Лиз Карлайл - Никогда не лги леди
– В таком случае мы будем сами растить своих детей. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Ксантия снова к нему прижалась, и их губы слились в поцелуе.
– Когда мы поженимся? – спросила она минуту спустя. – Я не хочу откладывать нашу свадьбу.
В глазах Нэша вспыхнули веселые огоньки.
– Что вы делаете завтра, моя дорогая?
Ксантия просияла.
– Вы это серьезно?
– Разрешение на заключение брака лежит у меня в кармане. Мы можем пожениться завтра или на следующей неделе. Разрешение действительно до августа. А потом, миледи, мы отправимся в путешествие на яхте «Опасное пари».
– Правда? И куда же мы поплывем?
– Мы поплывем в свадебное путешествие. Если, конечно, вы найдете для этого время. Мы обогнем Италию, зайдем в Адриатику и станем на якорь у берегов Монтенегро.
Ксантия в восторге поцеловала маркиза.
– Я найду время, не сомневайтесь в этом. Для вас, Стефан, я всегда свободна.
Эпилог
Тихая гавань на Темзе
– Только не зеленый шелк, – решительно заявила Федра Нортгемптон. – Этот цвет здесь неуместен.
– Но я вижу эту комнату именно в зеленых тонах, – возразил мистер Кембл, энергично жестикулируя. – Ее интерьер должен перекликаться с обстановкой кабинета леди Нэш.
– В таком случае это будет не комната, а настоящий кошмар, мистер Кембл, – сказала Федра.
– У меня свое представление о том, как должно выглядеть это помещение, – не унимался Кембл. – Я вижу стены, обитые шелком цвета влажной зелени. Я вижу предметы ярких тонов!
– А я вижу перед собой сумасшедшего, сбежавшего из лечебницы, – заявила Федра.
Ксантия, слышавшая всю эту перебранку, со вздохом поднялась из-за письменного стола и, покинув свой кабинет, направилась в помещение, где раньше располагался склад, – именно оттуда доносились голоса Федры и мистера Кембла.
– Перестаньте спорить, – сказала она. – Неужели нельзя уладить все разногласия с помощью компромисса?
– К сожалению, мистер Кембл не прислушивается к моему мнению. Он вбил себе в голову, что стены нужно обтянуть зеленым шелком, – пожаловалась Федра.
– Совершенно верно, – подтвердил Кембл. – И надо подобрать к зеленой обивке веселенькие занавески сливочных тонов. Это должна быть ткань с изображениями коров на пастбище или танцующих пони.
– О Боже! – воскликнула Федра. – По-вашему, именно так должна выглядеть детская?
Кембл насупился.
– У детей то текут слюни и сопли, то они плюются, – продолжала Федра. – К тому же дети вытирают свои грязные ручонки о любую ткань, которая им подвернется. Кроме того, малыши обожают рисовать на стенах мелом, углем… и чем угодно. А теперь, мистер Кембл, представьте, как будут выглядеть занавески сливочного цвета в пятнах от клубничного варенья.
Кембл окинул Федру ледяным взглядом.
– Вам не нравятся мои предложения. В таком случае скажите, как вы сами видите эту комнату. У нас всего три месяца на то, чтобы превратить это грязное помещение в светлую элегантную детскую.
– Дорогие мои, – вмешалась в разговор Ксантия, – я плохо сплю всю эту неделю, и я ужасно устала. А в порту стоят три неразгруженных торговых судна. В трюмах гниют лимоны. У меня голова идет кругом от забот. Поэтому умоляю вас, не шумите. Покрасьте стены этой комнаты в желтый цвет, положите на пол линолеум и повесьте на окна простые ситцевые занавески.
– Линолеум?! – изумилась Федра.
Кембл с сокрушенным видом покачал головой. Он хотел что-то сказать, но в этот момент на лестнице раздались шаги.
Обернувшись, Ксантия увидела мужа. Его широкоплечая атлетическая фигура занимала почти весь дверной проем. Он был в элегантном черном сюртуке для верховой езды, в черных лакированных сапожках и в серых брюках. В одной руке он держал перчатки, а в другой – стопку корреспонденции. Увидев жену, Нэш улыбнулся.
– Моя дорогая, ты прекрасно выглядишь. Мне нравится здоровый румянец на твоих щеках.
– Я раскраснелась не от избытка здоровья, а от досады, – призналась Ксантия, когда они вошли в ее кабинет.
Нэш положил перчатки и письма на стол жены и поцеловал ее.
– Ты рано встала сегодня утром. Я уже успел соскучиться по тебе.
– Надеюсь, тебе понравился вчерашний ужин в обществе Тони и его приятелей-политиков?
– Да. Удивительно, но я стал лучше относиться к этим людям. Я, конечно, не посвятил бы всю свою жизнь политике, как Тони, но признаю, что правительство занимается очень важным делом. Знаешь, Венденхейм правильно сделал, обратившись к тебе за помощью.
– Ты действительно так считаешь?
Маркиз кивнул:
– Сейчас мне это совершенно ясно.
– Но почему твое мнение так резко изменилось?
– Потому что у нас скоро будет ребенок, Ксантия. А это многое меняет. Я готов всем пожертвовать ради него.
Ксантия в порыве чувств крепко сжала руки мужа.
– Я горжусь тобой, Стефан, – сказала она. – Чем бы ты ни занимался, я всегда буду гордиться тобой. Надеюсь, ты это знаешь?
– Знаю. И поэтому с каждым днем люблю тебя все сильнее и сильнее. Я привез тебе утреннюю почту из дома на Парк-лейн. Думаю, она тебя заинтересует.
– Ты так считаешь?
Ксантия стала просматривать письма. Ловко выудив из стопки одно из них, Нэш положил его на стол перед женой.
– Это письмо от Гарета, – сказал он.
– Правда? И что же он пишет?
Маркиз усмехнулся:
– У меня нет привычки читать чужие письма, любовь моя. Но я сомневаюсь, что у него что-нибудь изменилось в жизни.
– Он никогда не вернется в Англию, и ты это знаешь, Стефан. Не буду лгать тебе, дорогой, и скажу честно: я скучаю по нему.
Нэш шагнул к жене и заключил ее в объятия.
– Не нужно лгать мне, Ксантия. Я тебя прекрасно понимаю. Кстати, мне тоже очень не хватает Гарета.
– Тебе?! – изумилась она.
– Да. Теперь я стал реже видеть свою жену, – объяснил Нэш. – Потому что она вынуждена работать за двоих.
Ксантия засмеялась.
– На следующей неделе к работе приступит новый служащий, мистер Митчелл. Это очень опытный человек. Я введу его в курс дела.
Нэш расхохотался.
– Я уже это слышал, дорогая. Ты говорила то же самое совсем недавно, когда принимала на службу очередного парня. Но он не справился со своими обязанностями. Интересно, долго ли продержится мистер Митчелл?
Ксантия вздохнула.
– Возможно, его хватит месяца на три, – с надеждой в голосе проговорила она.
– Очень может быть, – кивнул Нэш. – Да, у меня есть еще одна новость. На сей раз приятная.
– Что за новость?
– Помнишь ту небольшую виллу на Адриатике, в которой мы останавливались во время свадебного путешествия? Ты не поверишь, но ее владелец в конце концов согласился продать нам ее!
