Роберта Джеллис - Рыцарская честь
— Но не потому, что он непослушен. Вы знаете, у него умер отец, и он должен принять подданство своих вассалов. Откладывать это никак нельзя, милорд, даже на неделю. Вы не знаете уэльсцев. Я всю жизнь прожила возле них. Это дикий, страшный народ. Их легче покорить, чем удержать в повиновении. Гонт не станет вашим придворным; от него вам не дождаться ни денег, ни людей, но до конца дней своих он будет служить вам верой и правдой; такие, как он, ограждают Англию от нашествия уэльсцев.
— Надо было послать туда хорошее войско с четкой задачей, и все было бы в порядке. Тут вина короля. Это его долг усмирить непокорную провинцию и следить, чтобы на земле был мир, а лорды — на службе короля.
— Не могу сказать вам «нет», милорд, я не вправе…
Генрих загоготал.
— Это вы подлизываетесь ко мне. — Он смотрел на нее не строго, но оценивающе. — Должен заметить, вы, как Моисей, если захотите, и самому Господу сможете сказать «нет»!
В ее золотистых глазах блеснуло удовольствие.
— Не буду отрицать, мне хотелось, чтобы вы были в хорошем настроении, но в делах с уэльсцами, поверьте, не решусь оказывать на вас влияние. Мне кажется, просто завоевать их невозможно… Вы бы видели эти края: сплошные топи, пещеры, овраги, глухие ущелья, и все покрыто густым лесом. Уэльсцы умеют прятаться как звери, а уж храбры — я думаю, это лучшие бойцы в мире!
— Тогда почему бы не использовать их в королевской армии? Если умеют сражаться, пусть сражаются за своего господина.
— Как просто и мило! Нет, милорд, беда в том, что они не признают дисциплины, даже своим вождям они не подчиняются. Если бы не это, мы, норманны, ступить бы в их земли не смели. Британцы — это не саксонские болваны.
Элизабет изо всех сил старалась заинтересовать собеседника, но при этом не выдавать себя, и это ей хорошо удалось. Генрих оживился необычайно. От его скуки не осталось и следа, он засыпал ее вопросами. Элизабет охотно рассказывала, не забывая отмечать при этом, что ее знания не. могут удовлетворить ненасытный интерес гостя. И когда ее запасы были полностью исчерпаны, она снова упомянула Гонта.
— Никто лучше его не знает уэльсцев… С пятнадцати лет он воюет с ними в лесах и на полях, в горах и в долинах. В нем есть уэльсская кровь, а некоторые в его родне — чистокровные уэльсцы.
— Мне бы хотелось посмотреть эти земли, и обязательно надо поговорить с Гонтом. И хочу еще узнать, исполнит ли он волю отца и присягнет ли мне сейчас, переняв титул герцога.
— Вот это я могу вам пообещать. Он тверд в своих взглядах. Пейнскасл от нас недалеко, день нетрудной езды. Жаль, что у вас нет времени съездить к нему.
Херефорд молча слушал весь разговор, крутя в руках свой кубок.
— Времени у нас нет. Уэльсцы могут подождать, — сказал он резко, поднялся и направился к двери. — Милорд, мы заболтались сегодня. Если я должен созывать вассалов, нам надо отправляться.
— Сколько это займет? Они предупреждены и должны быть готовы.
— Не меньше трех дней. Чтобы собрать их, мне еще понадобится объехать все ближние замки. Я должен сам посмотреть, кого мне подобрали. Могут вместо лучших ратников подсунуть необученных юнцов в бросовом снаряжении. Настоящий хозяин должен хорошо следить за своими вассалами. Вам надо ехать со мной.
В его речи был прямой намек на авторитет власти, а в последних словах — легкое нетерпение. Элизабет взглядом зааплодировала ему; она и не подозревала, какой хитрец скрывается в Роджере! Но это было не так. Он говорил совершенно искренне. Слушая разговор, он понял, что Элизабет старается удалить Генриха с его пути, и одобрил ее намерение, но тут вмешалась в дело ревность, и она победила. Кто-то из них должен будет сопровождать Генриха в Пейнскасл. Он ехать не может. Поручить это Элизабет? Он может быть спокоен: она призналась ему в своей любви… Именно поэтому ему стала невыносима мысль, что на целых три или четыре дня она будет отдана во власть «этого шарма из Анжу». Уж лучше отдать ему своих вассалов, решил про себя Херефорд, не скрывая своего огорчения.
— Я тебе вовсе не нужен, — заупрямился Генрих. — Полагаю, и без меня твои люди откликнутся на призыв и подтвердят свою верность. — Он обернулся к собеседнице. — Леди Элизабет, примет нас Гонт без приглашения?
— Конечно, милорд. Тут другое. Его может не оказаться в замке, тогда вы просто потратите время. Почему бы не подождать, пока вы вернетесь с севера, и предупредите, чтобы ждал вас дома?
— Тогда у меня совсем не будет времени, а потом, я предпочитаю внезапные визиты, когда хозяева не ждут. А кроме того, проехать по стране — это не трата времени. Всегда узнаешь что-то новое. Вы сопроводите меня, леди Элизабет? Ты отпустишь? — довольно холодно спросил он Херефорда.
— Как вам угодно, милорд, — ответил Роджер столь же холодно.
— Если отправимся тотчас, у нас будет три-четыре полных дня в Уэльсе. На север в Честер я могу отправиться прямо из Пейнскасла, и встретимся, Херефорд, мы там.
Херефорд, сдерживая себя, повторял: «Как угодно, милорд», — но когда Элизабет, зная нетерпеливость Генриха, сразу приступила к делу и выбежала готовиться к отъезду, Херефорд расстроенный последовал за ней.
— Будь осторожна, Элизабет.
Она, оторвавшись от сборов, посмотрела на негр с удивлением.
— Что ты, Роджер, что может случиться по дороге в Пейнскасл? Земли тут только наши да Гонтов, их хорошо сторожат.
— Я опасаюсь друзей, не врагов.
Это озадачило ее, но она тут же швырнула свои платья и обхватила его за шею.
— Роджер, милый, ты ревнуешь! У тебя есть основания, — засмеялась она лукаво. — Этот мужчина — просто гибель для женщин, хоть и не так красив, как ты. Его манеры — загляденье!
— А привычки — мерзкие! Ты хоть и жена Херефорда, но с ним тебе будет не легче, чем простой служанке.
— Ты не станешь уверять, что он решится меня изнасиловать?!
— Не буду и пытаться. Он любит угодливых. Я прошу быть осторожной тебя, а не его.
Голос Херефорда потеплел. Он никак не ожидал, что благопристойная Элизабет повиснет у него на шее, да еще в присутствии своих горничных, или станет нежно тереться щекой о его, что она теперь делала. Только тут он сообразил, каким балдой он себя выставил.
— Как не стыдно, Роджер! Уж тебе-то это говорить! Ты сам скольких рогоносцами сделал, а?
— Это к делу не относится, и тем более моей жене не пристало давать повод для подобных сплетен.
Но все-таки он успокоился и попрощался с ними в похвальном, если не сказать, превосходном равновесии. А следом он с головой погрузился в свои заботы, так что лишь изредка и бегло вспоминал о путешественниках, и только за несколько часов до собственного отъезда в Честер к нему вернулось беспокойство. Толчком послужила короткая записка от Генриха, что тот рассчитывает на позволение Херефорда взять с собой леди Элизабет в Честер, надеясь, что в родном доме она будет встречена хорошо. Херефорду не понравилось, как гость начал распоряжаться его женой и как жена стала такой покорной; могла бы и предупредить его о намерении Генриха, чтобы при желании можно было вмешаться. А еще больше его рассердила новая поездка Элизабет в Честер. Для него чем дальше она будет от своего отца — тем лучше. Конечно, отец поедет с ними, и Элизабет недолго будет с ним наедине, но все же…
