Сири Митчелл - Словно распустившийся цветок
– Зато ни один из них не станет требовать от тебя, чтобы ты написала книгу об изготовлении восковых цветов.
– Знаешь, а ведь я не возражаю. Не особенно во всяком случае. По крайней мере, я могу сказать, что они – мои. Тем более что я уже написала несколько подобных книг, как тебе известно.
– Известно. И я горжусь твоей работой… Но мы говорили о претендентах на твою руку. Быть может, если ты расскажешь им о своей работе, они с пониманием отнесутся к тому, что ты хочешь продолжить ее.
– Когда? В промежутках между зваными трапезами или приходскими мероприятиями? Мне решительно все равно, кого из них ты выберешь, потому что конечный результат будет одним и тем же.
– И в чем же он будет заключаться?
– А ты разве не понимаешь? Мне придется жить чужой жизнью, а от своей отказаться навсегда. Тебе никогда не приходило в голову, что только адмирал среди нас – нормальный человек, а мы – эксцентрики и сумасброды? Ты никогда не думал о том, что это мы были не правы, настаивая на том, чтобы он отказался от того, что дорого ему, ради соответствия нашим представлениям?
– Шарлотта, я бы очень хотел…
– Я всего лишь хотела, никому не мешая, заниматься своей работой.
– Занимайся ею и дальше. На здоровье.
– Тогда почему ты отнял у меня все?
* * *Не прошло и часа, как за мной прислали мисс Хэнсфорд.
– Прибыл адмирал, мисс.
Быть может, он сумеет расхлебать ту кашу, которую сам же и заварил.
Войдя в малую гостиную с высоко поднятой головой, я обнаружила, что мужчины сгрудились у микроскопа, обсуждая какую-то проблему. Я топнула ногой.
Они вздрогнули от неожиданности и обернулись ко мне.
– После того как я дала уговорить себя на все это… – Я окинула негодующим взглядом отца. – После того как я позволила вам сопровождать себя повсюду… – Я повернулась к адмиралу. – И вы! – Я решительным шагом подошла к мистеру Тримблу. – Надеюсь, кто-нибудь уже придумал, как помочь мне выпутаться из этого невозможного положения?
Мистер Тримбл выставил перед собой руку, глядя, как я наступаю на него:
– Я не имею к этому ни малейшего отношения.
– Вы имеете к этому самое прямое отношение. Именно вы взялись обучать и наставлять меня – во всем! Если бы я не стремилась во что бы то ни стало оставаться вежливой, если бы не пыталась промолчать о том, что я обо всем этом думаю, и не пыталась отрицать все, что чувствовала, то я бы никогда не оказалась в положении, когда мне приходится отказывать сразу двум претендентам.
– Одному.
– Что?
– Одному претенденту. Вы должны были сказать, что вы не оказались бы в положении, когда вам приходится отказывать одному претенденту, поскольку второе предложение вы можете принять.
Отец неожиданно разволновался:
– Я не совсем понимаю… так мы отказываем обоим или только одному?
– Одному. – Мистер Тримбл посмотрел на меня так, словно призывал бросить ему вызов.
Я решила не обращать на него внимания:
– Двоим. Я решила, что не стану принимать ни одного предложения.
– Ни одного? – Отец перевел беспомощный взгляд с мистера Тримбла на адмирала и обратно. – Но разве мы не решили поддержать промышленника? – И он почесал мочку уха.
Адмирал покачал головой:
– А я думал, что мы остановились на пасторе. По крайней мере, я так решил после того, как послушал его проповеди на протяжении последних нескольких месяцев.
– Не имеет значения, кто из вас что решил. Я решила, что не выйду замуж ни за одного из них. Так что думать надо о том, как отказать обоим. Вот что я хотела бы знать.
Ни один из людей, которые так стремились выпихнуть меня замуж, не поспешил мне на помощь с дружеским советом.
– Отец, поскольку принимал предложения ты, ты и должен отвергнуть их.
– Ох… – вздохнул он. – Не представляю, как я это сделаю. На самом деле, я ведь не знал, что ты приняла оба предложения сразу… И они могут этого не понять, поскольку я не имею ни малейшего понятия, как и чем объяснить им отказ. Пожалуй, будет лучше, если ты сделаешь это сама.
Я поочередно взглянула на адмирала и мистера Тримбла, но оба поспешно отвели глаза.
– Отлично. – Я подошла к столу, который некогда был моим, взяла чистый лист бумаги, адресовала его мистеру Стенсбери и стала писать, читая написанное вслух.
– «Уважаемый мистер Стенсбери, к сожалению, я не смогу выйти за вас замуж. Прошу принять мои сожаления. Искренне ваша, мисс Шарлотта Уитерсби». – Промокнув чернила, я сложила письмо, сунула его в конверт, запечатала и помахала им в воздухе. – Мистер Тримбл, не будете ли вы так любезны сделать мне одолжение и отправить его по почте?
– Не думаю, что это хорошая идея. Ваше письмо не дает никаких объяснений.
– И что же, по-вашему, я должна написать?
Адмирал и отец тоже с нескрываемым интересом уставились на него.
– Не знаю. Я всего лишь полагаю, что вам оказали честь, предложив руку и сердце, и вы должны ответить ему тем же.
– Вы имеете в виду ту белиберду, которая скрывает истинный смысл моих слов, предоставляя ему право самому расшифровать ее?
– Э-э… нет. Полагаю, будет лучше… То есть, на вашем месте я бы предпочел сказать правду.
– Правду? Правда состоит в том, что я вообще не собиралась выходить замуж. Правда состоит в том, что я всего лишь хотела закончить иллюстрации к очередной книге папы и опубликовать свою статью, пусть даже это никому не нужно. Правда состоит в том, что я чувствовала себя совершенно несчастной, расхаживая в туфельках и модных платьях в ожидании того, пока папа не придет в чувство и вновь не призовет меня к работе. Правда состоит в том, что единственный, кого я ждала, – это вы, мистер Тримбл.
– Я?
– Да! Я ждала, пока вы уйдете, чтобы я могла вернуться. Правда состоит в том, что я изо всех сил пыталась добиться успеха в науке, не предназначенной для представительниц слабого пола, и старалась изо всех сил стать своей в обществе, которое отвергло меня из-за моей страсти к ботанике. Правда состоит в том, что теперь мне нет места ни там, ни там, так что в данный момент я полагаю, будет лучше, если я удалюсь к себе наверх. Прошу простить меня.
Мужчины расступились, чтобы дать мне пройти, и я стала подниматься по лестнице. Я успела дойти до верхней ступеньки, прежде чем слезы хлынули ручьем, и в эту секунду я уже не видела смысла останавливать их.
Глава 26
На следующее утро я надела ботики и отправилась прямо по полю в Додсли-Манор. Мне нужно было срочно поговорить с мисс Темплтон.
Ей понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы выйти ко мне, – она буквально ворвалась в гостиную.
– Что случилось? Сейчас только половина десятого, а вы знаете, что обычно я сплю до десяти, поэтому я и поняла, что дело не терпит отлагательств.
