Виктория Холт - Знак судьбы
Джефферсон внимательно выслушал версию Лусиана. Закончив, Лусиан сказал, что он решил сделать официальное признание и хочет, чтобы Джефферсон подсказал ему, что конкретно предпринять.
Джефферсон махнул рукой и ответил, что он не уверен, что это будет разумно. Он выдвинул свои доводы и объяснил все так же, как вчера мне и Китти. Он сказал, что ничего хорошего не выйдет, если заявить, что Грейс Марлин погибла из-за того, что лекарства в пузырьках перемешались. Мы должны подумать о шумихе, которая поднимется, если будет выдвинута новая версия, а она не совсем убедительна.
Лусиан слушал очень внимательно. Пилюли могли отличаться, но он не помнил этого. Он хотел побыстрее собрать их и ссыпать в пузырьки.
— Чем больше я думаю об этой версии, тем меньше мне нравится идея придать ее огласке, — сказал Джефферсон.
— Тогда я всю свою жизнь так и не узнаю, виновен ли я в смерти миссис Марлин, — сказал Лусиан, — в преступлении, за которое ее муж попал на виселицу.
— Вы в любом случае не узнаете, — заметил Джефферсон, — потому что ваше признание не сможет изменить тот факт, что это только версия. На самом деле весьма маловероятно, что миссис Марлин умерла оттого, что лекарства в ее пузырьках были перепутаны. Не нужно себя винить. Вы же не хотели никому причинить вред.
Я внимательно наблюдала за Лусианом. Мне нужно было убедиться, что он перестанет себя мучить. Но я знала, что это бремя останется с ним навсегда… и будет преследовать нас всю нашу жизнь.
Он поблагодарил Китти и Джефферсона за живой интерес к его, как выразился Джефферсон, дилемме.
— Это и наша проблема тоже, — ответила Китти.
Она была права. Странно, но нас всех коснулась эта трагедия. Она повлияла на жизнь каждого. И, кажется, всю дальнейшую жизнь будет влиять на нас. Мы не могли избежать трагических последствий прошлого.
Китти сказала, что Лусиан должен остаться ночевать у них. Железнодорожное расписание ненадежно, а у них есть свободная комната, которую Энни быстро подготовит для него. Это совсем не доставит беспокойства. Им очень приятно его общество. К тому же нам еще о многом нужно поговорить, а беседы в таких случаях очень помогают. Именно в эти моменты приходят идеи, и их можно рассмотреть со всех сторон. Это, как сказал Джефферсон, единственный способ прийти к правильному решению.
Итак, Лусиан остался на ночь.
Вечером мы с ним отправились на прогулку. Это было предложение Китти. Она знала о наших чувствах друг к другу и догадалась, что нам захочется побыть наедине.
Мы с Лусианом прогулялись по деревне, потом вышли за деревню. Я взяла его под руку, и он прижал мою руку к себе.
— Как хорошо быть с тобой здесь, — сказал он. — Я не мог дождаться, когда приеду сюда. Какие интересные люди!
— Ты сегодня лучше выглядишь, — сказала я ему.
— Мне следовало рассказать тебе все это раньше.
— Вероятно, Крейги подняли тебе настроение. Тебе сейчас немного легче, не так ли? Ты теперь понял, что это, как сказал Джефферсон, всего лишь версия и ты ничего не мог сделать.
— Я не уверен.
— Но ты видишь, как они относятся к той шумихе, которая может подняться после твоего признания?
— Это могло бы реабилитировать имя доктора.
— Только в том случае, если бы это было полностью доказано. А как можно быть в этом уверенным? Джефферсон прав: это только напомнит о преступлении — и все. Большинство людей уже забыли о деле Марлина. О Лусиан, неужели ты не видишь? Нам придется оставить все как есть. Иначе это только всколыхнет воспоминания о давнем деле. Мало кто поверит, что смерть миссис Марлин наступила из-за того, что ты перепутал пилюли. Понимаешь? Мы ничего не можем изменить. Нам придется просто забыть об этом. В любом случае, это была просто случайность. Если бы ты мог сообщить об этом до того, как доктор Марлин умер, все было бы по-другому. Но прошлое невозможно вернуть. Его нужно забыть. И ты забудешь, Лусиан. Я постараюсь, чтобы это произошло.
— Так, значит, ты принимаешь мое предложение?
— С радостью.
— Но совсем недавно ты была не уверена.
— А теперь уверена.
— Ты так внезапно переменила решение?
— Я не понимаю себя. Я полюбила тебя с тех пор, как ты нашел мой кулон. Это вполне естественно. Ты изменил всю мою жизнь. А когда умер отец, я думала, что больше никогда не смогу быть счастлива. Но ты доказал мне, что это не так. Возможно, в этом все дело. Ты спрашиваешь меня, почему я так резко поменяла свое мнение. Думаю, это случилось, когда я увидела, какое тяжелое бремя вины ты взвалил на себя. Ты казался мне таким беззащитным — а не героем, каким я тебя все время представляла. Тебе нужна была помощь. О, думаю, есть сотня причин, почему люди понимают, что они влюблены.
— Кармел, я тоже теперь знаю, что могу быть счастлив. Думаю, мы забудем о прошлом. В любом случае, я могу убедить себя, что это была случайность и я ничего не в силах изменить. Просто замечательно, что ты решила связаться с Китти. Думаю, меня по-прежнему будет охватывать дурное настроение и чувство вины будет иногда отравлять мне жизнь, но теперь рядом ты, Кармел. Я стану напоминать себе об этом. Ты будешь рядом.
— Я буду рядом, — пообещала я. — Мы будем вместе.
— Значит, состоится наша свадьба… вскоре.
— А что скажет твоя мать?
— Она скажет: «Слава Богу!» Ей уже давно хотелось, чтобы я женился. Она из тех женщин, которые предпочитают сами выбирать жен для своих сыновей. И уже некоторое время намекает, что удостоила тебя этой сомнительной чести.
— Не смейся. Это действительно честь для меня, и я хочу этого больше всего на свете.
— Так когда же?
— Думаю, это следует обсудить с твоей матерью.
— Я поговорю с ней, как только вернусь. А на следующие выходные ты должна приехать к нам, чтобы мы могли составить план.
Я была счастлива. Я думала, что больше никогда не смогу испытать счастья и буду оплакивать Тоби всю свою жизнь, а Лусиан будет помнить, что из-за глупой случайности он, возможно, виновен в смерти двух человек. И это нельзя изменить. Но мы есть друг у друга. Он станет утешать меня, а я буду рядом с ним, когда его станут мучить страхи.
Мы должны быть счастливы. Мы вместе будем строить нашу жизнь. Мы знаем, чего хотим, и намерены делать все, что в наших силах, чтобы добиться этого.
Вернувшись с прогулки, мы услышали в доме какой-то шум. Аделина была сильно взволнована.
— Это опасно! — говорила она. — Кто-нибудь может упасть. Вы же знаете, что случилось с той дамой в Гарстон Тауэрз!
— Там все было иначе, — успокаивала ее Китти. — Там был парапет на крепостной стене замка. — Она повернулась ко мне. — Ничего страшного. Расшатался один из столбов в балконных перилах. Аделина только что заметила это. — Китти улыбнулась и приподняла брови, давая понять, что Аделина легко впадает в панику из-за таких вещей. — С минуты на минуту из конюшни придет Том. Он быстро все починит.
