Кимберли Кейтс - Прекрасная лилия
– В последнее время Кэтлин-Лилии пришлось немало перенести. Поэтому я побоялся подвергнуть ее опасности еще одного утомительного путешествия.
Неужели от внимания Конна ускользнула нотка осуждения в голосе Нилла? Нет, он заметил. Глаза Конна округлились.
– Да ты становишься галантным, Нилл! – Конн обернулся к толпе. – За этими древними стенами немало таких, кто еще не забыл твою клятву – никогда не поддаваться чарам женщины. Да, клянусь честью, Гленфлуирс будет удивлен не меньше твоего тана! Нарушены сразу две клятвы – и кем же? Воином, который поклялся, что честь – единственное чувство, для которого есть место в его сердце!
– Но тебе нужен был только я. По крайней мере так сказал Деклан.
– Да, конечно. Если бы я желал увидеть леди, то так бы и сказал. И само собой, ты, мой мальчик, мой герой, мой сын, человек, которого я нарек своим преемником, не задумываясь, исполнил бы мой приказ. – Бровь Конна вопросительно изогнулась. Судя по его виду, он ждал ответа.
Но Нилл не желал лгать. Повисла гробовая тишина. Наконец Конн, расхохотавшись, хлопнул его по плечу:
– Ты приехал издалека, а ведь даже герои способны чувствовать усталость. Я приказал, чтобы слуги приготовили все для отдыха. Может быть, ты любезно согласишься подчиниться хотя бы одному моему приказу?
От Нилла не ускользнуло раздражение Конна, но положа руку на сердце он мог понять его неудовольствие. Или то, что он заметил, был гнев, тлевший, как уголек, в глубоко посаженных глазах тана?
Тяжкое чувство вины сжало сердце. Каково человеку, рискнувшему полюбить всем сердцем одинокого, никому не нужного ребенка, вдруг прочесть недоверие на лице приемного сына? Ведь тан осыпал Нилла всеми почестями, которые только были в его власти!
С губ Нилла чуть не сорвалось проклятие. Видя перед собой такое знакомое, любимое лицо приемного отца и ощущая тяжесть меча Ронана, он вдруг почувствовал, что разрывается между этими двумя привязанностями. Что-то подсказывало ему, что только одна из них может остаться в сердце, так же как у человека может быть только одна судьба.
Но тан явно желал большего в обмен на доброту, с которой когда-то встретил осиротевшего мальчика.
Отбросив сомнения, Нилл встал на колено и почтительно склонился перед приемным отцом. Конн поднял его. Улыбка под пышными медными усами потеплела, и Нилл вдруг вспомнил, как он всегда отчаянно старался заслужить эту улыбку!
– Ты – мой сын. Мой наследник! – объявил Конн глубоким, низким голосом, который, словно гром, пронесся над толпой. – Ни одного человека в Ирландии я не ценю и не уважаю так, как тебя, Нилл Семь Измен. Через семь лун я пожалую тебе награду, которой ты достоин, – славное имя, на котором не будет ни малейшего пятнышка.
Крики разочарования нарушили тишину. Одним взглядом Конн успокоил взволнованную толпу.
– Понадобится не меньше семи дней, чтобы доставить в Гленфлуирс еще одну почетную гостью. Дочь Финтана!
Восторженные вопли чуть было не оглушили Нилла. При одном упоминании имени обожаемого героя толпа обезумела.
– Да, Нилл, – повторил Конн. – Привези сюда дочь Финтана. Ведь именно Кэтлин-Лилия помогла тебе завоевать долгожданную награду. Так пусть и она получит свою долю почестей и славы.
Нилл уже открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал. У него еще будет время поговорить об этом с Конном, когда они останутся наедине.
– Скажи, что, малышка и впрямь хорошенькая? Я слышал, что красотой она превзошла даже мать, красавицу Гренну, а ведь красивее ее не было женщины во всей нашей Ирландии. Хотя нет, была еще одна, которая могла бы соперничать с ней, по крайней мере в глазах некоторых мужчин. Ее звали Скота. Даже твой отец когда-то не смог устоять перед ее красотой.
Нилл впился взглядом в лицо Конна. Оно было безмятежным. Тогда почему у него такое чувство, словно удавка все туже стягивает ему шею?
Заметив его смущение, Конн спрятал под роскошными усами довольную усмешку.
– Есть у меня одна мысль, – еле слышно пробормотал он. – Я решил утешить своего сына, предложив ему руку этой дочери Финтана. Как ты думаешь, Нилл? Неплохо, верно?
«Будь я проклят, если этот ублюдок получит Кэтлин! Она моя!»
Волна возмущения поднялась в нем, но безошибочным инстинктом воина Нилл подавил ее. «Нет, – кусая губы, твердил он себе, – не смей, иначе он угадает самое уязвимое твое место и использует это против тебя – или, что еще страшнее, против Кэтлин».
– Да, – так тихо, что только Нилл мог расслышать его слова, прошептал Конн. – Это будет справедливо, если учесть, что ему пришлось потерять! Соединить наш род с родом бессмертного Финтана – великая честь! Так что ты на это скажешь, Нилл? Как по-твоему, согласится Магнус?
«Нет! – хотелось закричать ему. – Лучше отдай своему сыну Гленфлуирс, власть и все свои богатства! Нет, Кэтлин-Лилия будет моей женой!»
– У меня нет права решать за дочь Финтана, – выдавил наконец Нилл.
– С чего бы ей вздумалось возражать, если, конечно, ее сердце еще не отдано другому? – хмыкнул Конн. – Ну а этого, думаю, можно не опасаться, учитывая, что ее с колыбели воспитывали в монастыре. А может, леди уже успела влюбиться в тебя? – Конн добродушно рассмеялся.
Нилл с равнодушным видом пожал плечами:
– Какая женщина смогла бы влюбиться в человека, едва не перерезавшего ей горло?!
Конн зычно расхохотался, но взгляд его проницательных глаз ни на мгновение не отрывался от лица Нилла. Тот поспешно отвернулся, испугавшись, что тан раскроет его тайну и поймет, что Кэтлин уже отдала ему свое сердце.
– Ни одну женщину в Ирландии нельзя принудить выйти замуж против ее воли, – проворчал Нилл, не столько отвечая на вопрос Конна, сколько стараясь облегчить собственную боль. «А Кэтлин никогда не согласится выйти за другого, – закончил он про себя. – В душе она уже моя жена».
– Неужели эта женщина не заслуживает хоть немного учтивости? Пусть остается там, где теперь, отдохнет и забудет о письме, где ты обрекал ее на смерть.
С бешено заколотившимся сердцем Нилл отвел глаза в сторону, пряча лицо от испытующего взгляда Конна. И вдруг в толпе, окружавшей их со всех сторон, ему бросилось в глаза лицо, искаженное такой лютой ненавистью, что у него похолодело сердце.
Магнус. Старший сын Конна.
Когда они были еще детьми, Магнус изводил его насмешками, презирал Нилла за кровь, что текла в жилах мальчика, пользуясь каждым случаем, чтобы оскорбить его. Нилл нисколько не сомневался – наследник Конна ждет не дождется того дня, когда он заставит проклятого приемыша в полной мере расплатиться за отцовскую любовь, что тот украл у него. И вот теперь нанесенное ему перед лицом всей Ирландии небывалое оскорбление заставило ненависть, долгие годы копившуюся в его душе, вспыхнуть ярким пламенем. Слава Богу, подумал Нилл, у него хватило ума оставить Кэтлин в безопасности, в замке Дэйр. В Дэйре она и останется, вдали от интриги, которая разворачивается в Гленфлуирсе, а он пока постарается отвести нависшую над ее головой опасность, пусть даже ценой собственной жизни.
