Эми Фетцер - Сердце льва
– Твоя мать жива, Авилар, – возразил Рэн и снова посмотрел вдаль, надеясь увидеть в толпе знакомое белое одеяние.
Аврора – одно это имя порождало таинственные и соблазнительные видения.
Как призрак, она неслась по раскаленному от солнца базару. Боже, этой девушке удается с невероятной быстротой пробираться сквозь прилавки продавцов, толпы покупателей, мимо гор съестного и развешанного на веревках белья.
Бросившись на людную улицу, Рэн распихивал людей и отталкивал тележки. Краем глаза он заметил, что Шокаи, телохранитель Авроры, отражает атаки преследователей, погнавшихся за утерянным сокровищем султана. Горы товаров рассыпались, животные разбегались, а разносчики проклинали Аврору, мешавшую им, и Шокаи, защищавшего ее.
Рэн окликнул Аврору, и та, обернувшись, встретилась с ним глазами. Она улыбнулась, и ему показалось, будто девушка протянула руку и дотронулась до него.
Огибая прилавки, перепрыгивая через разбросанные товары, толкая разинувших рты торговцев, Рэн устремился за ней. Между тем она и Шокаи начали отступать, ибо схватка превратилась в обычную уличную свалку. Верблюд, преградивший путь Рэну, заслонил Аврору, и он оттолкнул его плечом.
Аврора сделала шаг к Рэну, словно желая вобрать в себя его силу. Так иссохшая земля жаждет дождя.
– О! Только глупец способен вернуться, рискуя угодить под кнут. – Шокаи остановил ее. – Беги, императрица.
– Но…
Шокаи говорил почтительно, хотя едва сдерживал гнев.
– Дитя, один столб не может удержать падающий дом.
Бросив печальный взгляд на англичанина, Аврора бросилась прочь.
Шокаи сбил с ног еще одного преследователя, но Рэн приближался, и телохранитель Авроры поднял посох.
– Разумнее спрятать рыбу, чем потом гоняться за кошкой. – Поклонившись Рэну, он взял с одной из тележек дыню и сушеную рыбу, спрятал их под разодранным плащом и тут же словно растворился в воздухе.
Рэн перестал преследовать Аврору, поняв, что на этот раз ей не нужна его помощь. Он размышлял над загадочными словами старика, когда Ахмед со спутниками пронеслись мимо него, как свора собак, почуявших след.
Рэн подставил ногу Ахмеду, и тот рухнул на землю.
– Вижу, прогулка по пустыне не излечила тебя от скверных привычек, – усмехнулся Рэн, пнув араба ногой и перевернув на спину.
К Рэну подбежал Доминго:
– Ты сам приказал никого не убивать, капитан. – Он, словно чувствуя себя виноватым, встал рядом с ним.
Внезапно Рэнсом схватил Ахмеда и рывком поставил его на ноги.
– Этот подонок ударил ее по лицу, – гневно сказал он.
Ахмед выхватил из-под жилета кинжал, но не успел нанести удар. Англичанин выбил оружие и приставил лезвие к его горлу. Ахмед судорожно сглотнул, глядя в неумолимое лицо Рэна, и поискал глазами своих людей. Но те не могли ему помочь:
Доминго загнал их в угол и держал под прицелом пистолета. Базар снова безмятежно шумел.
– Почему ты устроил охоту на эту женщину? – Ахмед молчал, и Рэн слегка провел кинжалом по его коже.
Ахмед испугался. А вдруг женщина принадлежала английскому паше и притворилась простолюдинкой, чтобы сбежать? Да, напрасно он ввязался в это дело.
– Она интересует тебя, господин? Ахмед найдет ее и положит к твоим ногам, одетую в шелка, как кадину для твоего уважаемого английского султана.
– Работорговец, мое терпение иссякает. – В голосе Рэна прозвучала угроза, и он провел кинжалом по жирным складкам на горле Ахмеда. Кровь окрасила бурнус араба.
– Шейх Рахман ибн иль Абдули хочет ее! – поспешно ответил Ахмед, обдав Рэна своим зловонным дыханием. Рэн злобно прищурился. – Клянусь! Он слышал голос этой женщины и поклялся, что она будет принадлежать ему.
Рэн несколько мгновений смотрел на араба, затем полоснул кинжалом по его щеке.
– Это тебе за то, что ты ударил женщину по лицу. – Он оттолкнул работорговца. Араб споткнулся и упал, держась за щеку и с ненавистью глядя на англичанина. Рэн вложил кинжал в ножны и направился к кораблю, жестом приказав Доминго следовать за собой.
– Ты не станешь искать ее?
Рэн безразлично пожал плечами:
– Она предпочла убежать от меня.
«Снова», – подумал он.
– Я видел, это старик заставил ее бежать от опасности, большей, нежели та, что таится в тебе. Принц бедуинов Абдули очень опасен. – Репутация принца – похитителя иностранок была хорошо известна. Удовлетворив похоть и тщеславие, он возвращал их домой, навсегда опозоренных. – Ты, конечно, не подозреваешь эту женщину в наивности и позволишь ей путешествовать дальше одной.
– У нее есть телохранитель.
Авилар усмехнулся:
– А где ты нашел ее, Рэн? Тогда ведь ты спас ее и предлагал ей защиту. Но она предпочитает заботиться о себе сама и не хочет доверить тебе свою жизнь, которую, кажется, уже не раз пытаются у нее отнять. – Авилар взял грушу с тележки разносчика, бросив продавцу монету. – И ведь какую прекрасную жизнь!
– Замолчи, ты… – Рэн поднял руку. К ним присоединились еще несколько человек из команды. – У нас слишком много собственных дел, чтобы заниматься взбалмошной девицей.
– Ну и неудача! – прозвучал за спиной Рэна голос Бэйнса. Рэн обернулся. – Да уж… Никто не хочет ничего говорить, капитан. Даже за мешок золота. – Бэйнс пожал плечами. – В этом городе мы не найдем языка. По-моему, люди считают, что ты заодно с султаном и… с его женщиной, – добавил он с укором.
Рэн с горечью думал о том, сколько потеряно времени и слитков золота, чтобы подобраться поближе к попавшим в рабство членам его команды. И вот, из-за нескольких минут, проведенных с Авророй, его репутация погибла…
– Подумай о наших друзьях, Авилар! Они страдают от лишений, живут как скот. Поэтому не удивляйся, что я не хочу иметь ничего общего с этой женщиной! – крикнул Рэн.
Доминго улыбнулся.
– Твое желание исполнилось, капитан. Ты освободился от этой женщины. Но почему, мой друг, – Доминго простер к нему руки, – почему ты все время смотришь в ту сторону, где она исчезла?
Глава 4
Эль Джезар.
Алжир.
Крепость пиратов
Дверь, висевшая на ременных петлях, распахнулась, ударившись о покрытую трещинами стену, и сидевшие в тесном помещении люди увидели высокого широкоплечего мужчину. Нагнувшись, он боком протиснулся в низкую узкую дверь.
Наступила мертвая тишина.
Все взгляды обратились на этого человека с всклокоченной бородой и ярко-рыжими волосами, выбивавшимися из-под полей шляпы кабальеро. Борода доходила до украшенных драгоценными камнями ножей и пистолетов, заткнутых за широкий кожаный пояс. Глубоко посаженные глаза вошедшего оглядели каждый угол, каждую нишу комнаты, затем остановились на ее обитателях. Золотые цепи сверкнули в тусклом свете, когда он вскинул руку, затянутую в перчатку. Из-за его спины показались пятеро вооруженных до зубов мужчин.
