Кристина Уэллс - Порочная игра
— Куда? Зачем? — От потрясения Сара соображала слабо. Что тут происходит?
Дженни продолжала тянуть ее за руку.
— Это все чай. Я подмешала туда снотворное. Не переживай, через час или полтора он будет как новенький. О, скорее! Он убьет меня, если проснется и обнаружит, что мы еще здесь.
Сара заартачилась:
— Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что происходит.
Раздраженно вздохнув, Дженни произнесла тихим дрожащим голосом:
— Ты собираешься навестить ребенка, верно? Мальчика. Не отрицай. Я слышала. Я подслушивала под дверью.
Сара медленно кивнула. Не было смысла отрицать, если Дженни все равно обо всем знала.
Дженни посмотрела Саре в глаза, и та боль, что читалась в карих глазах Дженни, не могла не вызвать сочувствия.
— Ты назвала его сыном Бринсли. Так вот, он не сын Бринсли. Он мой сын.
Потрясение было таким сильным, что Сара едва устояла на ногах. Дженни, воспользовавшись ее замешательством, потащила Сару из комнаты, вытащила из замка ключ и закрыла гостиную снаружи. Когда Дженни направилась к входной двери, Сара последовала за ней уже осознанно.
— Куда ты хочешь меня отвезти?
— Это не я тебя повезу. Ты знаешь, где находится мальчик. Это ты повезешь меня. Скорее, пока он не проснулся. — Дженни вытолкала Сару за дверь и, схватив за руку, потащила к поджидавшей Сару коляске. После того как кучер помог им обеим забраться, Дженни взяла в руки поводья и с криком «Прочь с дороги!» рванула с места. Кучер был потрясен не меньше Сары.
— Я хочу увидеть своего ребенка, — с лихорадочным блеском в глазах прошептала Дженни пытавшейся образумить ее Саре. — Я слышала, ты знаешь, где он. Ты сказала, что он в Сент-Олбансе. Вези меня туда.
— Но… ты хочешь сказать, что до сегодняшнего дня не знала, где он находится? — До Сары постепенно начало доходить истинное положение вещей. После полной растерянности, последовавшей за последним поворотом событий, к ней возвращалась способность мыслить. И фрагменты головоломки чудесным образом сами расставились по местам. Туман, что стоял в голове после падения Питера, стал рассеиваться.
Дженни покачала головой. Глаза ее горели каким-то безумным огнем.
— Они забрали у меня ребенка, увезли его от меня. Они сказали мне, что он умер, но я-то знала, что они лгут. Я знала это. — Она стукнула себя кулаком в грудь и рванула поводья, от чего лошади вздрогнули, а коляску подбросило.
Сара в ужасе смотрела на нее. Бедная Дженни! Как, должно быть, страдала она все эти годы, проливая невидимые миру слезы по своему сыну, с которым ее разлучили. Неудивительно, что она никогда не была замужем. Понятно, почему в этом доме такая гнетущая обстановка.
Лучше вообще не иметь ребенка, чем годами страдать, гадая, что с ним и где он, есть ли у него крыша над головой, сыт ли он, здоров ли. Любят ли его. Сара могла ее понять, но то, что она испытывала к Тому, было лишь отголоском материнской любви. Насколько хуже приходилось Дженни, которая вынашивала его и в муках рожала!
Коляску сильно качнуло. Дженни едва вписалась в поворот. Сара вцепилась в сиденье. Очевидно, ее золовка не в том состоянии, чтобы управлять экипажем.
— Можно мне взять поводья, дорогая? — ласково предложила Сара. — Я отвезу тебя туда. Обещаю, что отвезу. — Дженни безропотно уступила Саре бразды правления, и кони, повинуясь новому кучеру, пошли спокойной рысцой.
Сара посмотрела на Дженни:
— Даже не могу представить, что тебе пришлось пережить. Как Питер мог так поступить с тобой? Почему не давал вам видеться все эти годы?
— Ты не очень хорошо знаешь Питера, если спрашиваешь об этом. Человека безжалостнее Питера я в жизни не встречала. Все эти годы, — Дженни вскинула подбородок и зажмурилась, словно не хотела давать волю слезам, — я думала, что ребенок находится в каком-то сиротском приюте или, того хуже, предоставлен самому себе. Я понятия не имела, где он, до тех пор, пока не подслушала ваш с Питером разговор.
— Зачем ему лишать тебя ребенка?
— Клянусь честью, он за все время ни слова о нем не проронил. А как ты узнала?
Сара рассказала ей о том, как искала Тома. По крайней мере она могла порадовать Дженни тем, что ребенок здоров и счастлив и что он живет в семье, где о нем хорошо заботятся. Сара пересказала Дженни все, что узнала от Финча, но Дженни, похоже, от ее рассказа легче не стало.
— Он никогда мне о нем не говорил. — Она повторяла эту фразу вновь и вновь. В ее голосе звучала нотка недоумения. — Он никогда не говорил мне, что знает, где мой ребенок.
Сара угрюмо молчала. Она думала о Бринсли, о его подлой лжи. Негодяй! Все эти годы она верила, что ее муж — отец ребенка, рожденного другой женщиной. К горлу подступила тошнота. И в этот момент то, что еще теплилось в ней от той первой любви, растаяло, ушло в небытие.
Правда, которую она наконец усвоила, вызвала в ней тошноту в самом буквальном смысле. Острый приступ тошноты заставил ее остановить коней. Одной рукой она потянула за поводья, другую прижала к животу.
Сара быстро съехала на обочину. Она жадно глотала воздух.
— Думаю, меня сейчас стошнит.
Передав поводья своей пребывавшей в прострации компаньонке, Сара выпрыгнула из коляски, едва не вывихнув при этом лодыжку. Согнувшись пополам, она вывалила то, чем позавтракала, на траву. Нельзя терять ни минуты. Питер уже, возможно, гонится за ними. Когда худшее осталось позади, Сара вытерла рот и принялась глубоко дышать. И вдруг ей пришла в голову весьма неприятная мысль. Подозрение. Не могло ли так случиться, что Дженни и ей что-то подсыпала в чай? Например, по ошибке?
Она повернулась к коляске и подняла глаза на свою компаньонку, пытаясь понять, обоснованны ли ее подозрения.
— Сара, скорее! Я вижу, что тебе нездоровится, но, пожалуйста, поторопись. Мы должны успеть добраться до места. Я даже думать не хочу о том, что сделает Питер, когда обнаружит, что нас нет.
Сара медленно забралась на сиденье. Если бы они с Дженни поменялись ролями, ей бы, наверное, тоже не было бы дела до страданий подруги. Она ведь не пощадила Вейна. Она ведь сказала ему, что ребенок для нее важнее, чем он. Вот и сейчас нет ничего важнее этого ребенка.
— Должно быть, ты его очень любишь, — участливо сказала Сара.
Дженни чуть не выпрыгнула из коляски.
— Скорее! О, как ты копаешься. Дай я поведу. — Она вырвала поводья из рук Сары, и коляска рванула с места. Саре пришлось придерживать шляпку рукой, чтобы ее не сдуло ветром. Она молилась лишь о том, чтобы Дженни не перевернула коляску до того, как они доедут до Тома.
— Думаешь, Питер поедет за нами? — спросила Сара. — Думаешь, он догадался, куда мы поехали?
