Юджиния Райли - Азбука любви
– Ты хочешь сказать, что даже не обратилась к врачу? А если ты подхватишь малярию или что-то в этом роде?
Мисси красноречиво закатила глаза.
– Мама, мы едем в круиз по Виргинским островам, а не на сафари на Борнео.
Шарлотта обеспокоено подперла щеку.
– Ну, милочка, я все же думаю, что одна-две прививки тебе не повредят.
Мисси положила на столик губную помаду и хмуро посмотрела на мать.
– Ма, перестань, пожалуйста, волноваться и помоги мне надеть платье. Ведь в любую минуту может появиться фотограф.
– Да-да, конечно. - Шарлотта встревожено закусила нижнюю губу - Мы ничего не забыли?
Мисси встала.
– Ничего, уверяю тебя. В конце концов, ты единственная матрона в Мемфисе, у которой есть аптечка со всем необходимым при укусе змеи, сигнальная система, реагирующая на дым и индикатор огня в каждой комнате.
Это замечание вызвало улыбку на лице Шарлотты Монро. Вынув из гардероба подвенечное платье дочери, она подвела ее к большому зеркалу. Надев на нее красивый, в старинном стиле, атласно-кружевной наряд и украсив голову Мисси ниткой неровно нанизанного жемчуга, Шарлотта восторженно ахнула.
– Ах, дорогая, ты просто неподражаема! - воскликнула она, вытирая слезы носовым платочком. - Портниха с успехом воссоздала подвенечное платье кузины Мелиссы.
– Да уж, - ответила Мисси, взглянув на дагерротип кузины на туалетном столике. Женщина могла бы считаться ее двойником, если бы не грустный, какой-то беззащитный взгляд.
И вдруг Мисси охватила дрожь. Снова посмотрев в зеркало, она восхитилась фасоном своего платья - закрытый ворот, облегающий лиф, узкая талия и широкая разлетающаяся юбка. Общее впечатление - изящество, женственность и милая сердцу старомодность, В самом деле, сейчас она так походила на кузину Мелиссу с дагерротипа, что более суеверный человек мог бы поклясться она только что материализовалась, сойдя с выцветшей фотографии. При мысли об этом на губах Мисси мелькнула гордая улыбка.
Почему же она так подавлена?
В дверь постучали, обе женщины разом отозвались, и в комнату вошел Ховард Монро в элегантном черном костюме.
Расплываясь от счастья, Ховард приблизился к жене и дочери, поцеловал каждую в щеку.
– Дорогая, я никогда еще не видел такой красивой невесты.
– Спасибо, па, - откликнулась Мисси - Ты тоже сегодня прекрасно выглядишь.
– Чудесно - Ховард хлопнул в ладоши, - Приехал фотограф, и уже прибыли кое-какие гости.
– Замечательно! - воскликнула Шарлотта и вдруг принялась ломать руки - Хови, как ты думаешь, мы ничего не забыли?
– Ну же, Шарлотта, перестань волноваться, все в порядке, - успокоил ее Ховард. - Мисси, мистер Кристофер устанавливает свою аппаратуру наверху, на балконе.
– Вот и чудненько.
Вскоре Мисси уже позировала фотографу; прохладный воздух бодрил, ее освещало яркое февральское солнце. Снизу, из сада, доносилось пение птиц; сладко благоухали цветы.
Фотограф щелкнул затвором. Улыбка невесты получилась какой-то неестественной, застывшей…
Мелисса Монтгомери сидела за туалетным столиком в нижнем белье и пеньюаре. Волосы ее были убраны кверху. О свадьбе с Фабианом она по-прежнему мечтала так же, как преступник о виселице. Тем не менее, бросив взгляд на свое подвенечное платье, она отчаянно захотела надеть его.
Спала она в эту ночь урывками, много плакала в подушку, о чем и свидетельствовало ее опухшее личико. Неужели Фабиан и впрямь вознамерился отправиться с ней в свадебное путешествие в Африку, чтобы охотиться там на слонов? Мелисса в жизни не прикасалась к оружию. Всю ночь ее преследовали кошмарные сны: громко трубя от страха, по африканским равнинам несутся слоны, Фабиан преследует их со своим специальным ружьем. Слонов она жалела больше, чем себя. Ее, по крайней мере, Фабиан не застрелит…
«А вдруг застрелит?» - спросила она себя с ужасом, вспомнив кое-что из его вчерашних злобствований.
– Доброе утро, дорогая! - проговорил веселый женский голос.
Мелисса, вздрогнув от неожиданности, даже подпрыгнула на своем пуфике. Уже одетая для торжества, в элегантном наряде из розовато-лилового шелка в комнату вплыла Лавиния.
– Доброе утро, мама, - выдавила из себя Мелисса.
Лавиния недовольно нахмурилась, глядя на распухшее лицо дочери.
– В чем дело? У тебя такой вид, словно ты собираешься не на свадьбу, а на собственные похороны.
Мелисса подняла глаза, нижняя губка у нее дернулась, и она расплакалась.
– О небо! - воскликнула Лавиния, подавая, дочери вышитый платочек. - Я понимаю - предсвадебная лихорадка, но ведь ты превращаешь обычное волнение прямо-таки в истерику.
– Прости меня, мама, - всхлипнула Мелисса.
– Лавиния легонько похлопала дочь по плечу.
– Ты боишься сегодняшней ночи?
– Да… Нет… Ах, я не знаю! - жалобно ответила Мелисса.
– Я бы посоветовала тебе выпить двойную порцию бренди, прежде чем ты удалишься с мужем, - доверительно произнесла мать. И поскольку дочь на мгновение лишилась дара речи, та решительно добавила: - Я знаю, что ты в рот не брала спиртного, но в подобных обстоятельствах подбодрить себя не помешает…
– О Господи!
– Не волнуйся, Фабиан сообразит, что нужно делать.
– Именно этого я и боюсь, - прорыдала Мелисса.
Судя по замечанию Лавинии, она просто не расслышала слов дочери.
– Ах, девочка, тебе повезло! - весело воскликнула она, обтирая Мелиссе лицо влажным полотенцем. - Выше голову, дочь! Выше голову! Вот-вот приедет фотограф, надо снять тебя на дагерротип. И естественно, вскоре станут прибывать гости - вот только церковь освободится.
– Мне так хотелось присутствовать на службе сегодня утром, - вздохнула Мелисса.
– В день твоей свадьбы? Рискуя увидеть там жениха? Жаль, конечно, что ты венчаешься в воскресенье, но это единственный день, когда все в городе, и кроме того, его преподобие Слоун уезжает завтра в военный лагерь…
– Да, мама.
– Ну вот, а теперь я позову Дульси, пусть она поможет тебе одеться.
Спустя полчаса Мелисса на балконе уже позировала фотографу в своем свадебном платье, и ее освещало февральское утреннее солнце. Снизу до нее доносились смешанный запах цветов и голоса птиц, распевающих на ветвях деревьев.
Но на ее изображении, запечатленном для потомства, улыбка получилась какой-то натянутой, застывшей.
И вот Мелисса уже стоит наверху винтовой лестницы рядом с отцом. На голове, как положено, вуаль, в руке - букет. Внизу, в огромной сдвоенной гостиной, Фабиан, священник, мать и приглашенные ждали, когда она сойдет вниз. Устремив взгляд на Фабиана, она увидела его мрачное лицо и ощутила дурноту…
Изнемогая от страха и тошноты, она услышала, как на фортепьяно заиграли «Свадебный марш».
