Шеннон Дрейк - Взгляд незнакомки
«Прости меня, прости!.. — мысленно повторяла она. — Прости за то, что втравила тебя в эту страшную историю, прости, что я никогда не смогу тебя забыть. Ты стал единственной радостью в моей жизни, как мне теперь жить?»
Она резко повернулась, когда Джон склонился над распростертым на полу телом и, крякнув, взвалил на плечо тяжелого, мускулистого капитана Макклейна. — Придержи ее, Трейвис, я сейчас вернусь.
Сгибаясь под тяжестью ноши, Джон вышел из каюты. В панике Кендалл попыталась вырваться из рук Трейвиса:
— Трейвис, останови его! Я получила то, что заслужила, но этот человек ни в чем не виноват.
— Тихо, Кендалл, — старался успокоить ее Трейвис. — Когда он вернется, ты должна пойти с ним — так будет лучше. А я позабочусь о капитане. У Джона на палубе еще пять человек — они захватили экипаж врасплох.
Дверь каюты с треском распахнулась — это вернулся Джон. Схватив Кендалл за руку, он потащил ее к выходу, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.
— Идемте со мной, миссис Мур. — Он горько рассмеялся. — Моя милая женушка, великолепная южная красавица, великолепная южная шлюха!
Кендалл опустила голову и крепко зажмурила глаза. «Господи, — подумала она, — как же я ненавижу этого человека!» Однако ее серьезно тревожила судьба Брента, и она покорно последовала за мужем на палубу.
— Брент Макклейн, — издевательским тоном провозгласил Джон Мур. — Она сделала неплохой выбор, не правда ли, Трейвис? К тому же сослужила Союзу добрую службу.
— Конечно, Джон, — пробормотал Трейвис.
Он замешкался, пока Мур выводил жену с корабля, и быстро обежал палубу. На душе у него немного полегчало — несколько матросов лежали на палубе, но все были живы. Но где же Макклейн? «Господи, он же за бортом, за бортом!»
Трейвис со всех ног бросился к причальным кнехтам. Так и есть, капитан, голый, в ледяной воде, извивается, стараясь удержаться на плаву и распутать веревку, обвитую вокруг рук.
Поспешно сбросив сапоги, Трейвис нырнул в море, едва не задохнувшись от обжигающего холода. В несколько взмахов доплыв до капитана, он потащил его к берегу.
— Лиса, проклятая лиса!.. — бормотал Брент. — Проклятая лиса заманила меня в ловушку. Ну, ничего, я ее из-под земли достану.
На берегу капитан Макклейн резко открыл глаза и взглянул на человека, который вытащил его из воды:
— Благодарю вас.
«Не стоит меня благодарить, — подумал Трейвис. — В этом деле я соучастник, а дело-то гнусное и отвратительное. И не стоит обвинять Кендалл, просто ты ничего не понял». Трейвис печально улыбнулся.
— Когда придет время, вспомни, что не все проклятые янки плохие, — произнес он вслух.
— Оттенки серого, — пробурчал капитан Макклейн.
Трейвис услышал, как на корабле началось какое-то движение — члены экипажа понемногу приходили в себя. Ну что ж, они осмотрятся и найдут своего капитана на берегу, в доке. Впрочем, и у самого Трейвиса зуб на зуб не попадал. Он еще раз посмотрел на мятежного капитана и бегом бросился к батарее.
«Оттенки серого…» — вспомнил он на бегу, обдумывая странные слова.
Да, речь действительно идет об оттенках серого — ведь жизнь никогда не бывает окрашена только в черный или только в белый цвет…
Глава 1
Морская вода поражала своей изменчивой красотой. Сверкающая в лучах солнца гладь ослепляла блеском драгоценных жемчужин, а дальше, если перевести взгляд в открытое море, вода приобретала завораживающую синеву таинственной ночи, подчиняла своей прихотливой воле. В кристально чистой, прозрачной глубине носились мириады крошечных, блистающих в лучах солнца рыбок. Но стоило Кендалл прищурить глаза, как рыбки сливались в пеструю, светящуюся пелену — волшебную, как радуга, как некое мистическое обещание.
Кендалл глубоко вздохнула и решительно открыла глаза. Все это иллюзия, нет никакого обещания ни в волнах моря, ни в стайках рыб, снующих вокруг подводных скал. Сейчас действительно середина ноября, удушающе жарко, и сама Кендалл находится на много миль южнее разделительной линии Мэйсона — Диксона, а штат стал третьим по счету, объявившим о выходе из Союза, и принадлежит конфедератам. Но… Форт-Тэйлор, как, впрочем, и весь остров Ки-Уэст, стал оплотом янки.
Жители крошечного Ки-Уэста не могли противопоставить ничего, кроме своей гордости, войскам янки, но Кендалл доподлинно знала, что почти все люди здесь считают себя конфедератами. Эта мысль грела душу. Но Кендалл было строжайше запрещено покидать пределы Форт-Тэйлора. Оставалось только мечтать, что когда-нибудь у сторожившего ее солдата притупится бдительность и, воспользовавшись случаем, удастся сбежать. Добрые конфедераты помогут ей, когда узнают, что она родом из Южной Каролины и всей душой хочет освободиться из плена северян. Она сумеет убедить земляков, что ее насильно выдали замуж за проклятого янки.
Слезы застлали глаза, но Кендалл поспешно вытерла их тыльной стороной ладони. После всего, что случилось, плакать нелепо. Она вспомнила неудачную попытку бегства в прошлое Рождество. Счастье, что после всего этого она осталась жива-здорова.
Кендалл снова прищурила глаза — вода опять засверкала, как волшебная радуга после летнего дождя. Жизнь могла быть приятной — нет, конечно, не приятной, но хотя бы терпимой, — если бы Джон не так сильно ее ненавидел. Но почему, почему же он так настойчиво хотел получить ее в жены, если с самого начала она внушала ему отвращение?
Трейвис много раз повторял, что Джон любит ее, что днями и ночами он молит Бога, чтобы прошла, наконец, его болезнь, и он смог бы любить свою жену так, как подобает любить настоящему мужу. Но Кендалл не верила ни одному слову Трейвиса. Джон относился к ней, как к своей синей военной форме, сабле или ружью. Для него жена была не более чем символом. Ее присутствие должно было говорить всем; смотрите, Джон Мур — настоящий мужчина.
Если бы Мур хотя бы один раз попытался отнестись к ней по-доброму, то Кендалл постаралась бы понять его… Но Джон каждым своим, словом и даже тоном вызывал у Кендалл чувство протеста.
Возможно, она сама накликала эту ненависть, сухо, как о посторонней, подумала о себе Кендалл. Но кто мог предположить?..
Она закрыла глаза и снова — уже в который раз! — ясно представила себе сцену, происшедшую в Крестхейвене три далеких года назад; когда Кендалл Тартон впервые увидела Джона Мура.
Крестхейвен…
По закону Кендалл должны были достаться имение и плантация, которые отец создал своими руками практически из ничего. Когда они с сестрёнкой были еще совсем малышками, отец, бывало, сажал их на свои широченные плечи и без устали гулял с ними по огромным полям. Его слова до сих пор звучали в ушах Кендалл.
