Жаклин Брискин - Все и немного больше
Мэрилин дотронулась до влажных седых волос.
— Джошуа, у нас достаточно неприятностей сейчас, не будем углубляться в прошлое.
— Мистер Ферно? Миссис Ферно? — раздался в часовне мужской голос.
Оба резко обернулись. В дверях стоял высокий сухощавый человек.
— Я доктор Ренквист, — представился он, приближаясь к Джошуа и Мэрилин.
Мэрилин похолодела от страха и одновременно удивилась. Она полагала, что Джошуа хорошо знал прославленного нейрохирурга и потому смог оторвать его от работы и пригласить сюда. Но, очевидно, это было не так. Какой силой характера должен был обладать ее муж, чтобы по телефону заставить совершенно незнакомого человека прервать свою практику и приехать в больницу для оказания помощи их ребенку?
Поднимаясь, Джошуа сжал руки Мэрилин с такой силой, что огромное кольцо из горного хрусталя — часть ее реквизита — больно впилось ей в палец.
— Я сейчас осмотрел Билли, — сказал он.
— И что? — резко спросил Джошуа. — Только без сиропа, без вранья. Я хочу правды.
— Имеет место вдавленный перелом черепа и, подозреваю, внутреннее кровотечение. Это означает, что одна из вен на поверхности мозга повреждена.
— Будет хирургическая операция на мозге? — шепотом произнесла Мэрилин.
— Это единственный шанс, — ответил Ренквист.
Пот выступил на лбу Джошуа, складки на лице натянулись.
— А если… — спросила Мэрилин, — если операция пройдет успешно, он… поправится?
Нейрохирург вгляделся в ее лицо и, похоже, узнал ее.
— У меня, к сожалению, нет ответа на этот вопрос, миссис Ферно… К сожалению. — Он произнес это негромким, мягким голосом.
Вернувшись в приемный покой, они увидели здесь Нолаби, Рой, Би-Джей и Маури. Один из друзей Джошуа внес ведерко со льдом, где стояли две бутылки «Джонни Уокера», и несколько чашек, а его жена — накрытое салфеткой блюдо с пахнущими чесноком и луком закусками. Друзья и родственники постоянно прибывали. Говорили нарочито бодрым тоном о чем угодно, не касаясь, однако, предстоящей операции и развода супругов Ферно.
Джошуа сидел рядом с Мэрилин, прижимая ее руку к своему могучему бедру. Это человек, который изнасиловал меня, думала она; который ославил меня перед ребенком и с утонченной жестокостью вернул мне подарки, предназначенные Билли; который сделал все возможное, чтобы разлучить меня с Линком. Я ненавижу его? Или жалею? Она не знала ответа на эти вопросы, однако не пыталась высвободить свою руку.
— У меня больше нет сил ждать здесь, — пророкотал он ей над ухом.
— Что они могут с ним делать так долго? У него такая маленькая головка.
— Какого черта они ничего не сообщают? Это не хирурги, а какие-то садисты.
Ожидание длилось три бесконечно долгих часа. Наконец в приемный покой вышел доктор Ренквист. Он был в забрызганном кровью зеленом хирургическом халате, в руках он держал маску. У него были усталые глаза, на сером лице не отражалось никаких эмоций.
— Мистер и миссис Ферно, — сказал он спокойным, ровным голосом. — Пойдемте куда-нибудь, где можно поговорить.
В небольшой уютной комнатке доктор предложил Мэрилин единственный стул. Опустившись на него, она подумала: я нахожусь рядом с двумя мужчинами, на одежде которых капли крови Билли. Сколько крови может потерять четырехлетний малыш и все же выжить?
— Мы удалили осколок кости и сшили поврежденную вену, — сказал доктор.
— Значит, он поправится? — быстро спросил Джошуа.
— Это мы со временем узнаем.
— Когда именно?
— Опять-таки мы не можем сказать. Надеюсь, это вопрос дней… Но могут быть недели, даже месяцы.
— Какие шансы, что он останется… полноценным? — сдавленным голосом спросил Джошуа.
— Я не хочу вселять в вас ложные надежды, — сказал доктор Ренквист. — Чем быстрее он придет в себя, тем благоприятнее прогноз.
— Когда мы сможем увидеть его?
— Сейчас он в реанимации… Завтра утром.
Из дома матери Мэрилин по телефону сообщила Линку о случившемся. Обычно она не могла вспомнить сказанные им слова, но никогда не забывала, как успокаивающе действовал на нее его голос.
39
Билли находился не в детском, а в хирургическом отделении. Кровать стояла в центре большой, светлой комнаты среди хитросплетений трубок и мониторов. На фоне белых бинтов лицо Билли казалось желтым со слабым розоватым оттенком. Дышал он медленно и равномерно, как машина, густые каштановые ресницы были неподвижны. Обычно даже во сне Билли вел себя беспокойно, дергался и что-то бормотал.
Мэрилин сделала шаг в комнату, когда Джошуа еще оставался в дверях. Она наклонилась над кроватью, чувствуя тошнотворный спазм в горле. Она впервые видела сына за последние три с половиной месяца. Если бы не медленное, еле заметное движение грудной клетки, его можно было бы принять за восковую фигурку.
Чтобы удостовериться, что он жив, Мэрилин дотронулась до его щеки: под теплой, гладкой кожей ощущалась мягкая, пластичная плоть.
— Не бойтесь, мисс Фэрберн, ничто не потревожит нашего маленького пациента, — Сестра поправила и без того хорошо заправленное одеяло, пожирая глазами Мэрилин — Рейн Фэрберн.
Джошуа пробормотал:
— Уж лучше бы он умер, чем остался таким…
— Нет! — возразила Мэрилин.
— Когда моя мать наконец умерла, священник назвал смерть ее окончательным исцелением. — Джошуа говорил медленно, сдерживая раздражение. Он попятился к двери. — Если я понадоблюсь, я буду в приемном покое.
Мэрилин кивнула. Как актриса, она знала, что каждый характер по-разному реагирует, ощущая дыхание смерти. Для Джошуа было невыносимо видеть лежащего без сознания неподвижного сына. Мэрилин же испытывала суеверный страх, что, если она покинет Билли, с ним может что-нибудь случиться.
Она села у окна на стул.
С утра стали поступать подарки: белые розы с медвежонком, розово-голубая лошадка, украшенная маргаритками, футбольный мяч из хризантем, всевозможные плюшевые зверушки.
Сестры возились с трубками и пузырьками возле Билли, врачи проверяли его на появление рефлексов, поднимали веки и зажигали фонарик перед его нереагирующими глазами.
Джошуа заказал для Мэрилин завтрак и обед. По природе своей неспособный приносить извинения, он использовал малейшую возможность для того, чтобы загладить свой грубый поступок. Мэрилин приносили еду из самых дорогих ресторанов.
Вечером Нолаби, Рой, Би-Джей и Джошуа объединили свои усилия, пытаясь уговорить Мэрилин прервать свое дежурство.
Она оставалась при Билли всю ночь.
