Элейн Барбьери - Дерзкое обольщение
Не понимая до конца, почему именно она вдруг решила уйти, Моргана поспешно направилась к трапу, ведущему вниз, не замечая злого взгляда Эдгара, которым он провожал ее покачивающуюся фигурку.
Полностью погрузившись в собственные мысли, Моргана спустилась в коридор, где располагались каюты, и направилась к своей. Поступок Эдгара смутил ее, и она почему-то была рада, что обладатель насмешливых синих глаз не успел стать свидетелем того, что произошло на верхней палубе. Ей было невероятно стыдно.
Пока отец был жив, ее всегда любовно оберегали от любых жизненных невзгод. Не имея возможности общаться с молодыми людьми своего возраста, Моргана привыкла вести себя естественно, что, как оказалось, не всегда было правильно. Она не могла понять, что в ее поведении спровоцировало Эдгара на подобные действия. Быть может, ей стоит…
Неожиданно справа от нее открылась дверь, и, резко развернувшись, девушка наткнулась на презрительный взгляд Девона Говарда.
– Что это вы так рано спускаетесь в каюту? – спросил тот с едким сарказмом. – Полагаю, милочка, вы вконец измотали нашего юного джентльмена? Соблаговолили дать ему возможность немного остыть, прежде чем с новой силой наброситься на него вечером? Вы затеяли опасную игру, девочка. – Лицо Морганы стало приобретать привычное властное выражение, и в синих глазах Говарда заблистал лед. – Хотя вы скорее всего отдаете себе отчет в том, что делаете и куда это может завести, разве не так?
Вспыхнув, Моргана не нашлась что ответить и молча вглядывалась в его насмешливую улыбку. Однако сильнее его слов девушку злило предательство собственного тела, мгновенная реакция на присутствие этого мужчины – дрожь и слабость, охватывавшие ее всякий раз, когда Девон Говард смотрел на нее, затрудненное дыхание, одержимость свежим мужественным ароматом, который она помнила так хорошо.
Осознание того, что ее влечет к человеку, не выказывавшему ей ничего, кроме презрения, разгневало девушку и придало ей сил, которых она и не подозревала в себе. Не раздумывая больше ни минуты, Моргана резко толкнула его в грудь, желая освободить проход. Когда Говард слегка посторонился, девушка бросила на него ненавидящий взгляд, отвернулась и с величественным видом направилась по коридору к своей каюте. Еще долго после того, как она с грохотом захлопнула за собой дверь, в ушах ее стоял его издевательский смех.
Наконец длинная гряда низких холмов на побережье британского соляного острова Эльютера осталась позади; яркий поток света с маяка Абако сохранился только в воспоминаниях. Острова Берри… Вспомнив сказочку о предприимчивом негре, который купил один из малых островов за пятьдесят долларов, переселился туда с женой, детьми и чернокожими рабами, основал королевство на необитаемом острове, стал выращивать овощи на продажу проходящим мимо кораблям, Моргана улыбнулась. Ее отец от всей души порадовался бы за находчивого человека и восхитился бы его достижениями, какими бы скромными они ни были…
Продолжая улыбаться, Моргана посмотрела вверх, в безоблачную синеву, не подозревая о том, какое волнующее зрелище представляет собой, стоя, опершись на перила, на фоне яркого тропического неба. Густые каштановые локоны были зачесаны назад, открывая маленькое задумчивое личико с изящными чертами. Моргана была чрезвычайно хорошенькой. Большие миндалевидные глаза точно такого же цвета, как блестящие кудряшки, обрамлявшие ее лоб, спокойно взирали на вечерний пейзаж. Тяжелые густые ресницы легли на бархатную кожу щек, когда взгляд опустился, чтобы полюбоваться белыми барашками волн, ласкавшими борта парохода. При виде стайки рыб, преследовавшей судно, она улыбнулась, отчего на щеке появилась соблазнительная ямочка; красиво очерченные полные губки раздвинулись, обнажив маленькие жемчужно-белые зубы. Вырез простого хлопчатобумажного платья подчеркивал изящную шею и упругую белую грудь. Теплый голубоватый оттенок ткани в точности повторял цвет полуденного неба, выгодно оттеняя безупречную красоту ее лица и стройной фигуры.
Подняв глаза, Моргана ощутила новый прилив благодарности к заходящему солнцу, до сих пор согревавшему ей спину, и свежему ветру, надувавшему паруса. Трудно представить себе вечер чудеснее сегодняшнего. Над ее головой начали зажигаться первые серебристые звезды. Последние отблески солнечного света исчезали в пучине волн, окрасив небо во все цвета радуги. Глубокий малиновый оттенок, смешавшись с блестящим серебром, таял, превращаясь в светло-серую дымку, предвещавшую наступление волшебной тропической ночи. Море было окрашено в блестящий голубой, покрытый легким молочным туманом, таким прозрачным, что большие черные губки на поверхности воды были видны невооруженным глазом.
Откуда-то сверху доносился монотонный речитатив моряка, который с интервалом в минуту с методической точностью отмечал уровень поднятия волн:
– До уровня третьей отметки.
…До уровня третьей без четверти отметки.
…До уровня отметки два с половиной.
Пятнадцать футов, судно уходит в воду на тринадцать… всего два фута отделяют «Хельгу» от морского дна.
Вахта на корабле неслась бессменно, и низкий певучий голос моряка действовал успокоительно. Убаюканная его равномерным звучанием, Моргана бросила взгляд на шезлонгу себя за спиной.
С наступлением хорошей погоды бледные, ослабевшие пассажиры начали выползать из своих кают, и теперь, на двенадцатый день путешествия, на палубе было полно оживленных, радостных лиц. Оправившись от морской болезни, Эгги почти полностью пришла в себя и теперь проводила время в шезлонге на палубе, с сердитым видом наблюдая за Эдгаром Моррисоном, который настойчиво оказывал знаки внимания Моргане.
Явно недовольный этим постоянным надзором, Эдгар в последние несколько дней проявил себя не с самой лучшей стороны, что не могло не смущать Моргану. Слегка нахмурив изящные брови, она взглянула на стоящего рядом молодого человека и, озабоченная угрюмым выражением его лица, осторожно дотронулась до его руки. Моргана была потрясена выражением безысходной тоски, появившимся в светло-серых глазах, которые в ту же секунду обратились к ней.
– Что случилось, Эдгар? Что-то не так? В последние дни вы просто сам не свой. Вы мучаетесь от того, что путешествие затянулось?
В течение нескольких секунд Эдгар молча смотрел на нее, а когда заговорил, в его голосе неожиданно прозвучала глубокая обида:
– Вы, должно быть, шутите, Моргана! Вы ведь прекрасно понимаете, почему я в таком состоянии!
Удивленная его резкостью, Моргана тихо произнесла:
– Если бы я знала ответы на вопросы, которые только что задала вам, Эдгар, то не стала бы тратить ни своего, ни вашего времени. Но вы, разумеется, вправе обижаться. То, что с вами происходит, меня не касается. Это ваша жизнь и…
