Адриенна Бэссо - Как соблазнить грешника
Следом за праздником наступила брачная ночь, которая вызвала столько же удивления и пересудов, сколько само празднество. Дело в том, что граф и его жена не выходили из спальни четыре дня.
Через два месяца после свадьбы утомленная бурными, полными страсти ночами Фиона, лежа в постели, с любовью поглядывала на своего мужа, чье обнаженное тело розовело в лучах солнца, пробивавшихся сквозь окна их спальни.
От одного его вида у нее все сжалось внутри от неутоленной страсти, а сердце радостно забилось. Любовь, которую она ощущала в сердце, была так велика, так сильна, так переполняла ее, что в такие минуты у нее сладостно кружилась голова.
— Неужели тебе хочется продолжения, моя дорогая женушка? — ухмыльнулся он.
— Гэвин, — решительно начала Фиона, — нам нельзя так долго заниматься любовью.
— Почему нельзя? — искренне удивился он.
— Это неприлично, — продолжала гнуть свое Фиона. — Мы показываем дурной пример нашим подданным.
Гэвин звонко расхохотался и, чуть приподнявшись, обнял ее.
— Моя бывшая любовница читает мне нравоучения, как следует мне вести себя?! Неужели мир перевернулся?
— Нет, Гэвин, довольно. — Фиона слегка отстранилась; она не хотела, чтобы разговор уклонился в сторону. — Кроме того, я уже не твоя любовница, а жена. На правах жены мне хочется намекнуть тебе, что брак — это нечто большее, чем плотские утехи.
Внезапно он привлек ее к себе и осыпал ее лицо, шею и грудь поцелуями. Она прильнула к нему, положив ладони на плечи и, опершись подбородком о его широкую грудь, устремила на него свой взор, полный любви. Казалось, что еще немного, и от охватившего ее счастья, от переполнявшей ее любви можно умереть. Но, немного подумав, Фиона решила, что в такие минуты не стоит думать о смерти, а лучше как можно полнее наслаждаться тем, что есть сейчас.
— Уже прошло два месяца, а ты ни словом не обмолвился о том, о чем вы говорили с королем в церкви. Вначале наше бракосочетание сильно разозлило его, не так ли?
— Да, довольным он точно не был, — согласился Гэвин.
— Тем не менее он все же удостоил праздник своим посещением. Король явно развеселился, поцеловал меня согласно обычаю и пожелал нам всех благ. Более того, он первым провозгласил тост, пожелав нам счастья, здоровья, процветания. Каким образом тебе удалось заставить его сменить гнев на милость?
— Удалось с помощью хорошо испытанного средства, — ухмыльнулся Гэвин. — Все решили деньги. Мне нисколько их не жалко. Это стоило того.
Несмотря на его шутливый тон, на душе у Фионы вдруг стало не так радостно, как раньше.
«Деньги решили все?! Он купил королевскую милость». — Волна благодарности поднялась в ее душе.
— О, Гэвин, — прошептала она.
— Это было не так уж легко, — притворно вздохнул он. — Трудно расставаться с деньгами.
Фиона вытянулась рядом с ним и потерлась носом о его кожу, как трется котенок, выражая свою благодарность.
— Я тут подумал и решил, что ты, моя любезная женушка, должна начать выплачивать свой долг как можно раньше. Тем более что я намерен внести эти деньги, твой брачный выкуп, в нашу сделку.
Гэвину стало так весело, что он опять громко расхохотался. Фиона признательно улыбнулась ему в ответ и ласково провела пальцами по длинным прядям его волос. Боже, когда он улыбался, он становился еще краше.
— В таком случае, мой дрогой муж, позвольте мне начать выплачивать мой долг с завтрашнего дня, — решительно сказала Фиона. — Мы не должны так долго оставаться в кровати, а то ведь прислуга уже начала шептаться, и пересуды о нас уже распространились по всему замку. Боже мой, мне так неловко, что я каждый раз краснею, когда прохожу мимо подсобных помещений и кладовых и вижу, как они шепчутся, поглядывая в мою сторону. А вчера я невольно подслушала, как два стражника спорили между собой, как скоро после бракосочетания я понесу плод от вашей мужской доблести.
Гэвин едва не подпрыгнул в постели и так резко присел, что едва не столкнул Фиону на пол.
— Скажи мне, кто посмел так непочтительно отзываться об этом, и я прикажу наказать их для примера остальным, чтобы не распускали языки.
Фиона погладила его по плечу.
— Не надо так сердиться. Если ты станешь наказывать каждого, кто позволяет себе разного рода скабрезности, то скоро некому будет охранять замок.
— Но такие слова очень обидны. — Глаза Гэвина сердито заблестели. — Я не позволю, чтобы о тебе отзывались так непочтительно, тем более те, кому полагается тебе служить.
Горячность Гэвина поразила Фиону.
— Знаешь, раньше мне приходилось терпеть и не такое от женской прислуги, и ничего — жила и не плакала. И что тут плохого, когда мужчины рассуждают о наследнике, будущем графе и вожде клана.
— Им хорошо известно, кто станет вождем клана. Поскольку у меня нет братьев. — Увидев, как нахмурилась Фиона, Гэвин тут же поправился: — Законных братьев, то после меня главой клана станет Дункан, первый по старшинству среди наследников.
— А как же наши собственные дети?
Лицо Гэвина стало мрачным, он взял Фиону за руку.
— Я знаю, ты любишь Спенсера, как своего родного сына, и я тоже отношусь к нему как к своему собственному, но, к сожалению, он никогда не станет моим наследником. В его жилах не течет кровь Маклендонов. Дункан мой кузен, он сын родного брата моего отца, причем единственного брата. Если с ним что-нибудь случится, то следующим в очереди будет Эйдан, а потом Коннор. Главой клана должен быть настоящий Маклендон.
— А и не знала, что они твои кузены. Почему ты никогда не рассказывал мне о них?
Гэвин пожал плечами, а Фиона еще теснее прильнула к нему, положив голову ему на грудь, согреваясь его теплотой.
— Да, я знаю, кое-кто из членов твоего клана никогда не смирится с тем, что я, англичанка, стала твоей женой. Но надеюсь, к нашим детям они будут относиться иначе.
— Может быть, но что толку говорить о том, чему никогда не бывать. — Лицо Гэвина стало грустным. — Мы же понимаем, что у нас не будет детей.
— Почему?
— Ну как же, Фиона. То, что ты бесплодна, стало главной причиной, заставившей меня согласиться на твое скандальное предложение быть моей любовницей. Не буду лгать, сейчас мне очень тяжело и грустно, но ведь эта причина соединила нас, и винить тут некого.
— Ага, нас соединила моя неспособность иметь детей. — Фиона от растерянности кашлянула. Для того чтобы исправить его ложное представление, момент был не совсем удобный, однако, как ни крути, как ни выбирай, вряд ли другой момент окажется благоприятнее. Фиона решилась.
— Гэвин, помнится, я никогда не говорила тебе, что бесплодна. Скорее это было твое предположение, потому что оно целиком и полностью устраивало тебя.
