Лайни Тейтум - Трудная роль
Едва я изложил Дрю все факты, как в него словно бес вселился. Короче говоря, один из людей Дрю займет место убитого шпиона, Поля Трезона, поедет в Лондон и встретится с Эджертоном.
Эванджелина покачала головой.
– Ничего не получится. У Трезона не было никакой причины обращаться к Эджертону. Я уже объясняла. Ему нужно было ехать прямо к Ротшильду.
Герцог улыбнулся и взял ее лицо в ладони.
– Разве ты забыла, что сама дала Полю Трезону письмо для Рыси? Когда Эджертон станет читать твое письмо, наш человек будет рядом с ним. Как только обнаружится, что он легко читает использованный тобой шифр, мы схватим его. Все очень просто.
Мы с Дрю и, конечно, лорд Мелберри, один из высокопоставленных служащих министерства, будем находиться неподалеку. Когда все закончится, наш человек подаст сигнал и мы немедленно арестуем Эджертона. Все будет кончено.
Почему ты опять вырываешься? Тебе не нравится наш план?
– Нет, план хорош. – Эванджелина отстранилась и снова начала расхаживать по комнате. – Просто я жду от Эджертона чего угодно. Он очень хитер. И, кажется, знает все наперед. Боюсь, что он преподнесет нам сюрприз.
– Я передам Дрю твои слова. Кстати, сейчас он сидит в карете. Я приглашал его подняться, но он еще не собрался с духом, чтобы посмотреть тебе в глаза. Сказал, что ему придется пересмотреть свое отношение к молодым леди и что Фелисия наверняка далеко не так бесхитростна, как ему казалось. Я ответил ему, что Фелисия умна, любит его и ни за что не раскроет фокусов, с помощью которых приобрела власть над ним. Когда я оставил Дрю, он задумчиво грыз ногти.
Сейчас мы отправимся в путь, а ты останешься здесь, в полной безопасности. Нет, в Лондон ты не поедешь. Дрю уверен, что, как только мы возьмем Эджертона, министерство согласится обменять его на твоего отца.
На какое-то время Эванджелина лишилась дара речи.
– Это слишком просто. Ты думаешь, Наполеон захочет обменять моего отца на Эджертона? Дрю готов отпустить Эджертона на свободу? А если Наполеон не согласится на такую сделку? Или на нее не пойдут джентльмены из министерства?
– Ты слишком долго жила в напряжении. Послушай меня. Можешь быть спокойна: кем бы ни был Наполеон, он ценит своих людей. Что же касается джентльменов из министерства, поверь, у меня хватит власти, чтобы справиться с ними. А сейчас я вынужден оставить тебя. Нам нужно действовать как можно быстрее, пока Эджертон ничего не заподозрил. Я вернусь завтвра. В худшем случае послезавтра. Никуда не выходи. Ты уже познакомилась с мистером Буллоком, сыщиком с Боу-стрит?
– Да. Эдмунд думает, что этот человек мой помощник. Я слышала, как мистер Буллок рассказывал Эдмунду про разбойника, которого повесили десять лет назад. Мальчик пришел в восторг.
Герцог снова прижал Эванджелину к себе, поцеловал и сказал, не отрываясь от ее губ:
– Когда все будет кончено, мы с тобой поженимся, а потом я не выпущу тебя из своей постели до следующей зимы.
– А я, – ответила Эванджелина, когда Ричард разомкнул объятия, – не выпустила бы тебя из своей постели как минимум до весны.
– О Боже, – широко улыбаясь, сказал он, – я и в самом деле нашел себе ровню. – У порога герцог обернулся. – Все будет хорошо. Не волнуйся. – И добавил, сияя глазами:
– Береги моего сына.
Он ушел. Эванджелина подошла к широкому стрельчатому окну и следила за каретой, запряженной четверкой лошадей, пока та не скрылась из виду. Неужели теперь ничто не помешает нашему счастью? – думала она.
Все произошло так быстро, что она и ахнуть не успела, не то что позвать на помощь. Мужская рука зажала ей рот, а тяжелое тело тесно прижало к матрасу.
– Дура! – прошептали ей на ухо. – Неужели вы всерьез думали, что сможете перехитрить меня?
Она подняла глаза, увидела лицо Джона Эджертона, в лучах бледного рассвета казавшееся свинцовым, и пришла в ужас. Они потерпели неудачу. Эджертон как-то пробрался в замок Чесли и нашел ее спальню. Она не произнесла ни звука, только смотрела на него как загипнотизированная и думала, думала, думала…
– Как приятно, моя дорогая, что вы храните молчание. Обычно в моем присутствии вы ощущали только беспомощный гнев. Вы хотели убить меня ради собственного спасения и спасения вашего дорогого папочки, но знали, что это вам не по зубам. Женское бессилие – восхитительная вещь. Но теперь вы молчите. Вы испытываете животный страх, и поделом.
Она по-прежнему не произносила ни звука.
Эджертон слегка приподнялся, посмотрел Эванджелине в лицо, улыбнулся, но не снял ладони с ее губ.
– Это на тот случай, если вы вздумаете кричать. Но легкое нажатие руки напомнит вам, что молчание – золото. Знаете, я следил за тем, как вы спите, и размышлял, что мне сделать с вами после того, как я убью Эдмунда.
– Нет, – глухо произнесла она. – Нет…
– Да. Я говорил вам, что будет, если вы выдадите меня. Но вы не послушались. Это было очень глупо, моя дорогая. Честно говоря, не ожидал от вас такого.
Чувствуя прикосновение к губам его сухой ладони, Эванджелина прошептала:
– Все было не так…
Рука Эджертона стала более тяжелой. Он не хотел слушать. Не обращая внимания на слова Эванджелины, он продолжил:
– Вы знаете, что очень хороши собой? Конечно, знаете. Герцог уже стал вашим любовником, не правда ли? Как давно это случилось? Он заставил вас кричать? Говорят, он заставляет женщин умолять лечь с ними в постель. Это правда? Вы умоляли его?
Тут Эджертон слегка приподнял руку, и Эванджелина укусила его, но недостаточно глубоко. Он дал ей пощечину и снова зажал рот. Затем немного помолчал и сказал:
– Я вижу, вы не из слабых. Стоит мне убрать руку хотя бы на дюйм, как вы начнете сопротивляться, а то и закричите. Эванджелина, вы чувствуете прикосновение дула к вашим ребрам? Отлично. Если вы еще раз попробуете укусить меня, я просто нажму на спусковой крючок и оставлю пачкать кровью эти прекрасные белые простыни. Впрочем, вам уже будет все равно. Вы будете мертвы. Я не хочу делать этого, но сделаю. Однако мое самое заветное желание заключается в том, чтобы перед смертью вы увидели, как я буду убивать Эдмунда.
– Нет, – снова сказала она. – Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы хотите, только не трогайте Эдмунда. Он засмеялся.
– Расскажите о том, как герцог доставлял вам наслаждение, пока вы не признались в своих грехах. – Эджертон слегка отвел руку, но зато крепче прижал дуло пистолета к ее ребрам.
– Он считает меня изменницей. Я не говорила ему ничего. Но потом всему пришел конец, и у меня не осталось выбора. Не понимаете? Это ничего не изменило. К тому времени Дрю Холси и его люди уже были в утесах над берегом и ждали в засаде.
