Ширли Басби - Шепчи мне о любви
— Я вижу, ты все такая же высокомерная маленькая дрянь, — заметил подонок насмешливо, швырнув на пустой стол ее корзину и шляпу. Затем он наклонился к ней, погладил по щеке и пробормотал:
— Скоро я отучу тебя от твоих дурных манер, моя дорогая… и получу несказанное удовольствие от этого!
Она откинула голову назад при его прикосновении. Самое главное — не смотреть на корзину. Взглядом не выяснить, там ли ее ридикюль с кинжалом, только навлечешь на себя подозрения. Прикрыв глаза, Моргана пробормотала сквозь кляп глухое проклятие.
Ее реакция, казалось, понравилась ему, и он рассмеялся еще веселее. К ее удивлению, он тут же вытащил кляп у нее изо рта, поясняя:
— В этом нет больше необходимости, крошка. Можешь вопить всласть, сколько хочешь, — никто не услышит. К сожалению, придется оставить тебя связанной: я еще должен позаботиться о твоем муженьке!
Кровь отхлынула от ее щек, и Моргана прошептала:
— Что вы имеете в виду? Вы поклялись мне не причинять ему вреда, если я послушаюсь вас.
— Клялся? — повторил одноглазый, изумленно приподняв бровь. — Странно, я не помню, чтобы поклялся оставить в покое Ройса Манчестера. Конечно, я обещал тебе, что не убью его, если ты придешь ко мне. Но вот ты здесь — и всякие клятвы теряют смысл.
— Подонок! — вскрикнула Моргана, пытаясь броситься на него, но веревки помешали ей, и она упала со стула.
Злобно блестя своим черным глазом, он поднял ее и швырнул на стул.
— Хватит! Придержи язык! — прорычал он и, размахнувшись, наотмашь ударил Моргану по лицу.
В ее ушах еще звенело от тяжести злобной руки, на щеке расплывалось багровое пятно, которое горело, как ожог. Нет, она ничего не выиграет, объясняясь с ним таким образом. Помолчав, Моргана спросила угрюмо:
— Что вы собираетесь делать со мной? Он улыбнулся:
— Ничего ужасного, моя дорогая, напротив. Как только я отправлю Манчестера на тот свет, мы обвенчаемся, и ты займешь принадлежащее тебе по праву место в обществе. Моргана ошеломленно посмотрела на него:
— Вы с ума сошли? Да я скорее умру, чем выйду за вас!
— Но позволишь ли ты своим братьям умереть… Или все-таки выйдешь за меня? Она горестно вскрикнула.
— Зачем вам все это? — Голос Морганы прерывался. — Что вы надеетесь получить?
Палец одноглазого между тем ласкал ее щеку, и она уклонялась как могла от мерзкой ласки.
— Зачем? Я собираюсь жениться на леди Моргане Девлин, и ты будешь вполне достойной меня невестой — богатая, из сливок общества, хороша собой. Что еще человеку надо, моя дорогая? Я запланировал это уже давно и не намереваюсь отступать теперь, даже если мне придется убить дюжину сующихся не в свое дело людишек. Когда я буду твоим мужем, все двери распахнутся передо мной. Твое состояние вместе с моим сделает меня богатым как Крез. А твое происхождение… О, моя дорогая, твое происхождение даст мне возможность занять выдающееся положение в обществе. А это — власть, которую я почитаю одним из высших благ. — Он с обманчивой кротостью взглянул на нее. — Я буду щедр — у тебя будет все, что пожелаешь. Я прошу только об одном — чтобы ты делила жизнь со мной, жизнь и, разумеется, постель… — Взгляд опытного растлителя прошелся по ее маленькой груди. — А может быть, в первую очередь постель… — пробормотал он и прижался к ее губам.
Моргана рванулась, но он держал крепко. Стиснув ее в объятиях, одноглазый впился в ее губы омерзительным, похотливым поцелуем. Почти задохнувшейся, ей удалось наконец откинуть голову набок.
— Не надо! — взмолилась она. — О пожалуйста, не надо!
Насильник тяжело дышал, и, к ее ужасу, даже через разделявшую их одежду она почувствовала, как его твердая плоть настойчиво давит на нее. О Господи! Только не это!
С усилием оторвавшись от нее, одноглазый прохрипел:
— У нас с тобой еще будет время побаловаться. Сначала надо избавиться от Манчестера.
С окаменевшим сердцем Моргана произнесла:
— Это не так просто, как вам кажется. И это очень опасно. И даже если вы убьете Ройса, у вас нет никаких доказательств, что я и есть Моргана Девлин. Все ваши хитросплетения ни к чему не приведут.
— Никаких доказательств? — повторил одноглазый лукаво. — Тут ты ошибаешься, моя дорогая. У меня великолепные, великолепнейшие доказательства. Хочешь взглянуть?
Ее глаза были прикованы к его лицу. Она медленно кивнула.
Он подошел к сундуку и, достав ключ из кармана, отпер старинный замок. Открыв сундук, он покопался там с минуту и вынул переплетенную в кожу книгу. Улыбаясь, одноглазый вернулся к ней:
— Должен тебе сказать, что этот скромный домик — мой маленький тайник. Я прихожу сюда, когда хочу побыть один и насладиться одним из редких сувениров, которые храню здесь, подальше от, любопытных глаз.
Он держал книгу перед ней, и она увидела, что это Библия.
— Ты, разумеется, не узнаешь эту книгу, а ведь это Библия твоей матери, — произнес он. — Я взял ее в ту ночь, когда она умерла. — Он открыл книгу и показал ей первую страницу.
Ошеломленная, Моргана прочитала изящную, летящую «подпись в правом углу: Эстер Девлин, графиня Сен-Одри, 1 июля 1795 года. У Морганы было странное, очень странное чувство, когда она читала эти слова, но сами по себе они еще ничего не доказывали.
— То, что у вас есть Библия Эстер Девлин, не означает, что она моя мать! — бросила она резко. — Моя мать — Джейн!
Явно наслаждаясь собой, одноглазый покачал головой:
— О нет, милочка. Твой дядя Стивен Девлин, в то время младший брат графа, заплатил мне за твою погибель. Я должен был отправить тебя на тот свет, только чисто, чтобы все концы в воду, но мне пришла в голову забавная мысль — отдать тебя Джейн. Так что поверь мне: Эстер Девлин — твоя родная мать, а Эндрю Девлин, шестой граф Сен-Одри, — твой батюшка. Кровь, которая течет в твоих жилах, — одна из самых благородных в Англии, чтобы ты знала.
С явным замешательством Моргана задала следующий вопрос:
— Почему?
— Почему Стивен хотел твоей смерти? Или почему я не убил тебя?
— То и другое!
Благодушно улыбаясь, одноглазый уселся на один из деревянных стульев рядом с ней.
— Чем рассказывать тебе кусочками, выслушай-ка все целиком. Это весьма поучительная история, и хотя она случилась чуть менее четверти века назад, она не потеряла ни остроты, ни занимательности до сих пор.
Моргана как зачарованная слушала рассказ об ужасных событиях, имевших место около двадцати лет назад, о странных, страшных, диких поступках, открывшихся лишь сейчас во всей своей безобразной наготе. Он не скрывал от нее ничего, рассказывая с исчерпывающей полнотой обо всем — начиная с того, чьим сыном в действительности был Джулиан, и до той ночи, когда ее мать умирала в муках от последней, смертельной дозы яда, преподнесенного ей Лусиндой. Самым трудным для Морганы было слушать чтение им вслух письма ее матери, которое он, бахвалясь, извлек из-под обложки Библии. Страх умирающей за новорожденное дитя, прощание с жизнью и с дочерью, ужас, который она испытала уже на пороге вечности, ужас от предательства тех, кому бедная, ничего не ведающая женщина доверяла, как себе. Но главное — отчаянное, прощальное, несбывшееся материнство, любовь, которой уже не было места на земле… Моргана чувствовала, как слезы текут у нее по щекам, но, не желая, чтобы одноглазый заметил их, яростным усилием воли сдержала рыдания. Что же это? Мать Джулиана, ее брата по отцу, убила ее родную мать? Как можно понять такое?
