Бренда Джойс - Обретенная любовь
— Да, сэр. Некоторое время назад она удалилась в свою комнату.
— Тогда доброй ночи, — пожелал он камердинеру.
У Реджинальда был такой вид, будто он хочет добавить что-то еще, но не осмеливается. Он покраснел и ушел, не произнеся больше ни слова. Испытывая чувство облегчения оттого, что ему не придется встретиться с женой, Алексей быстро взбежал по ступеням, желая поскорее скрыться в собственной спальне. Уснуть он не надеялся, поэтому решил читать до тех пор, пока перед глазами не поплывут круги.
Он запрещал себе вспоминать ночь, проведенную вместе с Элис, но даже сейчас, поднимаясь по ступеням, испытывал сильнейшее желание, которое не перестанет терзать его даже тогда, когда он ляжет в постель и попытается забыться чтением. В действительности он станет прислушиваться к малейшему шороху в ее спальне.
Войдя в гостиную, Алексей удивился тому, что в камине ярко пылает пламя. Как странно, подумал он и тут увидел стол.
Он замер на месте, точно громом пораженный.
Маленький столик был сервирован хрусталем и фарфором. В позолоченных подсвечниках мерцали свечи. Посередине стояло накрытое крышкой серебряное блюдо, а рядом в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского.
— Какого черта?
Дверь в спальню Элис распахнулась, и на пороге появилась она сама, облаченная в пеньюар цвета слоновой кости с кружевной отделкой и белые кружевные тапочки с маленькими каблучками. Алексей поразился при виде ее.
— Здравствуй, Алекси.
Улыбаясь, Элис вошла в гостиную. Ее длинные волосы были распущены и свободными волнами спадали ей на плечи, а шелк пеньюара обнимал ее бедра и ноги при каждом шаге.
Алексей напрягся всем телом:
— Какого черта ты творишь?
Элис подошла к мужу и, взяв его за лацканы пиджака, поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку. Груди ее при этом касались его торса, а свежий цветочный аромат духов щекотал ему ноздри.
— Мы немного выпьем перед сном.
Взгляды их встретились.
— Черта с два!
Покачивая бедрами, Элис подошла к столу и вытащила бутылку шампанского из ведерка. Алексей едва мог дышать. Он не даст ей себя соблазнить, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Со дня на день он выйдет в море и будет избавлен от ее присутствия.
Элис подошла к нему, протягивая бокал шампанского.
Он принял его только для того, чтобы тут же со стуком поставить на стол.
— С чего это ты вздумала прохаживаться здесь в таком виде?
— Ничего подобного я не делаю.
— Ты хочешь меня соблазнить?
— Да.
Элис сделала глоток шампанского, не сводя взгляда с мужа. Его била дрожь.
— С какой стати мне поддаваться тебе? Чтобы ты могла записать на свой счет еще одну победу над завоеванным тобой мужчиной? Хочешь, чтобы я стал еще одним охваченным страстью болваном, ползающим у твоих ног? Зачем ты все это затеяла, Элис?
— Я не хочу видеть тебя ползающим у моих ног, Алекси. И я не собираюсь завоевывать тебя — хотя ты, несомненно, иногда и ведешь себя как полный болван.
Пульс его бился так сильно, что он едва мог сохранять трезвость рассудка.
— Уж не думаешь ли ты, что право преследовать и соблазнять есть у тебя одного?
Алексей набрал в легкие побольше воздуха:
— Что случилось? Блэр чем-то занят сегодня вечером?
— Я не хочу Блэра. И никогда не хотела. Я хочу тебя.
Отставив стакан, она потянулась к своему шелковому поясу.
Алексей не мог поверить в реальность происходящего.
— Дверь же открыта!
Элис развязала пояс и сбросила с плеч шелковый халат, оставшись лишь в маленькой прозрачной ночной сорочке.
— Так закрой ее, — промурлыкала она.
Алексей едва слышал ее. Он взирал на ее прекрасное раскрасневшееся лицо, на ее затвердевшие соски под тканью сорочки и длинные восхитительные ноги.
— Зачем ты это делаешь?
— Я же уже сказала тебе — я хочу тебя.
Когда она приблизилась к нему и запустила свои маленькие руки под пиджак, положив их ему на грудь поверх рубашки, Алексей забыл, что нужно дышать.
— И нам обоим известно, что ты тоже хочешь меня, — прошептала она.
Она принялась скользить по его телу. Такая теплая и нежная, такая женственная. Элис. Руки Алексея сами собой сомкнулись у нее на талии, и он крепко обнял ее, зарывшись губами ей в волосы. Сердце его неистово колотилось в груди. Как же сильно он желает ее! Он жаждал ее дни и ночи напролет с тех пор, как они впервые занялись любовью. Ему нужно снова быть с ней! Ни одну другую женщину не хотел он так, как Элис. Прошлое больше не имело значения.
Взгляд Элис был жарким, но на ресницах блестели слезы.
Но думать об этом ему сейчас не хотелось. Он отыскал ее губы и приник к ним. Тело его пронзила волна первобытного всепоглощающего желания. Элис яростно целовала его в ответ, приводя в восторг. Их влажные губы и языки исполняли танец страсти. Алексей скользнул руками под ее шелковую сорочку и, сжав обнаженные ягодицы, оторвал Элис от пола и прижал к своей налившейся силой плоти. Она ахнула и застонала, явно готовая принять его.
Отчаянно целуя ее, Алексей процедил:
— Мы пожалеем об этом.
— Нет, — возразила она.
Подхватив Элис на руки, он направился в спальню и опустил ее на постель. На этот раз он действовал очень нежно, памятуя о том, как грубо обошелся с ней в первый раз. Элис улыбнулась и протянула к нему руки. Ноги ее при этом раздвинулись в недвусмысленном приглашении, которого он не мог отвергнуть.
Сорвав с себя пиджак, Алексей упал на кровать рядом с женой. Они снова принялись целоваться, и она завозилась с ширинкой его брюк, которая наконец поддалась. Когда его горячий твердый член вошел в ее увлажнившееся лоно, Алексей вскрикнул и обхватил ладонями лицо Элис. Он хотел рассказать ей, как сильно нуждается в ней и что так будет всегда, но слова не шли с языка.
— О, Алекси, — прошептала Элис, и он внезапно вспомнил, что она признавалась ему в любви.
Это открытие поразило его. Неужели она в самом деле открылась ему в своих чувствах? Разве она не любит Блэра?
— Поторопись, — промурлыкала она.
Алексей, охваченный пламенем страсти, повиновался.
Его плоть снова и снова заполняла ее лоно, и Элис постанывала, вцепившись в мужа. В то мгновение их действия казались ему чертовски правильными.
Волна экстаза постепенно отступала, и Элис вздохнула. Алексей скатился с нее. Она потянулась к его руке и, нащупав ее, улыбнулась. Тело ее все еще содрогалось от возбуждения.
— Алекси, — с трудом вымолвила она и открыла глаза, чтобы посмотреть на мужа.
