Сьюзен Виггз - Голос сердца
— Лили! — Шон взял ее за плечи. Он не собирался прикасаться к ней, но это был единственный способ привлечь ее внимание.
Она посмотрела на него широко распахнутыми, взволнованными глазами.
— Тебе не нравится расписание? Я могу его переделать…
— Дело не в расписании. Просто с поездкой ничего не получится.
— Конечно, получится! Я все продумала, до мельчайших деталей.
Шон не сомневался в этом. Лили всегда все продумывала с великой тщательностью.
— Ничего не получится, потому что мы не едем. — Он снял руки с плеч Лили. — Я не подпишу этот контракт.
Лили стояла очень прямо и смотрела ему в глаза. Ее взгляд не дрогнул, когда она сказала:
— Трус!
— Дай мне передышку.
— Нет, вы только посмотрите на него! Я наконец–то поняла, чего ты боишься. Тебе не страшно воспитывать детей и отвечать за свою семью. Большинство мужчин избегают этого, но ты — нет. Ты боишься того, что любишь больше всего. Гольфа!
— Чушь!
— Ну вот, теперь ты злишься. Еще одно доказательство того, что ты струсил.
— Я думаю о детях! О том, что лучше для них!
— Для них лучше отправиться в путешествие, Шон. Им нужно на время уехать из этого дома, из этого города. Пока все здесь напоминает им о родителях. Ты хотел, чтобы я стала репетитором Чарли. Поехав с вами, я смогу заниматься с ней.
— Ты же ни в какую не соглашалась!
— Но я хочу найти компромисс. Я обожаю Чарли, а перемена обстановки пойдет на пользу нам всем. Камерон тоже так думает, а он, если ты заметил, очень умный мальчик. Кстати, он показал мне твой зеленый свитер.
— Шутишь! — Шон всегда хранил свитер среди старых вещей, не решаясь выкинуть.
— Камерон хотел показать мне, на что ты способен. В тот вечер, когда мальчик пришел ко мне рассказать об этом, он впервые не был ни злым, ни угрюмым. Он был полон надежд, планов на будущее. Он верит в тебя, Шон. — У Шона защемило сердце. Он верит в тебя. — Он сказал, что будет твоим кэдди, — добавила она. — По–моему, Камерон вполне подходит для этого.
— Я не собираюсь превращать эту семью в ходячую рекламу «Чудо–хлеба».
— Этого и не нужно. Насколько я понимаю, спонсор сам занимается своей рекламой. Ты же должен приезжать на турниры, играть в гольф и выглядеть на все сто.
Шон окинул взглядом фургон. Потертые стены словно смыкались вокруг него, все плотней и плотней.
— Я не сделаю этого, — отрезал Шон. — Не потащу свою семью через всю страну в этом чертовом «виннебаго».
Часть пятая
С горем мы справляемся сами, но чтобы в полной мере испытать радость, мы должны разделить ее с другим человеком.
Марк Твен
Глава 37
Ну и где здесь этот чертов поворотник? — Шон осматривал рулевую колонку «виннебаго». Они стояли на повороте дороги, ведущей на восток, к шоссе.
— Не ругайся! — Эшли сидела в детском автокресле, закрепленном на одной из коек.
— Я не ругаюсь. — Отыскав нужную ручку, Шон вырулил на дорогу.
— Ты сказал «чертов», — заметила Чарли. — Сказал: «где этот чертов поворотник».
— Ну ладно. — Шон поднял руку, признавая свою вину. — Прошу прощения.
— Ничего, — добродушно ответила Чарли.
Взглянув в зеркало заднего вида, Шон увидел, что она сидит за столом, подобрав ноги, и рисует зеленым карандашом. Рядом с ней расположился Камерон, погруженный в чтение «Пяти уроков» Бена Хогана.
Наконец, Шон бросил взгляд на пассажирское сиденье. Лили опять зарылась в свои карты, составленные на компьютере: на них был отмечен их маршрут, а все расстояния выверены до десятой доли мили.
Прошлым вечером, когда они собрались для того, чтобы в последний раз обсудить предстоящую поездку, Шон пришел в недоумение, увидев эту кучу бумаги.
— Я почти не сомневаюсь, что мы отлично доберемся до места, просто следуя дорожным указателям.
— Не сомневаешься? Этого недостаточно. Мы должны быть абсолютно уверены в том, что не пропустим ничего важного.
— Ты всегда все так планируешь?
— Да.
Вспомнив об этом, Шон улыбнулся и спросил:
— Как дела, мисс Лили?
— Прекрасно.
Семь миль от дома, и у нее все прекрасно.
— Я спросил потому, что ты какая–то тихая. Мой стиль вождения нервирует тебя?
— Нет. — Она посмотрела на часы.
— Тогда, может, тебя нервирую я?
— Нет, — отозвалась Лили, но румянец на щеках выдал ее. Она заерзала на своем сиденье с высокой спинкой, как будто оно было крайне неудобным.
Почему–то улыбка застыла на лице Шона. Они покинули город, где им каждую минуту что–то напоминало о пережитой утрате, и, удаляясь от него, чувствовали, как воздух становился чище и прозрачнее, словно вокруг них рассеивался туман. Шон спрашивал себя, испытывают ли все они то же, что и он. Камерон сидел тихо, иногда поглядывая на дисплей своего мобильного телефона. Мальчик проверял, есть ли сигнал и может ли он позвонить Бекки. Камерон не сказал ни слова о том, что она — его девушка, однако Шон хорошо знал этот отсутствующий взгляд, каким Камерон окидывал пейзажи, пробегавшие за окном машины.
Ближе к полудню они добрались до ущелья реки Колумбия. Дорога была почти пуста. По обоим берегам реки вздымались горы; на восток, пока хватало взгляда, тянулись луга с пожелтевшей от солнца травой. Переезд находился возле Гэдсдена, и именно там Шон решил остановиться, чтобы позавтракать. На стоянке кроме них стояли всего две машины, однако он все еще стеснялся их фургона, превращенного в гигантское подобие упаковки «Чудо–хлеба».
— Никто не начнет есть до тех пор, пока не отобьет корзину мячей, — объявил он. У Чарли был собственный набор укороченных клюшек, Камерон пользовался клюшками отца. Шон захватил клюшки Кристел для Лили, однако, когда он протянул ей розовую дизайнерскую сумку, куда засунул их, она нахмурилась.
— В чем дело? — спросил Шон.
— Этой остановки нет в расписании.
— Она есть в моем расписании. Расслабься, Лили. Давай, я покажу тебе, как надо бить.
Лили протестовала до тех пор, пока он не поставил перед ней корзину с мячами и не положил один из них на подставку. Удары не получались: Лили то промахивалась, то задевала мяч по верхушке, два или три раза ударила по земле.
— Попробуй вот так. — Камерон показал ей удар. — Нет, не так высоко. Легонько.
