Патриция Райс - Вулкан любви
– С пьяным бывшим священником, – уточнил Парящий Орел. – Потому что с ним говорил Кларк. Он тоже знает, что это не настоящий брак. Так же, как и брат Слоана, и его сноха, естественно. Здесь я чуть опередил проходимца. Мэттью Монтгомери – умный человек. Он выразил крайнее изумление, увидев некоего Гарри Андерсона из Бостона. И обещал пристрелить, если нога его еще хоть раз ступит на эту землю. Затем Мэттью под дулом пистолета выпроводил Андерсона из поселка. Я не слишком быстро говорю?
– Нет-нет, все в порядке. А Мэттью имеет представление о том, куда потом делся этот Андерсон-Кларк?
Парящий Орел посмотрел на нее озадаченно:
– Вы на самом деле не имели ничего против, когда Толботт солгал вам насчет священника?
– Конечно, имела! Я даже хотела отстрелить у него то, что слишком выступало, но мы со Слоаном понимаем друг друга. Он ничего не сделал вопреки моему желанию. И все это лопнет как мыльный пузырь, если кто-нибудь из его приятелей станет совать нос куда не надо и болтать лишнее. Едва стало ясно, что брак наш – сплошная фикция, я сказала ему, чтобы впредь он держался подальше. Слоан так и поступил. Все, что ты тут услышал, тебя, естественно, не касается.
– Само собой. – Он глотнул кофе и задумчиво посмотрел на собеседницу. – Полагаю, вы отстрелите то, что выступает, у любого мужчины из тех, кто рискнет на подобное с одной из ваших сестер?
– Само собой, – ответила Саманта чуть самодовольно. – Мои сестры воспитаны тоньше, чем я. Они не смогут сами этого сделать.
Он недоверчиво фыркнул:
– Ваша сестра Гарриет – самая упрямая девушка на свете. Она, быть может, и не владеет ни ножом, ни пистолетом, но даже с раскаленной кочергой я бы не рискнул к ней приблизиться, когда она обозлится.
Саманта пожала плечами. – Лучше обходить стороной любую обозленную женщину. Впрочем, и мужчину. Ты разузнал там что-нибудь еще, кроме наших личных секретов? Где теперь Андерсон?
– Он в Сан-Франциско, беседует с юристами. Бледнолицый вроде Толботта легче получит нужную информацию от юриста, чем цветной вроде меня. Насколько я знаю, Андерсон не пытался нанять новых убийц. Похоже, он больше интересуется рудником и прочей собственностью Толботта.
– Это плохо. – Тучи на улице совсем сгустились. В комнате стало темнее. Саманта, положив руки на колени, смотрела куда-то в глубь сада. – Видимо, ты не знаешь никого из тех, кто не прочь прикончить Андерсона?
– Спасибо, мэм, за напоминание, что я выпускник Гарварда, а не дикарь, – отозвался Орел сухо, уклоняясь от ответа.
– Пустое, – сказала она бесстрастно, не глядя на него. – Ты уже ответил на вопрос. Почему бы тебе не пойти к Гарриет и не поздороваться с ней? Она в магазине, но я вынуждена предупредить, что теперь она не столь сговорчива, как прежде. Какой-то мерзавец напал на нее как раз после твоего отъезда. Теперь она думает, что все мужчины не стоят и цыплячьего дерьма.
Яростно ругнувшись, тот, кто называл себя Парящим Орлом, стрелой вылетел из кухни.
Саманта осталась на месте обдумать услышанное.
Отец жив, но болен.
Слоану грозит серьезная опасность.
Что же ей делать? Отправиться вслед за Хоком к отцу в Мексику – или остаться со Слоаном?
Нелегко отвернуться от человека, обожаемого ею на протяжении всей ее жизни, чтобы поддержать другого, который сам отвернулся от нее. Но иногда женщине приходится оставлять дом и семью и уходить с тем, кого она любит, – не важно, праведна ее любовь или нет.
Саманта знала, что так бывает. Теперь эту проблему приходилось разрешать ей.
Глава 37
Саманта предполагала, что Парящий Орел отправился в горы искать Слоана, после того как у Гарриет не нашлось времени для поклонника. Определенно она знала лишь то, что Толботт вернулся на следующий же день, а Гарриет о существовании Парящего Орла даже не упоминала.
Саманта ровным счетом ничего не предпринимала, чтобы встретиться со Слоаном. Она видела мужчин, то и дело снующих взад-вперед у отеля. Видела других, тех, кто торопился из поселка вниз; видела Джо, который носил хозяину еду из ресторана. Она не видела только Слоана.
Ее рассада в горшках на кухне быстро подрастала, а герань еще не взошла. Она полила то и другое, потом стала застилать бумагой полки в кухонном шкафу. Это место вполне годилось для фарфоровой горки. Интересно, что сделал бы Слоан, если бы она заказала фарфор?
В первый же солнечный день после возвращения Слоана Саманта вышла поработать на огороде. Обычно она повсюду таскала с собой винтовку, но поскольку руки теперь всегда были заняты тяпкой или лопатой, пришлось надеть отцовский пояс с пистолетами. У нее не было особого опыта обращения с кольтом, и Джо учил ее стрелять, когда находил время.
– Это всего лишь песок и щебень! Неужели ты надеешься здесь что-то вырастить?
Этот голос не застал Саманту врасплох: она предполагала, что он все же рискнет выйти. Правда, девушка не ожидала, что Слоан заговорит с ней, но тем не менее продолжила свое занятие.
– Компост. Навоз. Здесь хорошая песчаная почва, а не какая-нибудь глина… Стоит добавить немного подкормки и воды, и тут будет расти все что угодно. Главное – соблюдать порядок культивации. Я, к сожалению, не знаю, когда тут бывают первые заморозки, а когда последние.
– Когда как. Мы не так уж высоко в горах, чтобы снег шел в июне, но климат тут отнюдь не мягкий.
Саманта отметила про себя, что он старается держать дистанцию. Не важно. Уже одно его присутствие и то, что он заговорил с ней, вызывало ее ликование. Эх, хорошо бы этот разговор не кончался никогда!
Кого она пыталась обмануть? Она хотела, чтобы Слоан подхватил ее на руки и любил, безумно и страстно. Ее колени ослабли от одной этой мысли.
Она продолжала копать, повернувшись к нему спиной.
– Ничего. Я умею выращивать морозостойкие культуры. Салат, например, или горох. Хорошо бы водокачка была помощнее…
– Я как раз подумывал провести водопровод в отеле. Если хочешь, я выведу сюда насос.
Саманта не могла больше работать. Воткнув лопату в землю, она обернулась.
Хорошо, что девушка опиралась на нее. Слоан смотрелся великолепно, скорее даже величественно – в своем модном сюртуке, рубашке в сборку и расшитом жилете. Белизна рубашки лишь подчеркивала бронзу потемневшего лица. Он похудел, щеки впали, черты лица огрубели. На одной щеке заживала глубокая царапина, он почему-то прихрамывал. Неизвестно, что произошло с ним за это время, но выглядел он отнюдь не лучшим образом.
Но скрыть желания в своем взгляде Толботт не мог. Приятно, черт возьми, что «муж» сгорал от страсти так же, как и она; давно миновало время ледяного Слоана Толботта. Казалось, будто он съездил в ад и обратно.
