Бренда Джойс - Приз
В соседнем коридоре послышались шаги. Вирджиния метнулась за угол, не смея дышать. Два голоса принадлежали учителю музыки и профессору французского языка. Она была уверена, что они намереваются пересечь вестибюль — все классные комнаты находились позади нее — и тогда, конечно, столкнутся с ней. Вирджиния быстро скользнула в кладовку дворника. Учителя прошли мимо.
Вспотевшая от страха и нетерпения Вирджиния приоткрыла дверь и увидела, что в коридоре никого нет. Выскользнув наружу, она заглянула в вестибюль и убедилась, что он тоже пуст. Набрав в легкие воздуха для храбрости, Вирджиния подбежала к тяжелой парадной двери, открыла ее и шагнула в весенний солнечный свет, пахнущий свободой.
Пробежав по дорожке и выйдя за кованые ворота, она прошла по тротуару, свернула за угол, обнаружила связанный плащ, подобрала его и снова пустилась бегом.
— Я так счастлива, что мы могли видеть вас большую часть пути, моя дорогая, — сказала миссис Кэнтуэлл, улыбаясь и пожимая руку Вирджинии.
Прошло три дня. Почти все первое утро Вирджиния прошагала пешком, пока не оставила позади суетливый город Ричмонд. В сельской гостинице она съела сытный ланч, проголодавшись после долгой дороги. Там она и познакомилась с семейством Кэнтуэлл.
Пухлый муж в очках, его симпатичная супруга и трое ухоженных детей путешествовали в частной карете. Подслушав их разговор, Вирджиния узнала, что они ездили в Ричмонд навестить больных родителей мужа и сейчас возвращаются домой в Норфолк. Это означало, что они должны проехать в нескольких милях от Суит-Брайар.
Вирджиния помогла одному из детей высморкаться и сразу же заинтересовала миссис Кэнтуэлл. Она солгала насчет своего возраста и семейного положения, сказав, что возвращается домой к мужу после посещения больной матери в Ричмонде, незаметно надев материнское кольцо на левую руку, дабы подтвердить свою историю. Миссис Кэнтуэлл, узнав о месте ее назначения, предложила подвезти ее, явно нуждаясь в компаньонке и помощнице с детьми.
Сейчас Вирджиния едва слушала славную леди. Они находились на развилке, где одна стрелка указывала на Норфолк, а другая на Лэндс-Энд, Фор-Корнерс и Суит-Брайар. Ее сердце билось так сильно, что она чувствовала слабость. Всего пять миль по дороге отделяли ее от дома.
— Должно быть, вы очень скучали по мужу, — добавила миссис Кэнтуэлл.
Придя в себя, Вирджиния повернулась и пожала руку светловолосой женщине.
— Не знаю, как благодарить вас за то, что подвезли меня, Лили.
— Вы были такой милой с детьми! — воскликнула Лили Кэнтуэлл. — И если бы мы не находились так близко от дома, я бы настояла, чтобы мы довезли вас до самого Суит-Брайар, где могли бы познакомиться с вашим замечательным мужем.
Вирджиния виновато покраснела — за короткое время она стала не только воровкой, но и лгуньей и ненавидела себя за это.
— Могу я написать вам? — импульсивно спросила Вирджиния, решив, что в письме сообщит миссис Кэнтуэлл всю правду, поблагодарив ее за доброту.
— Я бы с удовольствием получила от вас весточку, — просияла Лили.
Женщины обнялись. Потом Вирджиния обняла маленькую Шарлот, потянула за ухо Уильяма и подмигнула малышу Томасу. Она также поблагодарила мистера Кэнтуэлла, и когда карета поехала дальше, ей показалось, что она слышит его замечание:
— В этой юной леди есть нечто странное, и я не думаю, что она в таком возрасте, чтобы быть замужем!
Вирджиния усмехнулась, потом, широко раскинув руки, принялась кружиться и громко хохотать, пока не подвернула лодыжку и не упала. Лежа на земле, она засмеялась снова. Она почти дома!
Быстро поднявшись, Вирджиния подобрала свой узел и побежала по грязной дороге. Пять миль казались бесконечными, но каждое поле, каждый зеленый холм, каждая струя поды заставляли ее спешить еще сильнее. Запыхавшаяся и вспотевшая, она наконец заметила деревянную вывеску между двумя стройными кирпичными колоннами с красиво выгравированной надписью «Суит-Брайар». Длинная и грязная подъездная аллея вилась от ворот вверх к дому. По бокам выстроились сараи, побеленные жилища рабов и поля с плодородной коричневой землей. Сердце Вирджинии стучало как барабан. Она побежала по грязной аллее, громко крича:
— Тилли! Тилли! Это я! Я вернулась домой!
Фрэнк, муле Тилли, подталкивал фургон неподалеку от фасада дома и первым увидел ее. У него выпучились глаза и отвисла челюсть.
— Миз Вирджиния! Неужели это вы?
Позади, разинув рты, стояли два его маленьких сына-близнеца. Потом Вирджиния краем глаза увидела, как открылась парадная дверь дома и Тилли шагнула на веранду. Но она уже была в объятиях Фрэнка.
— Ты спятил? — воскликнула Вирджиния, чуть не задохнувшись. — Конечно, это я! Кто еще это может быть?
Она шагнула назад, улыбаясь высокому молодому человеку.
— Вижу, эта шикарная школа не сделала из вас леди, — усмехнулся Фрэнк; его белые зубы сверкнули на фоне темной кожи.
— Ты хотел сказать «слава богу», не так ли? — поддразнила его Вирджиния. — Руфус, Рей, идите сюда и обнимите меня. Или вы забыли вашу хозяйку?
Оба мальчугана подбежали к ней и обхватили ее за бедра. Со слезами на глазах Вирджиния наклонилась и обняла их обоих.
Потом она почувствовала, что Тилли стоит у нее за спиной, и медленно повернулась.
Тилли улыбалась, слезы струились по ее щекам кофейного цвета.
— Я знала, что ты приедешь, — прошептала она.
Две молодые женщины крепко обнялись. Сдерживая слезы, Вирджиния шагнула назад.
— У меня адски болят ноги, — сказала она. — И я смертельно проголодалась. Как прошел обжиг? Нашли гниль? А как выглядят посевы?
Улыбаясь, она вытерла глаза рукавом.
Но Тилли не улыбнулась в ответ. Ее золотистые глаза были серьезными и испуганными.
Вирджинии не понравился ее взгляд.
— Пожалуйста, Тилли, расскажи мне все.
С нее хватало бед. Она могла не вынести очередного удара судьбы.
Тилли стиснула руки:
— Они продают плантацию — и все и всех вместе с ней.
Вирджиния не поняла:
— Что ты сказала?
— Твой папа — прошу прощения, мастер Хьюз — был в долгах, и теперь твой дядя прислал сюда агента, который распродает все — землю, дом, людей, лошадей.
Боль в груди была настолько сильной, что Вирджиния покачнулась, Тилли подхватила ее за талию.
— Что это со мной? Ты приехала худющая и голодная, как волк зимой, а я рассказываю тебе о наших неприятностях! Пойдем, Вирджиния, тебе нужны горячая пища и горячая панна, а потом мы сможем поговорить. Ты расскажешь мне о том, каково быть утонченной леди!