Робин Ли Хэтчер - Подруга пирата
Глаза Эллы расширились, и она быстро взглянула на Денни, но он только улыбался во весь рот. Вместо того, чтобы опровергнуть неверное предположение, он подошел и встал рядом с Эллой, обнимая ее за плечи. Другую руку он протянул графу.
— Благодарю вас, лорд Сандерленд. Мы с Эллой с нетерпением ожидаем появления малыша.
Джасинда с герцогом обменялись веселыми взглядами, глядя как застенчиво вспыхнула Элла. Лорд и леди Сандерленд присели на скамейку. В этот момент мать Джасинды выглядела гораздо несчастнее.
Около часа лорд Сандерленд наслаждался общением с дочерью и ее друзьями, покуривая трубку, вспоминая прошлое, смеясь. Джасинда даже пожалела, что сблизилась со своим отцом не раньше, а только сейчас, перед отъездом в Америку. Но у ее матери была привычка портить все, не стал исключением и этот день.
Во время визита леди Сандерленд оставалась спокойной и молчаливой, но как только они с графом собрались уезжать, она отвела Джасинду в сторону и поинтересовалась, заключил ли герцог с ней какое-нибудь финансовое соглашение, и сможет ли она одолжить им небольшую сумму.
— Хотя виконт еще не попросил ни фартинга назад, — сказала она Джасинде, — но имеет полное право это сделать. Если бы не эти слухи… он, наверняка, так бы и поступил. Если Блекстоук потребует компенсации, мы с твоим отцом погибнем.
— Извини, мама. Я совершенно точно знаю, что все состояние герцога переходило к кому-то другому из родственников. Тристан не самый близкий из них. Кроме того, он американец, и мы собираемся жить в Америке.
Милое лицо леди Сандерленд искривилось, она села в карету и пробурчала:
— Ты всегда была неблагодарным ребенком.
Джасинда смотрела, как запряженная лошадьми карета катится вниз по длинной дороге. Она удивилась, что не испытывает боли и обиды, как раньше. Больше того, она испытывает жалость к своей матери. Она никогда не была по-настоящему счастливой.
Женщина стояла в дверном проеме библиотеки, поражая Блекстоука своей необыкновенной красотой. Он ожидал увидеть нечто совершенно другое.
— Вы знаете, кто я? — спросил Блекстоук, откровенно рассматривая ее оценивающим взглядом.
— Знаю. Вы человек, которого некоторые зовут англичанином и который посылает на восток женщин для продажи в рабство.
— Откуда у вас такие нелепые сведения? — он рассмеялся.
— Я была среди тех вывезенных женщин, и только благодаря одному доброму джентльмену, который заплатил за меня выкуп, я вернулась назад в Англию. Когда я рассказала об этом одному пьяному матросу, которого взяла к себе в постель, чтобы заработать корку хлеба, он кое-что сболтнул мне, не потребовалось много усилий, чтобы узнать у него ваше имя. А его зовут Уайт, милорд. Похоже, он помогал вам в этом секретном бизнесе. — Она понимающе улыбнулась.
Тон Блекстоука переменился.
— Почему ты пришла сюда? Ты же должна понимать, что если все, что обо мне говорят, это правда, то я могу просто убить тебя как ненужного свидетеля и спрятать твое тело. Кто тебя хватится?
Лорали прошла комнату. Ее походка была медленной и упругой, она покачивала бедрами, как магнит притягивая к себе его взгляд.
Она положила ладони на стол перед ним и наклонилась поближе, показывая свою полную нежную грудь.
— А разве ты не мог это сделать в другом месте?
В крови у него заиграло пламя.
— Если ты собиралась выдать меня властям, — спросил он, не сводя глаз с ее груди, — почему же ты сначала пришла ко мне?
— Потому, милорд, — ответила она низким тихим голосом, — что не собираюсь выдавать тебя никому.
Наконец, он поднял взгляд и посмотрел в ее темные серые глаза, замечая небольшой шрам на лице. И все равно ее красота была безупречна.
— Тогда что же вы хотите, мисс Лорали? — снова стал он вежливым.
Она села на стол, глядя на него через плечо. Густые каштановые волосы каскадом спадали на спину.
— Просто Лорали, лорд Блекстоук. Ты можешь звать меня по имени. — Ее пухлые губы стали решительными. — Я хочу только одного — мести.
Блекстоук был заинтригован. Он улавливал родство и понимание между ним и этой женщиной.
— Мести кому, Лорали?
— Джасинде Дансинг.
Холодная ярость разлилась по его телу, когда Блекстоук услышал это имя. Ее образ появился перед ним — пламенные рыжие волосы, нежная кожа цвета слоновой кости, золотистые глаза, сверкающие, как огонь. В сердце странно смешались и ненависть, и желание.
— Как ты хочешь отомстить ей?
— Такой местью, которая ранит сильней всего, — Лорали улыбнулась. — Теперь, когда он вернулся, я думаю, самое страшное для нее — снова потерять своего капитана.
— А потом?
Лорали пожала плечами.
— Ты можешь делать с ней все, что хочешь. Кто я такая, чтобы учить тебя, как обращаться с женщиной? — ее лицо выражало притворную невинность, и все же было в нем что-то соблазнительное и манящее.
Блекстоук поднялся из кресла, стоящего возле стола, и направился к ней. Он подошел к Лорали очень близко и наклонил голову так, что их лица были в дюйме друг от друга.
— Думаю, мы сможем действовать сообща.
— Уверена в этом, милорд.
Он наклонился и запечатлел на лице своей партнерши поцелуй. Огонь страсти разгорался в нем все ярче.
Лорали закрыла глаза, глубоко вздохнула и опять посмотрела на него. Еще более завораживающим голосом она спросила:
— Мы составим свой план?
— Не сейчас, Лорали. В эту минуту другие мысли занимают мою голову…
— Знаю, милорд. — Она встала перед ним и обвила руки вокруг его шеи.
— Я знаю, что делать, чтобы облегчить твою голову.
Блекстоук плутовски улыбнулся и повел ее из комнаты.
ГЛАВА XXXIV
— Ты правда едешь с нами, Элла? Ведь тебе осталось всего несколько недель до родов, это не опасно? — встревоженная Джасинда смотрела на спускающуюся по лестнице будущую мать.
— Я ни за что не пропущу день рождения Тристана! Очень хочется увидеть подарок дедушки, — ответила Элла. — Он так волновался из-за этого.
— Как ты думаешь, что это будет? И почему для этого нужно куда-то ехать?
Элла покачала головой.
— Не имею ни малейшего понятия. Я устала выпытывать это у старого джентльмена. На его губах лежит печать молчания еще надежнее, чем тогда, когда он болел и вообще не мог говорить.
Две молодые женщины направились к входной двери. Пройдя по коридору, они увидели ожидавших их мужчин. Герцог уже сидел в карете. Денни, вытянув свои худые, как жерди, ноги, прислонился к одному из колес экипажа. Тристан поглаживал по соломенной гриве одну из запряженных лошадей. Мужчины болтали и смеялись, не зная о том, что женщины уже вышли из дома и внимательно наблюдают за ними.
