Эми Фетцер - Сердце льва
«Нимфа, дух. Удачное сравнение, – подумал Рэн, – особенно после сегодняшнего».
– Вот я бы не прочь, – дерзко заявил Дом, и Рэн бросил ему вслед свирепый взгляд. Доминго усмехнулся: этот англичанин явно неравнодушен к маленькой сеньорите. Доминго нравилось, что этот несгибаемый человек впервые за время своего изгнания проявил чувства, свойственные обычным людям.
Магриб. Порт Триполи
– Sib nee finah lee! – Аврора извивалась в руках Ахмеда. – Отпусти меня, или горько пожалеешь об этом.
– Придержи язык, женщина, пока я не отрезал его. – Торговец, ругаясь, тащил Аврору к фургону. Она упиралась изо всех сил, думая, с каким наслаждением оскопила бы этого мерзавца. Он снова яростно дернул ее, предупредив: – Мой господин будет очень недоволен твоим неповиновением.
Сквозь прозрачную вуаль Аврора разглядела женщин, сидевших в повозке и охраняемых мужчинами с кривыми саблями. «Неужели опять?» – подумала она в отчаянии. Юноша, которому Аврора заплатила за то, чтобы он отвел ее на корабль, продал девушку этому вонючему торговцу. Просто несчастье, ведь ей так хотелось покинуть эту землю!
Аврора снова попыталась освободиться от толстых пальцев, впившихся в ее запястье. Тогда мужчина заломил ей руку за спину. Боль пронзила девушку до самого плеча, когда он прижал ее к своей тучной груди. Изо рта у него так воняло, что Авроре стало дурно.
– Будь попокладистей, – ухмыльнувшись, сказал торговец. – Женщине подобает быть нежной, мягкой и молчаливой. Пошире расставляй ноги и согревай его диваны; тогда, возможно, станешь любимой наложницей моего господина.
Вцепившись в свою кожаную сумку, Аврора дрожала от ярости: ей уже надоело быть предметом обмена и купли-продажи. Если бы она не потеряла Шокаи во время бегства, эта жирная свинья не посмела бы так разговаривать с ней. Он принял Аврору за продажную женщину, поскольку ее не сопровождал никто из родственников.
«Их обычаи – не мои». Аврора, изловчившись, ударила его коленом в пах. Ее удар не произвел желаемого эффекта на жирного Ахмеда – он только поморщился и тут же отвесил девушке пощечину. Она пошатнулась, едва устояв на ногах.
Аврора шла медленно, очень медленно, и Ахмед хмурился, пытаясь разглядеть ее лицо под сеткой вуали и размышляя, не слишком ли перестарался и не испортил ли товар. Он бы убил ее, если бы не боялся потерять хоть один динар из того, что надеялся получить за эту женщину. Иностранки были здесь редкостью и стоили дорого; его господин хотел, чтобы одна из них разделила с ним ложе. А эта, ко всему прочему, девственница.
Он нутром чуял это.
Не обращая внимания на боль от удара, Аврора прикрыла глаза и постаралась собраться с мыслями. Жирный Ахмед явно нуждался в хорошей ванне и в уроке вежливого обращения с шотландками.
Черные глаза Ахмеда расширились от удивления, когда он заметил, что шнурки его плаща вдруг развязались сами собой. Его лицо исказил ужас, когда плащ соскользнул с плеч, как бы снятый невидимой рукой. Охваченный паникой, он еще сильнее сжал руку Авроры. Его аккуратно повязанный тюрбан сполз набок; шнур, державший и украшавший его, упал, и яркая материя развернулась и затрепетала на ветру.
Отпустив руку Авроры, Ахмед попытался удержать тюрбан и вышитый пояс, тоже сползавший с его бедер. Девушка, воспользовавшись свободой, помчалась к базару. Ахмед вцепился в сползающие панталоны и велел своим людям нагнать и вернуть беглянку, пригрозив отрубить им пальцы.
Аврора бежала что есть мочи, распугивая детей и кур. Ее ноги устали, чадра мешала дышать. Закутанная с ног до головы в белую ткань, она не могла двигаться быстро, а символы султана, вышитые на одежде, сводили на нет ее шансы на спасение. Но она не знала этого. Шокаи нашел для Авроры эту одежду, не подозревая об опасности.
Аврора лавировала в толпе, султанские знаки на ее одежде и торопливая походка привлекали внимание мужчин и вызывали у них желание схватить эту женщину, явно кому-то принадлежащую. Ее поимка и возвращение владельцу сулили хорошую награду. А ведь кое-кто из них утверждал, что соотечественники Авроры – неверные! Сама она уважала исламскую религию, следовала по мере возможности здешним традициям, но сейчас больше всего хотела, чтобы прекратились попытки превратить ее в новую наложницу эмира.
Накидка Авроры за что-то зацепилась, материя порвалась, и лицо девушки открылось. Люди отвернулись, опасаясь наказания, Аврора быстро прикрылась разорванной вуалью и ускорила шаг. Обернувшись, она увидела, что преследователи отстали, но тут же споткнулась обо что-то твердое.
Столкнувшись с встречным прохожим, Аврора упала. Подняв голову, она откинула со лба прядь волос. На нее смотрели до боли знакомые глаза, отливающие бронзой.
– Ты! – вскричал он, схватив девушку за плечи и разглядывая ее вздувшуюся красную щеку. – Великий Нептун, что ты, красавица, делаешь здесь, в этом… маскараде?
– Вызываю беспорядки… мне кажется. – Из-под его руки Аврора увидела, что жирный Ахмед и его помощники приближаются. – О, ты прекрасно выглядишь, Рэнсом. – Она ласково провела пальцем по его губам, словно вспоминая, как страстно они целовались. – Но увы, мне некогда поболтать с тобой. – Она быстро поднялась и скрылась в толпе.
Рэн заметил, как полдюжины мужчин, одетых в бурнусы, побежали за ней к базару. Доминго оторвался от бараньей ножки и с удивлением поглядывал то на удаляющуюся девушку, то на капитана. Рэн нанес первому из преследователей такой удар в челюсть, что араб пролетел вперед несколько метров и врезался в тележку торговца, расколов ее на части. Доминго, вооруженный мечом и пистолетом, бросился защищать капитана с тыла.
– Сегодня без убийств, Дом, – бросил ему Рэн, погружая кулак в чей-то мягкий живот.
– Постараюсь, капитан, – сказал Доминго, сунув пистолет за пояс. – Ведь это была она?.. – спросил он. Размахивая мечом, он приблизился к арабам. Те начали отступать.
Невинный вопрос вновь напомнил Рэнсому о девушке, образ которой уже несколько недель преследовал его во сне; он представил себе ее губы, жадно отвечавшие на его поцелуи, свои затаенные желания, и его тело распрямилось, как пружина, – он наносил удары, разбрасывая преследователей Авроры, словно деревянные чурки. Тяжело дыша, он вытер пот и посмотрел туда, где скрылась девушка.
– Вперед, капитан. – Доминго улыбался, как бы предлагая Рэну последовать за исчезнувшей Авророй. – А я займусь этими шелудивыми псами. – Он указал на поверженных врагов концом своего меча и поднял руку. Толедская сталь сверкнула на солнце. – Все обойдется без жертв! Клянусь могилой моей матери!
– Твоя мать жива, Авилар, – возразил Рэн и снова посмотрел вдаль, надеясь увидеть в толпе знакомое белое одеяние.
