Рыжее наследство - Ромич Инна

Эрика опустила голову на колени. Вот так бы и остаться здесь, никуда не двигаясь.

— Эй, ты чего? — услышала она перепуганный голос Оуэна.

Паж настороженно уставился на нее, опуская на землю огромный звякнувший узел.

— Ничего, — со злостью ответила девушка, вытирая слезы.

— Нет, ну правда... Чего случилось-то?

— Не твое дело, понял?! — закричала она. — Не видишь, что ли, как я радуюсь!

Она вскочила на ноги и широкими шагами вышла за дверь, оставив пажа в полнейшем недоумении.

...Гонец мчался по дороге, нахлестывая гнедого коня. Комья грязи летели из-под копыт скакуна, забрызгивая королевские лилии, вышитые на голубой котте посыльного.

В лагере шотландцев царило ленивое спокойствие, которое обычно наступает после долгого утомительного марша. Две командирские палатки, наспех разбитые в небольшом лесочке, светлели в сумерках среди деревьев, освещаемые пламенем множества костров. После недавнего дождя мокрые ветви трещали и отчаянно дымили, в лагере аппетитно пахло только что приготовленной едой. Вокруг каждого костра в привольных позах расположились солдаты — ужинали, чистили снаряжение или просто спали, завернувшись в пледы.

Быстро темнело. Закатное солнце опускалось за соседний лесок огромным кроваво-красным шаром, окрашивая небо в багрово-синие тона. Стражник, сидящий на перегороженной бревном дороге, пристально вгляделся в сумерки.

— Кого это к нам черти несут? — недовольно проворчал старый шотландец, отрываясь от миски с кашей и хватая длинную пику. — Эй, эй, полегче, приятель! Осади своего коня, а то, если он забрызгает мне остаток ужина, я буду недоволен.

Посмеиваясь, он перегородил дорогу гонцу. С гнедого коня спадали клочья пены, бока тяжело опадали.

—  Мне срочно нужен граф Мар! — по-французски выкрикнул гонец. — Ему послание от маршала Одрегема!

Шотландец тяжело вздохнул, не опуская пики.

— Ну что ж ты лопочешь-то не по-нашему, а, милый? Кто ж тебя поймет? И что за язык такой дурацкий... Да вижу, вижу, что на тебе намалевано, — добродушно сказал стражник, видя, как тот горячится и тычет себя в грудь, указывая на королевские лилии.

Он неторопливо обернулся назад и махнул рукой:

— Эй, Квак, поди сюда! Живо, живо!

Гонец яростно выругался. Из кустов почти мгновенно вынырнул невысокий чернявый юноша, видимо, исполнявший при стражнике почетную должность переводчика.

— Ты хорошо понимаешь французский? — нетерпеливо спросил королевский посыльный.

— Да, месье, — серьезно отвечал паренек со странным прозвищем. — Ведь я местный.

— Скажи этому лохматому варвару, чтобы он немедленно проводил меня к их баннерету [58], а то я ему башку снесу, — раздраженно приказал он. — Вот послание от маршала Одрегема.

— Это королевский гонец, месье Дунлах, — вежливо перевел парень. — Он просит разрешения пройти к графу Мару.

— Да пусть себе катится, мне-то что? — нелогично ответил шотландец, моментально утрачивая к посыльному всяческий интерес.

— Пойдемте, месье, — кивнул переводчик.

Через некоторое время в лагере раздался звучный голос рога, которым обычно граф Мар сзывал рыцарей на совет.

— Что там опять стряслось? — раздраженно воскликнула Эрика.

Она только что чуть не перевернула себе на колени котел с горячей похлебкой. Прикрываясь от едкого дыма, она приложила ладонь к глазам и посмотрела в сторону командирской палатки.

— Пойду послушаю, что скажет старик, — сказал Ричард, поднимаясь с земли.

— Погоди, сейчас я насыплю тебе ужин, — запротестовала Эрика. — Когда ты вернешься со своего совета, все уже остынет!

Дик, посмеиваясь, встал и направился к палатке графа, что смутно белела в темноте.

— Ну почему он никогда меня не слушает?! — всплеснула руками девушка, горестно глядя вслед шотландцу.

— Потому что долг воина — прежде всего, — с важностью сообщил ей Оуэн, облизывая ложку. — А ужин может и подождать.

И тут же получил поварешкой по макушке.

— За этим я и собрал вас, — продолжил граф Мар свою речь.

В большой палатке главнокомандующего было тесно. Горели светильники, неверные тени колыхались на полотняных стенах. Граф сурово нахмурил брови и обвел взглядом молчаливую толпу своих соратников.

— Король отказался принять условия принца Эдуарда и приказал всем готовиться к бою. Как вы знаете, войско англичан оказалось отрезанным от дороги на Пуатье, — граф Мар улыбнулся, будто в этом была его личная заслуга, — и Черный принц оказался в безвыходном положении. Эдуард предложил сдать все трофеи и всех пленных, захваченных во время рейда по Турени, но его величество король Иоанн ответил отказом. Войско англичан вдвое меньше, чем наше, и изрядно отягощено обозом. К тому же я слышал, что только что к королю пришло еще одно пополнение, где есть и отряд наших соотечественников.

Шотландцы радостно загалдели. Всем надоело ждать сражения, сидя в лагере.

— Правильно! Сколько можно гоняться за ними! Смерть подлым англичанам! — доносились отовсюду довольные возгласы.

— Мы принимаем бой завтра на рассвете. — Голос предводителя звенел от плохо скрываемого торжества.

Ричард Далхаузи почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Сражение! Черч побери, что же он натворил! Эрика здесь, в лагере, а утром им предстоят вовсе не мирные переговоры, а кровавая бойня! И он втянул ее в это...

— Завтра славно повеселимся, Дик! — хлопнул его по плечу молодой Уэмисс.

Он едва удержался, чтобы не ударить его. Единственное, чего ему сейчас хотелось, — немедленно сорваться с места, схватить девушку в охапку и бежать прочь отсюда, от своих товарищей по оружию. Он устыдился этих мыслей, но беспокойство подгоняло: скорее, скорее!

— Я знал, что найду поддержку в вас, друзья мои, — с чувством промолвил старый граф. — Король выразил надежду, что шотландцы не посрамят своего гордого имени. Мы будем держать левый фланг, пойдем вслед за французскими рыцарями. На королевском совете было решено, — продолжил Мар, — что рыцари спешатся. Мы повторим хитрость противника [59], применив против него его же тактику. Ричард, ты, кажется, хочешь что-то сказать?

Далхаузи, слушавший все это с самым мрачным выражением лица, покачал головой.

— При Креси англичане занимали оборонительную позицию, а мы-то будем наступать. Сегодня прошел дождь... В тяжелых доспехах идти по мокрой земле будет тяжело. Я бы оставил рыцарей конными, — решительно ответил он.

— Молодой Далхаузи говорит дело, — вмешался Джонни Мак-Гил, мрачноватый крепыш, дотоле молчавший. — Нечего нам все повторять за французами. Поедем верхом!

— Нет, — упрямо нахмурился Мар. — Мы подчиняемся французскому маршалу и должны действовать едино с армией союзников. Довольно. На сегодня я объявил все, что хотел сказать, а сейчас возвращайтесь к своим отрядам и начинайте готовиться к сражению. Утром мы выступаем. И да поможет нам святой Андрей.

Он коротко кивнул, и шотландцы потянулись к выходу.

— Вы как знаете, а мне все это не нравится, — выбираясь из палатки, в сердцах заявил Мак-Гил. — Сражаться пешком — чего ради? Да валлийцы живо расстреляют нас, пока мы будем вытаскивать ноги из этакой грязи! Эй, Дик, как ты думаешь?..

Но Далхаузи уже скрылся в темноте, почти бегом направляясь к стоянке своего отряда. Одна-единственная мысль вертелась у него в голове. Нужно скорее отправить Эрику. Все равно куда, лишь бы подальше отсюда...

Он быстрым шагом шел через лесок, вглядываясь в яркое пятно костра впереди. Сквозь ветки он разглядел своих ребят, судя по всему, уже поужинавших и собиравшихся укладываться спать, но в освещенном круге костра девушки не было. Может, она уже спит? Ричард нетерпеливо шагнул вперед. Надо разыскать Оуэна...

— Ну вот, я же говорила, что все остынет, — Эрика тихо выступила откуда-то из темноты ему навстречу. — Почему тебя так долго не было?