Кристина Уэллс - Порочная игра
— Думаешь, Питер поедет за нами? — спросила Сара. — Думаешь, он догадался, куда мы поехали?
Дженни едва удостоила ее взглядом.
— А с чего бы, по-твоему, я так гнала? Нам нужно забрать мальчика до того, как Питер нас догонит.
— Забрать его? Но все может оказаться совсем не так просто. У него есть семья. Близкие, которые о нем заботятся. Ты собираешься его выкрасть?
Дженни прикусила губу.
— Я не знаю. Я не знаю, что буду делать, но, можешь поверить, Питер не позволит мне даже увидеть мальчика, если мы его не опередим. Мальчик, — прошептала она. — Они не сказали мне, когда отбирали его у меня.
— О Боже. — Сара печально покачала головой, представив Дженни той юной испуганной девочкой. Как ей было ее жаль!
По деревянному мосту они переехали через ручей. Доски моста дрожали под колесами. Коттедж, который они искали, уже виднелся за деревьями. Судя потому, что сказал Финч, мальчик считал себя сиротой. Как он отреагирует, когда его мать, которую он считал давно усопшей, появится на пороге?
Финч рассказал ей, как проехать к нужному им дому, и теперь, следуя указаниям Сары, Дженни свернула к каштановой аллее. Дженни охватило какое-то лихорадочное возбуждение. Похоже, никакие сомнения относительно того, чем закончится этот визит, ее не мучили. Или, скорее, она просто не думала о том, как сообщит Тому правду об обстоятельствах его рождения. И вообще Дженни, похоже, о Томе совсем не думала. Она думала лишь о себе.
Сара прикусила губу. Разве не также бездумно она вела себя во время разговора с Вейном?
Сара прикоснулась к запястью Дженни:
— Подожди.
Дженни подняла на нее глаза.
— Что?
— Дженни, остановись. Я хочу поговорить с тобой до того, как мы приедем. Тут надо все хорошо обдумать.
Дженни, покачав головой, продолжала подгонять коней.
— Я не могу. Мы должны добраться туда как можно быстрее, разве ты не понимаешь? До того, как Питер сможет меня остановить.
— Нет, Дженни, — сказала Сара. — Умоляю тебя, повремени. Подумай о Томе.
Дженни словно не замечала ее. Сара сильнее сжала ее запястье.
— Пожалуйста, послушай меня! Дженни, он здесь счастлив. Он считает людей, которые его воспитывают, своими родителями. Ему будет больно, когда ты скажешь ему правду.
Не отвечая, Дженни на полном скаку въехала в ворота.
— И что тогда? — настаивала на своем Сара. — Куда ты его повезешь, если вернуться к Питеру ты уже не сможешь? У тебя есть на что жить? Подумай о последствиях.
Губы Дженни были упрямо сжаты, глаза горели угрюмым огнем.
— Я ждала этого десять лет. — Она посмотрела на Сару. — Ты не мать. Ты не поймешь.
Вейн просматривал небольшую стопку писем — все, что осталось от тех документов, что украл слуга Бринсли. Вейн потратил немало времени и усилий на то, чтобы найти тех, кому по праву принадлежат эти не подлежащие огласке материалы, и откровенно посоветовал сжечь эти документы от греха подальше. Не афишируя своих намерений, он навел справки о тех источниках, откуда Бринсли черпал сведения для шантажа.
Осталась лишь небольшая пачка писем, которые по праву принадлежали Саре. Вейн отдаст их ей. Непонятно, почему он не сделал этого раньше.
Впрочем, понятно.
Ревность. Непонятно, как он мог ревновать к мертвецу, причем к такому ничтожеству, как Бринсли Коул. Но возможно, он все же ревновал Сару к нему, и именно его ревность разрушила их брак.
Минутку. Взгляд упал на фразу «ждет ребенка».
То, что Вейн прочел в этом письме, заставило его действовать незамедлительно. Вейн выругался и приказал немедленно подать ему карету. Уже потом он спросил у Риверса:
— Леди Вейн уехала?
— Да, милорд. Госпожа взяла коляску.
— Куда? Куда она поехала?
— С визитом к мисс Коул, насколько мне известно.
Вейн еще раз злобно выругался и бегом бросился вниз.
Приехав к Коулу, Вейн нашел дом в беспорядке, а его обитателей — в смятении. Питер Коул стоял в холле, задавая вопросы одним слугам и раздавая указания другим.
Вейн протянул шляпу испуганному дворецкому и, ни слова ни говоря, шагнул к Коулу, схватил его за лацканы сюртука, приподнял и как следует встряхнул.
— Где она? Что вы с ней сделали?
Коул был смертельно бледен, словно только что увидел собственную смерть.
— Я ничего с ней не делал. Она поехала к мальчику, — сдавленно пробормотал он. — Клянусь, я говорю правду. Пожалуйста, отпустите меня!
Вейн пристально посмотрел Коулу в глаза и решил, что тот говорит правду. Он поставил Коула на ноги.
— Быстрее! — сказал Питер. — Карета вас ждет?
Вейн кивнул.
— Тогда поехали. Я все объясню по дороге.
Когда они забрались в коляску с отличными рессорами, предназначенную для состязаний на скорость, Питер сказал:
— У меня есть кое-что, что принадлежит вам.
— Дайте догадаться. Банковский чек на пять тысяч фунтов. — Вейн поморщился. — Мог бы раньше понять.
Питер кивнул.
— Разумеется, я не обналичивал этот чек. Простите, что не вернул его вам раньше. Но при сложившихся обстоятельствах…
— Ничего. — Вейн нетерпеливо пожал плечами. — Я известил банк о приостановке платежа по этому чеку. Так что сейчас это всего лишь бесполезный клочок бумаги. Я хочу знать, что случилось с моей женой.
— Да, конечно. — Питер заерзал на сиденье. — Не сомневаюсь, что вы знаете о том мальчике, которого искала ваша жена.
Вейн бросил на Питера испепеляющий взгляд.
— Он ваш сын, вы, ублюдок! Почему вы не сказали ей об этом? Она говорила вам о том, что считает этого ребенка сыном Бринсли! Если бы вы сразу открыли ей глаза… — Вейн покачал головой, — скольких напрасных страданий удалось бы избежать.
— Господи! Откуда вы… — Голос Питера звучал так, словно Вейн сжимал ему горло. — Так это вы? Письмо у вас?
Вейн не мог отвлекаться, он смотрел на дорогу — они проезжали по улице с оживленным движением. Не поворачивая головы, он кивнул.
— Слуга Бринсли продал мне документы, которые хранил у себя Бринсли, и среди них было и это письмо. Бринсли приказал своему слуге зашить пакет с компрометирующими письмами под подкладку своего любимого сюртука. После смерти Бринсли моя жена отправила сундук с пожитками Бринсли его слуге, не подозревая о том, что находилось среди этих вещей. — Вейн прищурился и взглянул на Питера. — Бринсли и вас шантажировал, верно? Своего родного брата…
Коул сглотнул ком.
— Да. Но поверьте — в том письме она обвиняет меня напрасно. Ребенок не от меня. Я… — Он издал горловой, хриплый звук, похожий на всхлип. — Я никогда не делал того, в чем меня обвиняла Дженни. Я не совершал этот омерзительный грех. Я бы никогда, никогда так бы не поступил. Именно поэтому я и написал Бринсли. Он знал, что меня даже не было в Лондоне в то время, когда, если верить Дженни…
