Джейн Бонандер - Пыл невинности
– О, спасибо. Алекс! А… Безил? Можно я и дальше буду учить его читать? Обидно прерывать занятия в самый разгар. Парень очень расстроится.
Алекс строго посмотрел на жену.
– Ты испытываешь мое терпение, Скотти. Учти, оно не безгранично.
– Ну, так как все же насчет Безила Петерса? – Скотти сделала вид, будто не расслышала слов об «испытании терпения», и обворожительно захлопала ресницами. Ее никто никогда не учил искусству флирта, но она уже обнаружила, что если так смотреть на Алекса, а для этого ей не приходилось прикладывать никаких усилий, то он мигом превращался в ее раба. – Можно нам продолжать заниматься? Он такой славный парень, Алекс. И очень способный, поверь мне. Безил молод и силен, прекрасный работник и…
– Ты намекаешь на то, что я больше не молод и не силен и не могу выполнять свою долю работы по дому?
– Что ты говоришь, мой сладкий и дорогой большой муженек! – Скотти уселась к нему на колени и обвила руками шею. – Алекс, ты для меня все! – Она перестала флиртовать и стала сама собой – обожающей женой. Погладила его густые волосы и с мольбой заглянула в глаза. – Я не могу даже представить, какой была бы моя жизнь, если бы в ней не было тебя и Кати! – Нижняя губа Скотти задрожала, и она закусила ее.
Но настроение Скотти мигом переменилось, стоило ему запустить руку под ее юбку и коснуться внутренней стороны бедер.
– Вижу, ты носишь панталоны, которые я тебе купил, – хрипло прошептал Головин и осторожно надавил пальцем на влажную податливую плоть.
– Д… да. – Она даже не пыталась скрыть вожделение.
Плевать на осторожность, на то, что кто-то может стоять за дверью и в любую секунду войти в кабинет! Пусть входит, кто хочет, ей все равно!
Скотти раздвинула ноги шире, приглашая мужа к более активным действиям. Палец Алекса погрузился внутрь, туда, где пульсировало желание. Скотти подумала, что тотчас умрет, если он вдруг перестанет ласкать ее: не выдержит сердце…
Она осыпала его рот влажными, короткими поцелуями. Чудесная волна удовольствия не заставила себя долго ждать и закружила ее, как пушинку. Скотти прижалась к мужу, то вздрагивая, то замирая в его объятиях.
Когда все закончилось и Скотти немного пришла в себя, она довольно улыбнулась.
– А я думала, ты отругаешь меня и потребуешь, чтобы Безил ушел.
Алекс хрипло откашлялся и живо поднял ее со своих коленей.
– Ладно, путь остается, – махнул он рукой. – А сейчас, когда мы все уладили, возвращайся на кухню. Насколько я понял, урок еще не закончился. У меня много работы.
Скотти разочарованно вздохнула и вдруг рассердилась:
– Значит, так?
– Скотти, – начал он, – мы не можем ежедневно и ежеминутно удовлетворять твои ненасытные желания… Что ты так разозлилась? Я только сказал, что необходимо работать, и предложил тебе тоже вернуться к работе.
К гневу и разочарованию добавилось еще и унижение.
– Мои ненасытные желания? Мои? Может, это моя рука залезла под юбку, жаба ты этакая! – То, что она не могла его остановить, если бы и захотела, не имело уже значения.
– Верно, не твоя, – согласился Александр Головин. – Но ты же не остановила меня? Хотя и могла.
Скотти задрожала от ярости и замешательства.
– Наверное, мне на самом деле стоило тебя остановить. Пожалуй, скоро я так и поступлю. – Скотти храбрилась, но понимала, что все это только притворство и бравада. Она знала, что никогда не сумеет его остановить. – Ты, похоже, вообразил, будто можешь задирать мне юбку всякий раз, когда тебе хочется удовлетворить свою похоть.
Несколько секунд Алекс пристально и сердито смотрел на нее, потом усмехнулся:
– А для чего же тогда существуют жены? Скотти не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда же поняла, то вместе с пониманием пришло и отрезвление. Конечно, она сама виновата. Позволила ему напомнить о главной причине их свадьбы. Любовь к нему заставила ее почти забыть об этом.
– Какой же ты все-таки негодяй! – спокойно проговорила Скотти, хотя внутри вся кипела от едва сдерживаемого гнева.
Алекс с подчеркнутым вниманием начал изучать бумаги, лежащие на столе.
– Знаю, – согласился он. – А сейчас позволь мне поработать, Скотти. Тебе же я предлагаю поступить точно так же.
Он мог с таким же успехом ударить ее ножом в самое сердце.
– Слушаюсь и повинуюсь, о мой господин. Спасибо за то, что разрешили Безилу остаться. – Получив в ответ не очень вежливый кивок, Скотти вышла из кабинета. Ей очень хотелось с грохотом захлопнуть за собой дверь, но она пересилила себя.
Едва она вышла из кабинета, как Александр Головин весь обмяк на стуле. Ему все труднее и труднее, удавалось выполнять данное самому себе обещание – стараться держаться от нее подальше. Скотти, похоже, хотела его и днем, и ночью. Впрочем, ее отношение к нему наверняка резко изменится после рождения ребенка так же, как изменится отношение к Кате.
Он прижал ладони к глазам. Как ни странно, но его не разозлило то, что она учит Безила Петерса читать. Он только удивился… и почувствовал легкое разочарование, что она не рассказала ему об этом раньше. Неужели он до сих пор так сильно ее пугает? Черт побери, наверное, так, раз она промолчала. Он бы и сам на ее месте испугался. То он страстно целует ее и лезет под юбку, то почти выталкивает из кабинета. Ради своего же собственного блага она должна уйти и уйти подальше. Но, черт возьми, это пойдет ей только на пользу. Он делает это ради ее блага, но не ради своего…
Мысли Головина перешли к Безилу, к бездомному бродяге. Скотти вбила себе в голову, что должна привести парня в их дом, и ничто на свете не могло остановить ее. Пожалуй, он все же несправедлив. Разве он сам не был таким же бродягой, когда пришел к ней в хижину, и разве она не приютила его… под дулом револьвера и против своей воли… и не выходила его?
Александр Головин знал о существовании Безила еще до того, как Скотти привела его в дом. Он давно замечал, как парень прячется в переулках, один из множества бездомных, днем и ночью бродящих по городским улицам в поисках теплого убежища и еды в мусорных баках.
Если бы Алекс не встретил Скотти Макдауэлл, то никогда бы не обратил внимания на парня.
– О, неужели ты не можешь взять хотя бы одного котенка? – Скотти погладила последнего котенка, с коричневой шерстью и хвостом трубой, и протянула его Камилле. – Ты только послушай, как сладко он мурлыкает? Согласна, с ним будет немного хлопотно, но ведь он такая прелесть.
Улыбка Камиллы Янус переросла в испуганную гримасу.
– У меня никогда не было домашних животных, Скотти. Я вообще-то, если хочешь знать, и кошку держала на руках всего раз в жизни, в тот день, когда вы с Алексом поженились. Я понятия не имею, как за ними ухаживать.
