Сабрина Джеффрис - Коварный повеса
Она пошла вдоль стола, выравнивая стулья.
— Из–за вашего безрассудного образа жизни, наверное. Мне хочется понять, как вы можете выдерживать его.
— А я хочу понять, почему вы считаете его безрассудным, — проговорил виконт.
— Вы не деретесь на дуэлях? — спросила она неожиданно.
«Ах, так вот что имеется в виду…» — подумал Энтони.
— Безусловно, нет. Для этого ведь приходится подниматься на рассвете…
Она с усмешкой кивнула:
— Да, конечно… И вы не носитесь с бешеной скоростью на своем фаэтоне?
Виконт покачал головой:
— У меня нет фаэтона.
— И конечно же, не злоупотребляете спиртными напитками, не так ли?
— Но видите ли…
— Это очень вредно для здоровья. В противном случае мужчины после этого не страдали бы от головной боли. Вы же прекрасно понимаете, какое действие оказывают на организм крепкие напитки.
Виконт пожал плечами:
— Неужели я похож на тяжелобольного?
Мисс Прескотт окинула его равнодушным взглядом.
— Не сейчас, милорд. Но я уверена, что вы выглядите совершенно по–другому после ваших многих кутежей.
— Я прекрасно переношу их, — проговорил Энтони. — И я не назвал бы мои «кутежи» безрассудными.
— Прекрасно. — Она пошла к двери в противоположном конце комнаты. — А вы играете на деньги?
— Конечно, — кивнул Энтони. «Какой странный разговор», — добавил он мысленно.
— Игра на деньги — безрассуднейшее из занятий. Даже простые математические расчеты неопровержимо доказывают: почти невозможно увеличить свой годовой доход игрой. И все же многие игроки упорствуют, хотя, казалось бы, должны понимать, что рискуют потерять всю свою собственность.
— Если знаешь математическую вероятность, то это вовсе не риск. Ведь играешь соответственно… К тому же у каждого свои собственные расчеты. Мои расчеты никогда меня не подводили, уж поверьте.
Учительница взглянула на него с любопытством и даже, как ему показалось, с некоторым уважением. Что ж, он и впрямь отличался математическими способностями, благодаря которым сумел существенно увеличить свои скромные доходы… вот только женщин обычно не впечатляют математические познания мужчины.
«Но мисс Прескотт — женщина весьма необычная, — напомнил себе виконт. — К тому же у нее такие чувственные губы… Нет–нет, не думай об этом, — тут же одернул он себя. — Подобные мысли — вот настоящее безрассудство!»
Вот это было бы безрассудно.
— Дело в том, мисс Прескотт, что я никогда не рискую больше, чем могу себе позволить.
Она ненадолго задумалась, потом спросила:
— Но зачем вообще чем–то рисковать? Вам же не обязательно играть на деньги, чтобы получить удовольствие от игры в карты.
Он рассмеялся:
— Мои друзья по клубу не разделяют вашего мнения, уверяю вас.
Грохот, донесшийся откуда–то сверху, заставил ее вздрогнуть.
— Девочки идут. Быстрее, милорд. Сюда, в эту дверь. Мы же не хотим, чтобы нас засыпали вопросами?
Молча кивнув, он последовал за учительницей в бальный зал. Он не обратил никакого внимания ни на дубовые полы, ни на хрустальную люстру. Виконта гораздо больше интересовало совсем другое… Почему мисс Прескотт, явно не одобрявшая его образ жизни, предложила, чтобы он давал уроки ее подопечным?
— Здесь мы три раза в неделю проводим уроки танцев, — сказала она. — А по субботним вечерам мы проводим ассамблею для девочек. Кроме того, раз в месяц приглашаем местных молодых людей, чтобы наши ученицы могли пообщаться с ними.
— А вы танцуете, мисс Прескотт? — рискнул он спросить.
Она кивнула:
— Да, когда бывает возможность.
Через открытые стеклянные двери они вышли на галерею, с которой открывался великолепный вид на ухоженный сад, изобилующий розами и сиренью. Когда мисс Прескотт остановилась перед мраморной балюстрадой, ее роскошные кудри засияли золотом в лучах полуденного солнца. И Энтони вдруг почувствовал, что ему хочется прикоснуться к ее чудесным волосам.
— Меня удивляет, что вы не считаете танцы безрассудными, — пробормотал он, представляя, как мисс Прескотт в вечернем платье покачивает в танце бедрами.
— Я полагаю, что танцы могут быть безрассудными. — Она посмотрела на него с вызовом. — Если они заставляют мужчину и женщину делать другие вещи.
«Наконец–то мы добрались до сути дела», — подумал Энтони. Он знал, что она в конце концов заговорит об отношениях между мужчиной и женщиной.
— Какие «другие вещи»? — спросил он с улыбкой. Она посмотрела на него как на идиота.
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Постель, разумеется.
— Постель? — Он усмехнулся. — Для школьной учительницы у вас довольно необычное направление мыслей.
Она едва заметно поморщилась.
— Но я ведь говорю об этом именно как учительница. Говорю только о тех связях, которые можно считать безрассудными. Вы знаете, что в результате вся ответственность ложится на женщину. Общество считает ее поведение «аморальным» и совершенно не защищает от…
— Мужчин вроде меня?
Она кивнула:
— Да, вроде вас.
Это завуалированное обвинение не имело к нему ни малейшего отношения. Все его любовницы были либо женщинами легкого поведения, либо вдовами. И ни одна из них не нуждалась в защите.
— Кое в чем вы правы, — проговорил он с некоторым раздражением, — но на мой счет вы заблуждаетесь, поверьте. Видите ли, у меня не слишком большой выбор…
Она на мгновение потупилась, потом кивнула:
— Ах да, конечно… Я слышала, что вы предпочитаете опытных женщин.
— Совершенно верно, мисс Прескотт. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но вы все же беспокоитесь, что я не устою перед искушением, оказавшись в обществе юных красавиц, не так ли?
Она снова опустила глаза, и он добавил:
— Так вот, вам не следует беспокоиться. Поверьте, я ограничиваюсь взрослыми женщинами и не развращаю детей. Так что вашим девочкам совершенно ничего не угрожает.
— Да, конечно… — Она кивнула. — Просто я подумала, что вы попытаетесь…
— Соблазнить вас? — невольно вырвалось у него. Она явно смутилась, но тут же рассмеялась, стараясь скрыть свое смущение.
— Что ж, попытайтесь соблазнить меня. Только у вас ничего не получится, уверяю. И вообще, меня такие вещи… не привлекают.
«Неужели не привлекают? — Он заглянул ей в глаза. — Что–то не верится…»
— Тогда вам лучше проявлять осмотрительность, моя милая, — сказал виконт с улыбкой. — Или я докажу, что вы ошибаетесь.
К его величайшему удовлетворению, на щеках ее вспыхнул румянец. Желая еще больше смутить собеседницу, виконт продолжал:
— Должен заметить, что вы ведете себя очень странно. Видите ли, учитывая ваши убеждения… скажите, почему вы предложили, чтобы я давал уроки вашим ученицам?
