Джил Грегори - Любимая
Маккрей побагровел от ярости и дрожащей рукой распустил галстук. Он старался рассуждать здраво. Он и раньше встречался с Роудоном, только при иных обстоятельствах. Сейчас же они встретились как враги, готовые размозжить друг другу голову. Ему хотелось спросить у охотника, зачем, черт побери, ему понадобилось вытаскивать ту девчонку из тюрьмы, почему он так стремится перекупить у него ранчо, зачем портит ему жизнь, однако его мысли упорно возвращались к подлому мошеннику Джозефу Уэллсу, обстряпавшему дело у него за спиной.
Наконец Маккрею удалось справиться со своими эмоциями.
– У нас был договор, – произнес он глухим голосом. – Он согласился продать мне.
– У нас свободная страна, – пожал плечами Коул. – Человек имеет право менять решение.
Он вспомнил, с какой радостью встретил его Уэллс, когда он въехал во двор.
«Никогда не хотел продавать ранчо Маккрею, но он разогнал других покупателей, – объяснил Уэллс, покачав головой. – У одного парня, который проявил интерес, он сжег конюшню. Грязная свинья. – Он пожал плечами. – Мне нужно переехать на Восток, чтобы подлечиться. Говорят, лучшие доктора в Нью-Йорке и Филадельфии. Вряд ли я вернусь».
Коул спокойно сообщил ему, что не может дать ту же цену, что Маккрей.
«Да меня это не волнует, мальчик мой. Я предпочту продать его тебе, а не кому-то другому. У тебя прав на эту землю больше, чем у других. Мне всегда было здесь не по себе – я же помню, каким образом получил ранчо от твоего отца. Я согласен на то, что ты предлагаешь, мне этого достаточно. Маккрей, наверное, очень расстроится, когда узнает, а? Я не завидую тому, кто сообщит ему об этом».
Уэллс усмехнулся, похлопал Коула по плечу и уехал в тот же день.
Наверное, сейчас Уэллс на полпути к Филадельфии, прикинул Коул. А Маккрей здесь, взбешенный до предела. Есть лишь два варианта окончания этой встречи: либо Маккрей испугается и уберется не только из «Огненной горы», но и из Платтсвилла, оставив в покое братьев Монтгомери и Джози, либо…
Либо здесь сегодня будет много трупов.
Люциус Дейн подстегнул лошадь. На его лице, блестевшем от пота, явственно читалось беспокойство.
– Роудон, какого черта ты ввязался в это? Я слышал о тебе – ты нигде не задерживаешься даже для того, чтобы вычистить сапоги. Почему ты решил купить ранчо?
– Кажется, Дейн, мне следовало пристрелить тебя тогда, когда тебя заперли в твоей же собственной камере. Не понимаю, почему я этого не сделал.
– Сколько? – прохрипел Маккрей. – Я куплю у тебя ранчо. Здесь и сейчас. Назови цену.
– «Огненная гора» не продается.
Лицо Маккрея исказила гримаса.
– Все продается! Назови цену, я сказал!
Коул не скрывал презрения:
– Выслушай меня внимательно, Маккрей, потому что я не буду повторять свое предложение. Я готов отпустить тебя и этих шелудивых подонков, если ты навсегда уберешься из Аризоны.
– Ты готов… – Маккрей сплюнул. – Да эти люди пристрелят тебя в одно мгновение, Роудон, пусть даже ты и славишься своей быстротой. Тебе нас всех не перестрелять!
Едва он произнес последнее слово, раздался выстрел, и с головы Маккрея слетела шляпа. Из дома раздался голос Уэйда Монтгомери:
– Он не один, Маккрей! Мы прикончим всех вас, если ты не поклянешься, что уберешься из Аризоны.
– Монтгомери!
– А ты прав! – крикнул Томми и в подтверждение своих слов выстрелил в воздух.
Маккреем овладела такая ярость, что он напрочь забыл об осторожности и рассудительности. Внутренний голос подсказывал ему пойти на попятную, отступить, потянуть время, чтобы послать человека за подмогой к Брину. Объединив силы, они бы в два счета вышвырнули этих мерзавцев с ранчо. Но ему до смерти надоело полагаться на Брина, к тому же братья Монтгомери и этот проклятый охотник довели его до белого каления. Он чувствовал, как напряжены сопровождавшие его люди, и знал, что все они – за исключением, наверное, Дейна – не трусы. Они последуют за ним, зная, что за победу получат щедрое вознаграждение. Они будут драться как черти, так как им известно, что в противном случае им грозит смерть. Надо только отдать команду.
Еще один взгляд на Коула Роудона – и Маккрея будто подстегнули. Он вышвырнет прочь этих ублюдков – и будь проклят Джон Брин!
– Прикончим их, ребята! – проревел он и дал лошади мощного шенкеля.
В следующую секунду он выстрелил в Коула Роудона. Коул прыгнул вперед, покатился по земле и выстрелил в ответ. Обе пули убили двоих из людей Маккрея, сам же Маккрей уцелел только чудом: пуля прошла в дюйме от его головы.
Началось что-то невообразимое. Выстрелы звучали и из дома, и из-за скал. Запаниковав, люди Маккрея метались по двору в поисках укрытия и беспорядочно палили по дверям и окнам. Однако их ряды быстро редели: каждый выстрел уносил одну жизнь. Охваченные ужасом лошади испуганно ржали, грохот выстрелов смешался с криками и стонами.
Серое Перо убил человека, пытавшегося забраться в дом через окно столовой.
Томми увидел, что Люциус Дейн бежит к сараю, и погнался за ним.
А Коул с «кольтами» в обеих руках пробирался к дому.
Неожиданно трое из людей Маккрея бросились к холму, высившемуся над ранчо. Вдруг под их ногами разверзлась земля. Янси торжествующе взмахнул рукой: его динамитная шашка сработала на славу.
Сколько же осталось в живых? Коул спрятался под окном в гостиной, рядом с Уэйдом, и осмотрел двор. Везде только трупы. Маккрея нигде не видно. Вокруг воцарилась неестественная тишина.
Томми, двигаясь абсолютно бесшумно, обогнул сарай и прислушался. Тихий шорох. Это Дейн. Выпрыгнув из-за угла, он увидел шерифа и выстрелил. Дейн тоже выстрелил, но его пуля ушла в землю, а пуля Томми попала в цель, прострелив сердце шерифа. Не издав ни звука, Дейн рухнул лицом вниз.
В этот момент на Томми с обеих сторон набросились Маккрей и Нож, выстрелив почти одновременно. Томми припал к земле и застонал от боли. Из его плеча фонтаном била кровь. Перекатившись, он снова выстрелил. Однако еще до того, как затих грохот выстрела, он понял, что опоздал. Маккрей и Джексон были мертвы. В десяти футах от них стояли Коул Роудон и Уэйд.
– Я бы прикончил их! Мне не нужна была помощь. Да что теперь говорить. Уэйд, взгляни, что этот ублюдок сделал с моей рубашкой. – Его красивое лицо покрывала мертвенная бледность.
Когда подсчитали потери противника, выяснилось, что один из людей Маккрея сбежал. Трупы остальных семи лежали под ярким полуденным солнцем. Серое Перо тоже был ранен, в грудь. Янси, повидавший немало подобных ран за время войны, заявил, что индеец выживет.
– И этот озорник тоже, – добавил он, шлепнув Томми по здоровой руке. – Но все же нужно поскорее посадить их в фургон и отправить к доку в Платтсвилл.
