Патриция Гэфни - Идеальная любовница
— Дышит, но еле-еле.
Рэйчел взяла его за руку.
— А как ты сам?
— Прекрасно. В моей поездке ничего примечательного не было.
Все недавние события уже успели выветриться у него из головы. Он взял ее под руку, и они медленно пошли обратно к беседке.
— Я хочу знать, что с тобой случилось, Рэйчел. Расскажи мне прямо сейчас.
Они сели, обнявшись, в пятнистой тени, не обращая внимания на великолепный закат. Никогда раньше Рэйчел не казалась Себастьяну такой привлекательной. Ее волосы заметно отросли за прошедшие месяцы и теперь локонами падали ей на плечи — темные и таинственные, пронизанные серебряными нитями, которые казались ему звездами, мерцающими в ночном небе. Он полюбил эти волосы, украшенные сединой. Они принадлежали Рэйчел.
— Себастьян, — объявила она с благоговейной дрожью в голосе, — условия моего освобождения полностью отменены! Все ограничения сняты! Четыре дня назад я получила письмо от министра внутренних дел. Я больше не поднадзорная!
— Поэтому ты счастлива, — Себастьян коснулся ее щеки. — Я это вижу.
— Да! Да! Как будто убрали груз, гнувший меня к земле. Я стала другим человеком.
— Ты подавала прошение? Обращалась в министерство?
— Нет, и я, по правде говоря, не понимаю, почему они решили отменить условия. Это редкий случай: обычно отмена не происходит так быстро. Я была выпущена всего пять месяцев назад. Ты ведь им не писал?
— Нет, не писал. Почему ты меня не попросила? Мне даже в голову не пришло.
Радость Рэйчел оказалась заразительной. Себастьян поцеловал ее в висок.
— Значит, тебе больше нет нужды ездить в Тэвисток и отмечаться каждую неделю у констебля в Уикерли?
— Да, с этим покончено. Теперь я свободна. Действительно свободна.
Она выглядела свободной. Свежей и юной, полной надежд. Себастьян был полностью очарован произошедшей в ней переменой.
— Ты ни за что не угадаешь, что я сделала вчера.
Он покачал головой.
— Ты пошла танцевать на деревенской лужайке?
— Я уволила Вайолет Коккер.
— Вайолет Коккер?
— Горничную. Если бы ты был здесь, я бы, конечно, спросила твоего разрешения, но ведь ты говорил, что найм и увольнение прислуги — это моя обязанность. Ты сказал это в самом начале, и поэтому я…
— Совершенно верно. Уволила — и правильно сделала.
— Себастьян, она была просто невыносима — хамила, не хотела работать…
— Это такая… черненькая с лисьей мордочкой?
Рэйчел рассмеялась, стыдясь собственной радости.
— Да! Я выдала ей двухнедельное жалованье из денег на хозяйство, и сегодня утром она съехала. А я почувствовала себя… всемогущей.
— Правда?
Себастьян не мог оторвать от «новой» Рэйчел восхищенного взгляда.
— Как ты думаешь, что это значит? Ты считаешь меня мстительной?
— Да будет тебе!
— Нет, я серьезно. Неужели я недобрая, мстительная? Неужели я из тех, кто может использовать свою власть, вымещая злость на таких, как Вайолет?
— И что в этом плохого?
— Это нехорошо…
— Глупости. Такие, как Вайолет, ничего другого не заслуживают. И вообще ты не из тех, кто срывает злость на прислуге. Ты прекрасно это знаешь. Уж если на то пошло, это она тебе досаждала с самого первого дня. Ты просто избавилась от лишней головной боли, вот и все. Я горжусь тобой.
Рэйчел опустила голову, чтобы скрыть довольную улыбку.
— Я тоже горжусь собой, — призналась она. — Вайолет давно надо было уволить. Она это заслужила.
— Безусловно.
— Суть в том, что еще неделю назад я не смогла бы это сделать. А теперь для меня начинается новая жизнь. Этим утром я получила по почте еще одну «широкую стрелу» и ни капельки…
Себастьян вскочил и прервал ее яростным проклятием, но Рэйчел его остановила, ласковым жестом положив руку ему на плечо.
— Все было в точности как в прошлый раз: ни записки, ни обратного адреса. Но ты пойми: она не повергла меня в ужас, как тогда. Именно это я и пыталась тебе сказать. Мне кажется, это начало новой жизни. Я действительно оставляю прошлое позади.
— Дорогая, я так рад. Для меня это самая замечательная новость, но… — Себастьян крепче сжал ее плечи, заранее предупреждая дальнейшие возражения, — мне придется еще раз поговорить с миссис Армстронг. Так дальше продолжаться не может.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты к ней обращался. Энни Моррелл сказала мне сегодня, что миссис Армстронг тяжело больна. Ведь ничего страшного не случилось! Честное слово, все это вздор.
— Не будем сейчас об этом спорить.
Чтобы переменить тему, он спросил:
— Итак, ты подружилась с женой Кристи Моррелла?
— Ну, не то чтобы подружилась, — осторожно уточнила Рэйчел. — Пока еще нет. Но мы могли бы стать друзьями. Она мне очень нравится. И мне кажется… что я тоже ей интересна.
— Конечно, и ты ей нравишься! Она же умная женщина.
— Она позволяет себе весьма вольные высказывания. И с ней очень приятно общаться. Так приятно, что я сегодня набралась мужества и задала ей вопрос.
— Какой вопрос?
— Я ее спросила, почему она не побоялась завязать со мной знакомство, зная, что я, возможно, убила человека.
Себастьян понимающе коснулся ее щеки.
— Да, это требовало немалого мужества. И что же она ответила?
— Что поверила в мою невиновность с самой первой минуты, как меня увидела. И еще Энни сказала, что, когда муж рассказал ей о суде и приговоре, она решила, что ей вообще наплевать, ошиблась она на мой счет или нет, потому что Рэндольф оказался настоящим чудовищем и получил по заслугам. Я даже не думала, что жена священника может быть такой невоздержанной на язык, — со смехом добавила Рэйчел.
— Как хорошо, что у тебя такая умная подруга!
— Ой! Я чуть не забыла. Она мне сказала кое-что еще… В округе появился Клод Салли. Энни говорит, что, как ей кажется, он приехал по делам.
— Значит, он здесь? — Себастьян пристально всматривался в ее внезапно помрачневшее лицо. — Ты что, испугалась?
— Не за себя. Он ведь угрожал тебе.
Себастьян почувствовал, как в душе просыпается и крепнет старая вражда.
— Как бы я хотел, чтобы он что-то предпринял! Ей-богу, я был бы рад.
Вспомнив о том, что Салли делал с Рэйчел, о том, что он сам позволил ему сделать, Себастьян вновь ощутил прежнюю тошноту.
— Все уже в прошлом, — поспешила успокоить его Рэйчел, догадавшись, о чем он думает.
— Да. Все уже в прошлом. Знаешь, в каком-то смысле я считаю себя должником Салли. Благодаря ему я ясно увидел самого себя со стороны впервые за… много-много лет.
Ему еще предстояло проделать немалый путь, чтобы в корне изменить тот образ, который Салли показал ему как в зеркале, но Себастьян подумал, что начало положено. Хорошее начало. Обхватив лицо Рэйчел ладонями, он провел большими пальцами по ее щекам. Очень хорошее начало.
