Лаура Кинсейл - Благородный разбойник
Стремление бежать, поскорее выбраться отсюда было так сильно, что у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, но, почувствовав руку на своем плече, оглянулась. Раймон стоял рядом.
– Элейн! – Он наклонился к ее уху. – Элейн, ради Христа, почему вы не сказали мне?
– Не разговаривайте со мной!
Раймон отодвинулся, но продиравшийся сквозь толпу придворный снова прижал Элейн спиной к его груди. Она выгнулась, чтобы не прикасаться к нему.
– Вам нужно было сказать мне, – прошептал он. – Я бы тогда все сделал по-другому.
– Господи помилуй, что я могла вам сказать, Раймон? – процедила она сквозь зубы.
– Что вы подопечная Ланкастера.
– Подопечная Ланкастера! Не говорите ерунды!
Она пыталась отстраниться, но со всех сторон напирали люди, неумолимо прижимая ее к Раймону. От разговоров гудело в ушах, казалось, ее сейчас задавят до смерти. Только бы глотнуть свежего воздуха.
– Идемте, – нахмурился Раймон, вонзив локоть в ребра даме, стоявшей на шлейфе Элейн.
Женщина выругалась и так внезапно освободила юбку Элейн, что та едва не упала. Раймон обнял девушку за талию и начал пробираться к открытой двери. Он был последним человеком, с которым ей хотелось бы говорить, но именно с его помощью ей удалось вырваться из этой толпы.
Стражники позволили Раймону с Элейн выйти, подняв и тут же быстро опустив пики, чтобы не пустить внутрь просителей, толпившихся у входа. Он торопливо вел ее, обходя подданных короля, пока наконец не втолкнул в низкий дверной проем. Они стали подниматься по винтовой лестнице башни.
На площадке Элейн прислонилась к стене, чувствуя благословенную прохладу камня и глубоко вдыхая свежий воздух.
– Большое спасибо. Черт возьми, я чуть не упала там в обморок.
Лицо Раймона было в тени, поэтому она не могла различить его выражения. Он вдруг обнял ее, прижал к груди.
– Да простит мне Бог, я так скучал по тебе, – прошептал он.
Элейн попыталась оттолкнуть его.
– Раймон... не надо.
Он со вздохом отпустил ее, взял за руки.
– Каким же я был глупцом.
Даже в мечтах она не надеялась услышать от него такие слова, но все-таки высвободила руки.
– Теперь все кончено.
Он скривился, словно от боли, и ей пришлось собрать все силы, чтобы не припасть губами к его рту.
– Да, – горько произнес он. – Я не знал, Элейн. Вы не должны были внушать мне надежду, что это возможно.
– Внушать надежду? – тихо вскрикнула она. – А как же я? Теперь, после оглашения вашей помолвки, когда ты женишься на этой милой вдове?
Раймон нахмурился и отвел взгляд.
– Что мне оставалось делать?
– Ты мог остаться со мной! Вместо того чтобы отказываться от меня. Да еще столь низким образом!
– Я никогда бы не смог от тебя отказаться. Мне приказал милорд.
– Приказал? Но твое письмо... ты сказал, чтобы я на тебя не рассчитывала.
– Ах, письмо. Я был в ярости. Ты знаешь, я совсем не это имел в виду.
– Раймон, – вздохнула она, – не дурачь меня.
– Это я одурачен, Элейн! Я был настолько глуп, что влюбился в сельскую девочку, а в ней, оказывается, течет королевская кровь! Это я не смогу купить ее руку за все золото, которое сумел бы выслужить или взять в долг за всю свою ничтожную жизнь. Это мне приказали жениться на женщине вдвое старше, визгливой, как павлин, и сделать это перед Днем святого Георгия!
– О чем ты говоришь? – прошептала Элейн. – Ты, наверно, сошел с ума!
– Наверно, – процедил он. – Когда милорд сказал мне, кто ты на самом деле.
– Кто я? – повторила она.
– Теперь уже не стоит это отрицать. Я все знаю. Я попросил у него разрешения на свадьбу, назвал его священнику твое имя, стал ждать его благословения, чтобы потом отправиться к графине Меланте. Думаю, ты сочла это хорошей шуткой, предоставив мне узнать правду таким образом. Я чуть не умер от стыда, Элейн, когда стоял перед лордом Ланкастером и слушал, что недостоин тебя из-за своего низкого происхождения. Он был весьма добр, благослови его Бог, но сказанное не оставляло сомнений. Он твой опекун, хотя имеет на тебя другие виды.
– Опекун? Что за вздор! – воскликнула Элейн. – Обо мне заботится графиня!
– И я так думал. Но священник мне все прочитал. Леди Елена Розафина Монтеверде – это же ты?
– Да, это мое имя.
– Значит, ты в списке вдов и сирот, которые находятся под защитой короля, и он назвал милорда Джона твоим опекуном.
– Не может быть. Я ничего об этом не знаю.
– Но так оно и есть.
– Графиня – моя крестная. Я всегда считала... Раймон!
Он пожал плечами.
– Это ничего уже не меняет. Ты – принцесса. Я ниже тебя.
– Принцесса! Ты что, лишился рассудка?
– Принцесса Монтеверде. Полагаю, там есть итальянский принц, за которого герцог собирается выдать тебя замуж.
– Нет, – в замешательстве пробормотала Элейн.
– А ты не знала? Правда?
– Я не верю. Здесь какая-то ошибка.
– Уже приятно, – слабо улыбнулся Раймон. – Я думал, ты хотела посмеяться надо мной. Элейн опустилась на каменную ступеньку.
– Я не верю.
– Спроси крестную. Она должна знать.
– Я все равно не верю. Раймон, этого не может произойти, это ошибка. Мы должны что-то сделать.
Он сурово посмотрел ей в глаза.
– Мы не сможем изменить наше происхождение. Ни ты, ни я.
– Ты должен жениться на ней?
– У меня нет выбора!
– Я этого не вынесу, – всхлипнула она. – Просто не вынесу.
– Будем молиться, чтобы Господь нам помог... Вот и все... Элейн... прощай.
– Раймон! Подожди!
Она вскочила, протянула к нему руки, но он уже скрылся за поворотом лестницы.
– Я не скрывала Элейн от его величества, – спокойным тоном произнесла леди Меланта, выпрямившись в кресле напротив герцога Ланкастера. Стол между ними был уставлен вином и сладостями. – Она не подлежит опеке короля Ричарда ни по крови, ни по происхождению. Следовательно, не может быть включена в его список вдов и сирот.
Лорд Джон бросил взгляд на Элейн, съежившуюся на табурете.
– Она удивительно похожа на вас, дорогая графиня. Просто удивительно.
Леди Меланта кивнула.
– Так мне говорили, милорд. Хотя мы родственники лишь в пятом колене, со стороны моей матери.
Герцог чуть заметно улыбнулся. Он был весьма привлекательным мужчиной, с сединой на висках, широкими плечами и руками очень красивой формы. Лорд Джон указал на свернутый документ с множеством печатей.
– Я до сих пор храню ваш отказ от Монтеверде, принцесса. Уже столько лет.
