я вышла за тебя замуж…
– И ты отказала мне.
– Но ты застал меня врасплох и… ну, там нужно было многое обдумать. Я помолвлена с Норманом, ты знаешь. Он готовится к нашей свадьбе и…
– Перейди к сути дела, дорогая.
