Тесса Дэр - Танец с герцогом
— Ни за что. — Менее всего Спенсер хотел, чтобы Джек влез в новые долги сейчас, когда он еще не выплатил старые. — Вы сделали то, ради чего приехали. И вечером вернетесь в Лондон.
— Сегодня вечером? — наконец встрепенулась Амелия. — Но ведь он только что приехал. И это дом нашей семьи. Ты не можешь выставить его вон.
— Дом нашей семьи? — Джек осуждающе посмотрел на Спенсера. — Вы даже ей не сказали?
— Что он должен был мне сказать? — спросила Амелия, поднимаясь со стула.
Спенсер вздохнул. Он надеялся, что Амелия воспримет известие спокойно.
— Я собирался сказать тебе сегодня. Я покупаю дом.
— Покупаешь дом? — Амелия огляделась. — Этот дом? Брайербэнк?
— Да, именно так.
— Ты не можешь купить дом. Он является частью наследства.
— Это не так. В наследство отдана земля вокруг замка. Но не дом.
— Значит, эти документы… — Взгляд Амелии упал на стол.
— Сделают дом моим. — Черт! — Нашим.
— Но… — Амелия ошеломленно заморгала. — Но этот дом принадлежал семье д’Орси на протяжении веков.
Дьявол. А он-то надеялся, что все обойдется.
— Да, вам нужно было ей сказать, — произнес Джек.
— Убирайтесь! — рявкнул Спенсер. Ему необходимо было обсудить этот вопрос с Амелией наедине.
— Нет. Не уходи. — Амелия схватила брата за руку. — Останься. Не позволяй ему прогнать тебя из этого дома.
— Черт возьми, вы двое просто сводите с ума своими требованиями, — вздохнул Джек. — Я лучше пойду спать. Если мне позволят, конечно.
Когда Джек вышел из гостиной, Спенсер положил руки на плечи жены. Проявляя запоздалую нежность, он принялся водить пальцем по ее ключице.
— Амелия, я навел справки. Твой брат задолжал огромную сумму денег. Несколько тысяч. Не такому снисходительному человеку, как я. — Спенсер не стал называть имени этого человека. Амелия все равно не была с ним знакома. Только вот кредитор Джека являлся владельцем нескольких имеющих весьма дурную репутацию игорных притонов и был известен своей беспощадностью. Ведь в таком бизнесе, как этот, пробраться наверх могли лишь беспощадные и жестокие люди.
На глазах Амелии заблестели слезы.
— Он выглядит так ужасно, так затравленно.
— Да уж. Джек наверняка живет на улице или в тавернах, не появляясь дома из страха за собственную безопасность. Если он не расплатится с долгами в ближайшее время… — Спенсер не стал заканчивать фразу. Это сделал за него страх в глазах жены. — Я не могу просто дать ему денег. Но я готов купить этот дом. Для тебя.
— А почему, скажи на милость, ты решил, что я этого хочу?
Искорка надежды согрела душу Спенсера при мысли о том, что Амелия позабыла об их первоначальном договоре.
— Я решил купить его на тот случай, если ты будешь со мной несчастна. После того как родится ребенок. — Спенсер протянул руку, чтобы вытереть с щеки Амелии слезу. — Но конечно же, теперь я надеюсь проводить в этом доме каждое лето.
— Спенсер, этот дом — часть истории семьи д’Орси. Наш дом в городе давно продан. Развалины замка ты сам видел. Этот дом — все, что у нас осталось. Гордость семьи — вот глина, что скрепляет камни, из которых он сложен. Просто не верится, что ты готов столь бессердечно отнять его у нас.
— Бессердечно? Может, этот дом и принадлежит Бьювелам, но лишь ты одна любишь его всей душой. И как быть с нашей семьей? Почему бы не начать новую главу в истории этого дома вместе?
— Ну и какая же глава, по-твоему, может начаться с того, что ты выбросил моего брата на съедение волкам?
Бог свидетель, Спенсер ужасно устал слушать о ее брате. Когда он заговорил снова, его голос дрожал от едва сдерживаемого гнева:
— Как долго ты собираешься его защищать? Ты слышала, что сказал Джек. Он вот-вот расплатится с долгами. А случится это, как только купчая на этот дом будет подписана. Только вот хочет он по-прежнему лишь одного: сесть за карточный стол и вогнать себя в еще большие долги. Он на пути к погибели и совершенно не испытывает угрызений совести от того, что тащит за собой и тебя. Оставшись здесь, он будет тебе помогать, раздавать обещания… Чтобы потом разочаровать тебя еще сильнее, чем прежде, когда однажды утром ты проснешься и обнаружишь, что он унес с собой фамильные драгоценности.
— Он этого не сделает. — Амелия схватилась рукой за горло и дернула плечом, сбрасывая руку мужа. — И если ты действительно думал, что я буду счастлива узнать о покупке дома, то почему ничего мне не рассказал? Вместо этого ты действовал за моей спиной, манипулировал всеми ради собственной выгоды. Даже в первую неделю нашей семейной жизни ты… шантажировал меня долгом Джека, чтобы втянуть меня в игру и наложить руки на мое…
Испуганно охнув, Амелия замолчала. Кивнув головой на дверь библиотеки, она перешла на осуждающий шепот:
— Это истинная причина нашего приезда сюда, не так ли? Эта игра. Ты устроил все это для того, чтобы выиграть остальные жетоны и этого проклятого коня.
Спенсер лишь пожал плечами, не в силах отрицать очевидное.
Подойдя к мужу, Амелия с силой ткнула пальцем ему в грудь.
— И ты будешь говорить мне о неверно расставленных приоритетах? Ты заставил меня поверить, будто мы приглашаем всех этих людей как друзей. Я думала, ты хочешь быть честным и искренним с ними, завоевать их доверие и заручиться поддержкой. Но нет. Забудьте об искренности, мы снова в игре. Все, о чем я тебя прошу, — это лишь дать Джеку шанс. Поговорить с ним, помочь увидеть ошибки, показать ему собственный пример. Но ты даже слышать об этом не хочешь. И это неудивительно, судя по тому, как ты обращаешься с собственными родственниками. Ты ведь так и не поговорил сегодня с Клаудией, верно?
— Верно. — Спенсер виновато вздохнул. Он действительно не поговорил с кузиной. Он мог бы найти какое-нибудь оправдание, но это было бы ложью. — Амелия… — Голос Спенсера сорвался. Он откашлялся и начал сызнова, тихо и спокойно. Ведь совсем нетрудно произнести то, что он давно собирался сказать. — Ты для меня все. И пусть весь мир знает об этом.
— Каким образом? Исходя из того, что ты вынес меня на руках с нескольких балов и размахиваешь кулаками в моем присутствии? Ты хочешь отобрать этот дом у моей семьи. С корнями вырываешь его из многовековой истории семьи д’Орси. — Горло Амелии сковали рыдания. — А тем временем используешь меня и мою любовь к этому дому, чтобы заполучить в единоличное владение коня. И вновь гонишь моего брата прочь.
Спенсер схватил жену за плечи.
— Черт возьми, да ты сама позволяешь Джеку вклиниться между нами. Ты слишком сроднилась с ролью самоотверженной мученицы. Где-то внутри тебя прячется шестнадцатилетняя девочка, считающая себя заслуживающей счастья. Женщина, завладевшая моим вниманием, едва только я увидел ее. Которую я просто не смог отпустить. Я всеми силами старался проявить понимание, но…
