Айрис Джоансен - Мой возлюбленный негодяй
— Я так не считаю.
— Вот как? — Она сверкнула глазами. — Мой муж начал меня избивать. У меня вспыльчивый характер, и я бы долго такого не выдержала. Я бы убила его! — Она сардонически улыбнулась. — Я предпочла побег из Англии перспективе быть повешенной. Не сомневаюсь, что вы бы остались и кротко сносили все оскорбления ради того, чтобы выполнить свой долг.
— Нет, во мне нет кротости, и я, наверное, бежала бы из Камбарона, как и вы. — Она помолчала. — Но я нашла бы способ увезти своего ребенка.
— Как это следовало сделать мне, — прошептала воран. — Я не отрицаю своей вины. Вы думаете, я не раскаиваюсь в том, что сделала? Тогда это казалось невозможным, но мне следовало найти выход. — Она снова взглянула на Алекса. — Но жизнь достаточно меня за это наказала. Поначалу я просто была счастлива, что снова вернулась в Кассан, но потом я начала думать о Джордане. Каждый раз, видя ребенка, я с новой силой осознавала, чего лишилась. — Она нежно провела пальцем по лбу Алекса. — Я не чудовище. Даже если бы это было возможно, я не украла бы у вас такие вот минуты.
Марианна почувствовала, как глаза ей обожгли слезы. Но она не хотела испытывать жалость к этой сильной и властной женщине. Она не хотела втягиваться в жизни Джордана и Аны.
Воран чуть слышно продолжала говорить:
— Может быть, вы позволите мне взять взаймы хоть немного? Я никогда не знала таких минут с Джорданом, а теперь он отказывает мне даже в понимании.
Униженный тон ее мольбы тронул Марианну, но она постаралась не поддаваться слабости.
— Спящие дети всегда кажутся трогательными. Но когда они просыпаются, появляются трудности.
— Я могла бы справиться с трудностями. Если бы вы мне это позволили.
Марианна смотрела на нее, не в силах унять бушевавшие в груди противоречивые чувства. Сейчас Алекс был нужен ей так, как никогда.
Но, возможно, Алексу нужна не она, вдруг осознала девушка. Может быть, в этот период выздоровления ему нужно помочь залечить чужие раны. Может быть, она ведет себя эгоистично не только по отношению к воран, но и по отношению к Алексу. Трудно было понять, что надо делать.
Нет, не понять, а только признаться себе, что надо делать.
— Но я не допущу, чтобы вы на него кричали. Воран почувствовала, что одержала победу, и на ее лице промелькнуло облегчение.
— Вы думаете, его это задевает? Он выносливее, чем вам кажется. Мы понимаем друг друга.
У Марианны снова болезненно сжалось сердце. Ей хотелось бы понимать этого нового Алекса так же хорошо, как это удавалось воран.
— Вы должны заново познакомиться друг с другом. — Воран словно прочла ее мысли. И тут же, поморщившись, добавила: — Но я не советую вам ради этого получить пулевое ранение. Это очень больно.
Марианна слабо улыбнулась, но снова твердо повторила:
— Я не допущу, чтобы вы на него кричали. Воран состроила гримасу:
— А, ладно. Я постараюсь укоротить свой язычок. Хотя это не в моей натуре.
— Я заметила это. — Марианна поднялась на ноги. — Не буду мешать вам спать. Может быть, надо как-нибудь помочь с вашей раной?
Воран покачала головой.
— Вы не станете будить мальчика?
— Нет. Похоже, что он достаточно хорошо устроился на ночь. — Марианна направилась к выходу из палатки. — Передайте ему, что мы увидимся утром.
— Подождите.
Марианна оглянулась через плечо.
— Я благодарю вас, — запинаясь, проговорила воран. — Я знаю, что вам это нелегко.
— Да, нелегко. Я сержусь, и обижена, и — да, ревную. — Она невесело улыбнулась. — Я, как и вы, люблю, чтобы все шло по-моему.
— Тогда почему вы это разрешили?
— Ради Алекса. Возможно, сейчас вы ему нужнее, чем я. — Она помолчала. — —А когда несешь ответственность за ребенка, приходится всегда поступать так, как лучше для него, а не для тебя.
Воран содрогнулась:
— Это жестокий удар.
— Да. Я хотела причинить вам боль. — Она пожала плечами. — Я думала, это поможет мне почувствовать себя немного лучше.
— Помогло?
— Нет.
Марианна вышла на улицу и остановилась, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Ей хотелось бы вернуться и подхватить Алекса на руки, броситься бежать с ним и унести куда-нибудь далеко отсюда. Во многом эта ночь оказалась для нее тяжелее той, когда Костейн увез ее брата. Привязанность — опасный враг, а воран накопила в душе годы невостребованной любви и теперь готова излить ее на ребенка. А еще их связывает опасность, которую они пережили вместе.
Нет, она не вернется в палатку. Она сделала выбор. По крайней мере ей не придется тревожиться за Алекса, пока она будет выполнять данное маме обещание.
И чем быстрее она его выполнит, тем лучше. Теперь, когда ее тут ничто не удерживает, пора готовиться к отъезду.
Лошадей стреножили примерно в четверти мили от лагеря, где было неплохое пастбище. Грегор назначил для их охраны только двоих. Поскольку лошадей очень много, ей, наверное, удастся незаметно увести оттуда свою лошадь, к которой она успела привыкнуть.
Марианна посмотрела в ту сторону лагеря, где в темноте можно было различить силуэт повозки, на которой были сложены ее витражи. Она стояла возле одной из больших палаток, возможно Грегора или Джордана. Охранников не было видно, но Джордан — человек умный и не оставит Джедалар без присмотра. Он хорошо знает ее характер и будет готов к тому, что она сделает попытку спрятать Джедалар.
Это будет нелегко, утомленно подумала Марианна.
Но легко или нет, сделать это необходимо.
* * *На следующее утро Джордан стремительно вошел в ее палатку:
— Где он?
Она быстро повернулась ему навстречу, но, увидев его лицо, вздрогнула:
— Где кто?
— Бога ради, не притворяйся, будто не понимаешь. Я знаю, что он должен быть где-то у тебя в палатке. Вчера ночью тебя видели.
— Ты хочешь сказать, что велел за мной шпионить? — Она облизала свои сухие губы. — Тогда твои шпионы должны были тебе сказать, что я была в палатке у воран, у Алекса.
— А сразу после этого ты пошла к повозке и что-то оттуда взяла.
— Правда?
— Тебе это прекрасно известно. Где Джедалар, Марианна?
Она бросила на него вызывающий взгляд:
— Я не знаю, что ты имеешь в виду. Он схватил ее за плечи:
— Говори!
— С чего я стану тебе говорить? Чтобы ты украл его у меня, как твоя мать украла Алекса?
— Я не отвечаю за то, что говорит или делает воран. Никто Алекса у тебя не крал. Что, к дьяволу, произошло ночью у нее в палатке? Это имеет отношение к тому, что ты сделала?
Она только сжала зубы и ничего не стала отвечать. Джордан сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки.
