Дорогая Жасмин - Смолл Бертрис

— Стини! Поздравляю! Еще одна ступенька вверх, не так ли? — рассмеялась Жасмин.

Джордж Вилльерз лукаво подмигнул и галантно поцеловал ей руку.

— Вы, как всегда, неотразимы, мадам. Жизнь в шотландской глуши не загубила вашу красоту. Мне сказали, что вы снова стали матерью. Сколько у вас теперь детишек, мадам? Однако, вижу, вы по-прежнему стройны! — Пристально оглядев Жасмин, Джордж деланно вздохнул:

— Хоть бы моей милой Кейт так же повезло!

— Вы не женились до сих пор? — спросил Джемми.

— Ее отец твердит, что я должен подняться еще выше, — тихо объяснил Джордж. — Он боится, что я потеряю благоволение короля, если слишком скоро женюсь на его дочери. Но в следующем году я стану маркизом, — шепнул Вилльерз и, взяв супругов под руки, воскликнул:

— Пойдемте же! Какое чудесное местечко! С удовольствием осмотрю его при первом удобном случае и рад, что в ближайшие дни не придется вновь пускаться в путь. Король приглашает вас на ужин в узком кругу. Завтра начнутся официальные банкеты, со множеством приглашенных, но сегодня его величество желает побыть со старыми друзьями.

К удивлению Жасмин, за трапезой почти никого не было, кроме членов королевской семьи и шотландских кузенов, включая графа Гленкирка и его тестя, графа Брок-Кэрна. Подавали самые скромные блюда — лососину и пирог с крольчатиной. Королева, устало вздохнув, призналась, что очень утомлена.

— Богу известно, как я люблю ездить верхом, но мой бедный зад превратился в сплошной синяк!

— Мы положим вам на седло овечью шкуру, мадам, как принято на севере, — пообещал граф Гленкирк. — Вряд ли вы захотите пропустить охотничий сезон, особенно если вспомните, сколько дичи в Шотландии. Скоро подрастут куропатки и разжиреют олени!

Королева улыбнулась:

— Ты прав, Джемми, я действительно люблю поохотиться! Но одного Холируда недостаточно! Мы непременно отправимся в Фолклендс и Перт.

— О Иисусе сладчайший! — тихо простонал Бакингем. — Опять куда-то ехать?

Но королева, не обратив на него внимания, обернулась к Жасмин:

— Как маленький Чарли? Мы увидим нашего внука?

— Растет и крепнет, мадам, и чрезвычайно рад тому, что не остался самым младшим. Посмотрели бы вы, как он заботится о Патрике и Адаме! Настоящий старший брат! Как только мы будем точно знать, когда вы соберетесь в Фолклендс, сразу же пошлем за детьми, — пообещала Жасмин.

На следующий день начались празднества. Король принимал вождей кланов, спустившихся с гор и приехавших с границ, чтобы предстать перед монархом. Кроме того, он охотился в парке, а по вечерам присутствовал на банкетах. Королева устроила несколько маскарадов, в которых принимали участие английские придворные, а шотландцы оставались лишь потрясенными зрителями. Никогда еще они не видели ничего подобного! Изящные костюмы, раскрашенные и позолоченные маски, мелодичная музыка — все это было внове грубым горцам, и, говоря по правде, они не знали, как отнестись к такому легкомыслию и расточительности.

Яков Стюарт страстно хотел в последний раз побывать на родине, но, помимо столь сентиментального желания, у него была и другая цель — отвратить шотландскую церковь от идей пуританства. Он всю жизнь стремился к объединению Англии и Шотландии, чему неизменно мешали представители обоих государств, и хотел, чтобы в подвластных ему странах воцарилась единая церковь. Для этого король решил включить в церковный устав Шотландии пять догматов. Сами по себе они были весьма просты — верующим предписывалось вставать на колени во время принятия причастия, отмечать христианские праздники и тому подобное, но сторонники пресвитерианства как один дружно выступили против.

Тогда его величество захотел узнать мнение шотландских дворян. Некоторые были готовы на все, лишь бы не допустить такого, по их мнению, кощунства, другие сочли это очередным посягательством англичан на свободу Шотландии, но нашлись и такие, кто объявил это возвращением к обрядам римской католической церкви, от которой они столь решительно избавились совсем недавно. Разгорелись жаркие споры, грозившие вылиться в потасовки, к удивлению англичан и раздражению королевы.

— Ну, Чарлз, что я говорила? — обратилась она к сыну. — Ваш отец настоял на своем, но при этом забыл, что шотландцы своими раздорами сведут его в могилу. Смотрите и учитесь, Чарлз.

Спустя некоторое время король переехал в Фолклендский дворец, выстроенный под сенью Ломонд-Хиллз, высоких зеленых холмов. После венчания Яков подарил дворец жене, и они часто здесь охотились. Дворец был любимым местом его матери. Окрестные леса славились обилием дичи. Именно здесь Чарлз Фредерик Стюарт отпраздновал свой пятый день рождения вместе с царственной родней. Он предстал перед их величествами одетый как маленький шотландец, в килте охотничьих цветов Стюартов, белой шелковой рубашке и дублете из оленьей кожи. Стащив черный бархатный берет с рыжевато-каштановых локонов, мальчик низко поклонился сначала Якову, потом Анне и в последнюю очередь дяде, принцу Чарлзу.

— Счастлив видеть ваши величества в добром здравии, — произнес он, но тут же добавил:

— Может, вы соблаговолили привезти мне маленький подарок?

— Чарли! — в ужасе прошептала Жасмин, побагровев от стыда.

Однако король снисходительно хмыкнул:

— Оставьте, мадам, он еще очень мал. Чего бы ты хотел, Чарли?

Немного подумав, малыш громко сказал:

— Что-нибудь принадлежавшее человеку, которому я обязан своим появлением на свет, чтобы всегда помнить его, повелитель.

Король потрясенно отшатнулся, королева охнула и посмотрела на Жасмин, но та, не ожидавшая ничего подобного, лишь ошеломленно покачала головой. Монарх долго не мог вымолвить ни слова. Но тут вперед выступил принц Чарлз и, сняв с пальца золотой перстень, вручил мальчику. На огромном рубине был вырезан герб Генри Стюарта вместе с девизом «Virescit Vulnere Virtus».

— Это кольцо твоего отца, племянник, — промолвил принц. — Знаешь, что означает этот девиз, или ты до сих пор не приступил к занятиям?

— Мужество растет с каждой новой раной, — перевел ребенок. — Я начал учить латынь еще в прошлом году, ваше высочество. Благодарю вас.

Он снова поклонился.

— Великолепно, — одобрил принц. — Когда-нибудь ты вырастешь и станешь верно служить мне, племянник. — И, взглянув на Жасмин, добавил:

— Вы прекрасно воспитали его, мадам, и вы тоже, кузен. Чарли — прилежный и умный мальчик. Трудно поверить, что пятилетний малыш обладает такими хорошими манерами. Я очень рад.

Король, успевший прийти в себя, заметил:

— Вы уже два года женаты, а я так и не сделал вам свадебного подарка.

— Сир, вы отдали мне Жасмин, а большего я не прошу от жизни.

— Все это верно, — пробормотал Яков, слегка улыбаясь, — но я не хочу прослыть слишком скупым. И поскольку не могу доверить воспитывать герцога Ланди тому, кто ниже по положению, Джеймс Лесли, дарую тебе титул герцога Гленкирка! Замечательный подарок, и не стоит мне ни гроша, ведь ты уже владеешь замком и землями! — закончил он со смешком.

— О Боже! — пролепетала Жасмин, не веря своим ушам. — Такая неожиданная милость!

— Да, мадам, вы вступили в неравный брак, но теперь я это исправил. Да здравствует новая герцогиня Гленкирк! — воскликнул король, улыбаясь ей.

Джеймс Лесли никак не мог опомниться. Он — герцог! Боже, как были бы горды его отец и мать!

Упав на колени перед королем, он поцеловал его руки и, к своему великому удивлению, почувствовал, как слезы навернулись на глаза. Герцог Гленкирк! Он никогда не мечтал о подобной чести!

— Спасибо, Джейми, — так, чтобы слышал один король, тихо шепнул он, и произнес уже громче:

— Благодарю, ваше величество.

Он встал и низко поклонился, а Жасмин присела. Брок-Кэрн и многочисленные родственники Джеймса окружили его и стали поздравлять, громко хлопая по спине. Но Джеймс еще не оправился от потрясения. Его старший сын Патрик когда-нибудь станет вторым герцогом Гленкирком, и если Господу будет угодно, его род продолжится. Ведь он сам потомок Патрика Лесли, простого шотландского лэрда, которого король Яков IV когда-то сделал графом.