Патриция Мэтьюз - Золотая судьба
Я видел, что произошло в пути. Я видел людей, которых он убил — вы хоронили их, — и понял, что его нужно остановить. Боже мой, мне страшно подумать, сколько смертей на совести моего брата! Затем, когда трос заклинило и я услышал, что вы собираетесь ждать до утра, меня охватило чувство, что это никогда не кончится, что Лестер опять ускользнет и снова продолжит свой кровавый путь. Именно тогда я и перерубил трос. Я рад, что все закончилось. — Он откинулся назад. — Остальное в ваших руках, джентльмены.
Когда он умолк, Джош и Дуглас переглянулись.
— Ну что, Маккензи, — сказал Джош, — вы намерены арестовать его? Это ваша юрисдикция.
На лице Дугласа появилось удивленное выражение, и он покачан головой.
— Нет, вы ошибаетесь, Роган. Лестер Пью был американским гражданином и этот человек — тоже. Кроме того, тело было найдено на американской территории. Поэтому я не думаю, что это моя юрисдикция. А как насчет вас?
— Нет, только не я, — покачал головой Джош. — Я только что оставил службу. И что мы теперь будем делать?
— Думаю, мы должны просто отпустить его, — с мрачным спокойствием заключил Дуглас.
Вендел Пью по очереди посмотрел на двух представителей закона.
— Вы меня разыгрываете, — медленно произнес он.
— Вовсе нет, сэр, — покачал головой Джош. — Вы свободны и можете делать все, что хотите. И не для протокола: мы выражаем вам благодарность. Только никому не говорите, что слышали от меня такое. Я буду все отрицать.
В глазах Вендела Пью медленно проступало облегчение. Он сжал руку Джоша.
— Спасибо, сэр. И вам тоже, сержант Маккензи.
Он поднялся из-за стола и, пошатываясь от усталости, вышел из палатки. Джош смотрел ему вслед.
— Единственное, чего мы не можем сделать, — задумчиво произнес он, — это освободить его от чувства вины, которое будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Он хороший человек и никогда не сможет простить себе того, что сделал.
Он улыбнулся Белинде, и она, охваченная нежностью, ответила на его улыбку.
— Завтра на рассвете мы отправимся в Доусон, — сказал Джош и сжал ее руку. — Иначе мы не успеем вернуться до зимних морозов.
Белинда повернулась в объятиях Джоша и прижалась губами к мягким золотисто-рыжим волосам, покрывавшим его грудь.
Не открывая глаз, он притянул ее к себе и поцеловал в макушку. Никогда еще она не была так счастлива.
Завтра они поженятся — или, вернее, сегодня, потому что скоро наступит утро. Джош, который больше не был федеральным агентом, обещал ей, что они пробудут в Доусоне до весны, чтобы Белинда могла сделать зимние снимки города и золотоискателей. А потом? Ну, это дело отдаленного будущего, и беспокоиться об этом пока еще рано.
Она потянулась, наслаждаясь прикосновением скользящих по обнаженной коже простыней и близостью мускулистого тела Джоша.
Они вернулись в Доусон по реке, и оказалось, как раз вовремя — на следующий день первая зимняя буря погребла Доусон под снегом.
Но теперь ей было тепло и уютно в объятиях Джоша. Ее отец и Аннабел остановились в гостинице, оставив их с Джошем одних в квартире над студией.
Владелец одного из лучших салунов Доусона уезжал в Ном — пошли слухи, что там нашли сказочно богатую золотую жилу. Он выставил свой салун на продажу, и Морган Ли решил купить его, чтобы превратить это заведение в приличное место с хорошей едой и изысканными развлечениями.
Белинда улыбнулась своим мыслям. За развлечения будет отвечать Аннабел, которая, разумеется, станет звездой. Она уже переполнена идеями насчет костюмов, тканей и новых песен. Не было сомнений, что Аннабел Ли — а вовсе не Алабастер Уайт — скоро станет самой знаменитой женщиной Доусона.
Белинду это немного смущало. Она привыкла считать, что женщинам не пристало делать определенные вещи, и пение в салуне приграничного города входило в этот список. Если женщина занимается чем-либо подобным, ее считают падшей, отверженной, обреченной на несчастную жизнь. Но теперь этим занималась ее сестра, и она не только добилась успеха, но и была счастлива.
Конечно, удовлетворенно подумала Белинда, ее собственное поведение, не освященное узами брака, тоже не вызвало бы одобрения в обществе. Тем не менее она счастлива, необыкновенно счастлива!
Размышляя так, она провела ладонью по груди Джоша, по его плоскому животу и наконец нашла то, что в немалой степени служило источником ее счастья. Плоть Джоша шевельнулась от ее прикосновения, и Белинда хрипло рассмеялась.
— Ты ненасытная женщина, — прорычал Джош ей на ухо. — Тебе об этом известно?
— Ты хочешь сказать — бесстыдная?
— Что-то вроде того.
— Ну, в таком случае я должна действовать в соответствии со своей репутацией, правда?
Прижавшись губами к его губам и не убирая руки, она опрокинулась на спину и потянула его за собой.
Страсть, утихшая после ночи любви, вспыхнула с новой силой, и Джош откликнулся на ее желание.
— Бесстыдная девчонка! Вот кто ты такая. Белинда Ли…
— Белинда Роган, — прошептала она. — Стану сегодня днем.
— Ни капельки стыда, — сказал он и сильным движением вошел в нее.
Белинда стиснула его плечи; мир вокруг перестал для нее существовать. Все исчезло, кроме этой комнаты, этой кровати, этого мужчины, и она погрузилась в сладкое забвение экстаза.
Вернувшись к действительности, Белинда заметила, что, пока они наслаждались друг другом, ночь подошла к концу и за окном занималась заря нового дня — дня ее свадьбы!
Лежа рядом с Джошем, она водила пальцами по его груди.
— Тебе известно, милый, что у тебя красивое тело?
— Нельзя называть мужское тело красивым, — пробормотал он, не открывая глаз. — Женское — да, но не мужское.
— А почему? — Она приподнялась на локте и посмотрела на него. — Почему тело мужчины и не может быть красивым?
— Ладно, ладно! — Он похлопал ее ладонью по спине, — Итак, у меня красивое тело. Что из этого следует?
— Ну… я хотела бы сфотографировать тебя обнаженным. Насколько я знаю, до сих пор ни одна женщина-фотограф не делала этого. Обнаженных женщин снимали, а обнаженных мужчин — нет…
— Что? Ты с ума сошла? — зарычал он. — Тебе никогда не удастся заставить меня голым позировать перед камерой!
— Не говори «никогда», Джош, дорогой, это слишком долго, — примирительно сказала она. — Просто подумай об этом. Ты увидишь, что…
Ее прервал оглушительный стук в дверь.
— Какого черта! Кто там? — крикнул Джош.
Стук прекратился, и послышался взволнованный голос:
— Это я, Попрыгунчик! Открой эту проклятую дверь, парень! Мне нужно сказать тебе что-то важное. Я ждал твоего возвращения, так что открывай эту чертову дверь, пока я не вышиб ее!
