Джоанна Линдсей - Позволь любви найти тебя
— Я ничего в этом доме не изменил. Это комната моей бабушки по материнской линии.
Взгляд Девина метнулся к кровати — последнему месту, где он ожидал увидеть своего отца. Он понимал, что находится в крайне невыгодном положении — стоит на виду, давая Гарту время принять свои меры, а самому ему для этого нужно приблизиться к этой кровати с балдахином.
Первое, что бросилось Девину в глаза, — это то, что Гарт Калли выглядит намного старше своих пятидесяти с небольшим. Волосы его рано поседели и поредели. Если глаза когда-то и имели янтарный оттенок, то теперь они сделались скучного светло-коричневого цвета, налились кровью и глубоко запали. Лицо костлявое, кожа обвисла, словно он сильно потерял в весе. От человека, лежавшего под одеялом, мало что осталось, и ему явно не хватало здоровья, чтобы бегать по лесам и стрелять в Девина. Но он богат и может позволить себе нанять сколько угодно убийц.
Гарт жадно вглядывался в своего сына. Девин подошел к нему вплотную и спросил:
— Почему ты пытаешься убить меня, отец?
Вопрос потряс мерзавца, это бросалось в глаза. Смятение не только исказило черты лица, но послышалось и в голосе, на удивление сильном для человека, выглядевшего таким больным:
— С какой стати мне убивать моего наследника?
Это, в свою очередь, потрясло Девина, но он оправился быстрее.
— Ты и в самом деле псих, да? Твой наследник? Да ты меня даже не знаешь и никогда не хотел знать!
— Ты ошибаешься. Всю твою жизнь за тобой следили мои люди. Я даже в школу к тебе приезжал, разговаривал с учителями, наблюдал за тобой издалека. Ты меня завораживал. Ты смотрел в лицо жизни с такой отвагой!
— Лжец! — прорычал Девин. — Если бы все было так, ты бы представился мне!
— Нет, время для этого давно упущено. Я принял свое решение раньше и не хотел, чтобы тебе стало известно, что за человек тебя зачал. Насколько я понимаю, твоя мать тоже этого не хотела. Откуда же ты узнал обо мне теперь, если она так давно умерла?
Гнев Девина настолько усилился, что буквально душил его. Он не верил своим ушам. Все это бессмыслица какая-то! Если этот человек интересовался им так сильно, как сейчас утверждает, он бы все равно с ним однажды познакомился, пусть даже под каким-нибудь предлогом, не открывая, кто он такой на самом деле. Но он же этого не сделал!
Девин даже не понял, как ему удалось произнести ровным голосом:
— Она оставила мне письмо. Я нашел его только сейчас.
— Милая Элейн, и чего она рассчитывала этим достичь?! — воскликнул Гарт, искренне озадаченный.
— Она надеялась, что однажды ты изменишься и будешь достоин того, чтобы с тобой познакомиться.
— Глупая девочка могла бы догадаться. Я не помню почти никого из женщин, кому причинил зло, но Элейн не забывал никогда. Я ее любил — по-своему. Думаю, только поэтому ты меня и интересовал. Если хочешь знать правду, гораздо больше, чем законные дети.
Слышать это было по-настоящему больно. Какого черта, ему что, хочется в это поверить? Нужно сесть и овладеть бушующими внутри эмоциями, но рядом с кроватью он не увидел стула. Неужели этого человека вообще никто не посещает? Ведь он, похоже, прикован к постели.
— Что с тобой? — прямо спросил Девин. — Что со здоровьем?
— Более правильный вопрос звучит так — чего со мной нет? — криво усмехнувшись, сказал Гарт. — Невозможно вести такую жизнь, как я, и не заплатить за это.
— Ты умираешь?
— Верно. Все удивляются, почему я до сих пор не испустил последний вздох. Я тоже. Слишком много шлюх, слишком много болезней, и все они взимают свою дань. Но говорят, что убивает меня чахотка.
О Боже, разве есть какое-то удовлетворение в ненависти к умирающему? Эта… встреча… идет совсем не так, как он ожидал. Не так, как он надеялся. И даже не так, как он ее представлял. Девин собрался с силами и сказал:
— Я ненавидел тебя всю жизнь, даже когда думал, что ты другой человек.
— Почему?
— Потому что ты меня отверг. Потому что тебя не было рядом со мной. Потому что ты не хотел быть частью меня. И потому что погубил мою мать.
Гарт кивнул. Похоже, его губы искривило некое подобие улыбки.
— Думаю, неплохие основания для ненависти. Но ты бы ненавидел меня еще сильнее, если бы я позволил нам познакомиться. Однако твоя мать вполне могла исправить свою жизнь и выйти замуж, даже с ребенком. Она была такой красавицей! А что она сделала вместо этого?
Девин стиснул кулаки.
— Перешла от одного женатого мужчины к другому, да, я знаю. Ее вкус к мужчинам был просто отвратительным!
— Чушь! Вулзли боготворил ее. Ради нее он хотел оставить свою семью. — Услышав резкий вдох Девина, Гарт добавил: — Ты не знал? Это правда. Но она не позволила ему ради нее пойти на такой скандал. Она оберегала тебя. Так же, как оберегал тебя я, не поддаваясь порыву стать частью твоей жизни.
— Я тебе не верю.
— Это не имеет значения. Да, у меня бывали короткие мгновения безумия, когда я вдруг начинал думать о разводе и нормальной жизни с тобой и Элейн. Но это мысли эгоистичные, и из этого все равно не вышло бы ничего хорошего. Поверь, я не пытаюсь заставить тебя увидеть меня в лучшем свете. Это все равно не получилось бы.
— Отлично! — Девин стукнул себя в грудь. — Потому что я жил с этой ненавистью слишком долго — и ничто сказанное или сделанное тобой не сможет меня от нее избавить.
— Значит, ты обрадуешься, узнав, что я лишился в жизни всех — всех, кого хоть чуть-чуть любил. Жена умерла давным-давно, но она ничего для меня не значила. Рожденный ею сын погиб от несчастного случая, впрочем, он был человеком еще более презренным, чем я, именно таким, от превращения в которого я пытался уберечь тебя, не подпуская себя близко. Дочь умерла родами вместе с моим внуком. Мать умерла еще до моего совершеннолетия. Отец давным-давно от меня отрекся — и правильно сделал. Даже те немногие друзья, которые у меня когда-то были, давно умыли руки.
— Как ты этого заслуживаешь?
Губы снова искривились в слабом подобии улыбки.
— Зачем превращать это в вопрос? Конечно, ничего лучшего я не заслуживаю. Но при этом у меня огромное состояние, оставленное мне бабушкой по матери. Она умерла, когда я был еще ребенком, иначе, вероятно, тоже отреклась бы от меня. А теперь я обладаю безмерным богатством от той ветви семейства и могу распоряжаться им, как мне вздумается. Впрочем, я об этом узнал только после того, как отец вышвырнул меня из своей жизни. Не уверен, что он сам об этом знал. Представляю, как он разозлился, когда обнаружил, что его отречение не ранило меня так, как он рассчитывал, что в результате я сделался богаче, чем он сам.
