Виктория Джоунс - Поединок ревнивцев
– Помогите! – прохрипела девушка, с удивлением отмечая, как кружится и громко трещит о чем-то в прогалине между зелеными кронами вязов болтливая сорока. У птицы был красивый, черный веерообразный хвост, отливающий сверкающей синью. – Замолчи, болтушка! Замолчи! – выдавила Бетти хриплым голосом и простонала с надеждой: – О, Господь мой! Свет чистый, Защита и Вера моя!
Сверху, с опушки леса, по следам Бетти, прямо через кусты и высокие заросли травы, с треском и невразумительными, но испуганными восклицаниями, ломились люди. Похоже, леди сильно напугала тех, кто всего несколько минут назад грубо насмехался над ней, веселился над ее неумелостью и неуклюжестью.
– Леди Элизабет! Где Вы? – Томас Паркин, конечно, оказался проворнее других. Мгновенно сбежав по склону, он озабоченно наклонился над своей молодой хозяйкой. – Вам помочь, миледи? – конюший неуверенно топтался возле нее, похоже, боясь своим прикосновением сделать Бетти больно.
– Помоги мне встать, Томас! – Бетти подняла голову и выдрала из косы несколько липких шишек репейника. – Хорошо, что с утра заплела волосы, – хриплым голосом пробурчала она. – Не то выдрала бы сейчас половину своей пышной привлекательности! – внимательно взглянув на Томаса, она смущенно улыбнулась. – Да не беспокойся, Том, со мной все в порядке!.. Прости меня, пожалуйста!
– А где Ваш шлем, леди Элизабет? – Томас осматривался, выискивая взглядом рыцарский головной убор.
– Утонул в Уорфе! – и Бетти, уже окончательно придя в себя, рассмеялась, опираясь ладонями на плоский валун, заросший мягким и ярким кукушкиным льном. Мох был теплый и гладкий, словно шелковистая бархатная ткань.
– В Уорфе? – Томас, как и Бетти, давился от громкого хохота. – Да там можно пройти по камешкам, не замочив ног. А шлем утонул! Утонул!
– Томас, ты нашел ее?! Нашел?! – лорд Эдвард склонился над Бетти, заботливо и бережно попытался поднять племянницу на ноги. – С тобой все в порядке, милое дитя?
Сильная боль тот же час прострелила щиколотку. Ступня быстро распухала, сапог стал внезапно тесным и болезненно сжимал опухающие пальцы.
– Осторожнее, осторожнее, милорд Эдвард! Мне больно! Больно! Нога болит! – Бетти сморщилась от жгучей боли и громко застонала так, чтобы все слышали. Ей было неловко и стыдно перед этими, в общем-то, не слишком злыми людьми. – Надо снять сапог! А то нога застрянет в нем навсегда. Застрянет! Ой! – вскрикнула Бетти от неожиданности, когда Томас резким движением стащил с защемленной стопы жесткую обувь. Странно, однако, но боль почти мгновенно стихла, и даже показалось, что опухоль больше не увеличивалась, а, напротив, стала понемногу уменьшаться.
Томас поднял Бетти на руки и стал осторожно подниматься по крутому откосу наверх, на поляну.
– Возле дуба кто-нибудь остался, Томас?! – Бетти обнимала конюшего за крепкую сильную шею, вдыхая запахи конюшни, сена и ядреного мужского пота. В сильных мужских руках она почувствовала себя умиротворенно.
– Успокойтесь, миледи! Лорд Ричард со своими людьми остался где-то там! Только не думайте, что он забыл про вас, миледи! Вас, похоже, придется поскорее отправить домой и надолго уложить в постель! Вам нужен покой, леди Элизабет! – он так искренне заботился о ней, что Бетти уже не испытывала стыда и смущения от своего несдержанного проступка. – Вы можете сидеть в седле, миледи?
Томас, как всегда, вел себя уважительно и учтиво.
– Попробую, Томас! Нужно поймать Стара! Интересно, как далеко он умчался? – встревожилась девушка за своего любимца.
Но когда Томас выбрался на открытое место, то девушка увидела, что ее отец уже держит в поводу присмиревшего, покорного Стара. Лорд Ричард подвел скакуна к дочери и помог ей устроиться в седле. Бетти отправилась домой на жеребце, который передвигался неторопливым, осторожным шагом, словно понимал, что хозяйка получила травму.
Все сокровища, спрятанные в дупле старого дуба, вскоре оказались переправленными в надежную сокровищницу лорда Эдварда Стэнли. Нотариус произвел опись найденного имущества и наличных денег. Состояние оказалось больше, чем можно было предположить, потому что сэр Эмерик много доходов, полученных от крестьян и ремесленников, оставлял лично себе. Наверно, кое-что ему приходилось отдавать своим наемникам, но, думается, этот мерзавец нашел бы возможность избавиться от Тимоти Головореза и Грегори Кеннета, свидетелей его преступлений, и прочих участников шайки.
Бетти тихо лежала в своей спальне на широченной кровати, окруженная заботой, вниманием и любовью родных и близких людей. Она давно не чувствовала себя так уютно и спокойно. Нога у Бетти почти не болела. Огорчало ее лишь то обстоятельство, что дядя и отец не прислушались к ее мольбе и не отправили посыльного к лорду Гарольду Ноттингему с вестью о том, что богатства найдены.
За окном вечерело. Бетти задумчиво смотрела на макушки яблонь летних сортов, заглядывающих в окно. На верхних ветках еще оставались самые крупные и самые ярко окрашенные плоды. Казалось, дерево не желает расставаться со своими самыми драгоценными детьми – красивыми, сильными и удачливыми.
Как только пострадавшая Бетти оказалась дома, Анна Торн пришла навестить свою любимицу.
– Бетти, козочка моя! Ты была так неосторожна! Так неосмотрительна! Ласточка моя! Дай, посмотрю твою ножку! – она бережно ощупала ступню Бетти своими чуткими пальцами. – У тебя был вывих, дитя мое! Ничего страшного! Полежишь с тугой повязкой пару дней, и все пройдет! Будешь снова прыгать по дорогам, словно резвая козочка, – кормилица поцеловала девушку в лоб, и Марта увела старушку в комнату, определенную ей леди Мэрион для проживания.
Лорд Эдвард обязался Бетти не обижать ее няню и оставить в замке до последних дней жизни.
По коридорам и комнатам разносился запах жареного мяса и свежего хлеба. Бетти с нетерпением ожидала, когда Марта принесет ей хоть немного еды. Сегодня девушка впервые за несколько последних дней ощутила острое чувство голода и поняла, что, наконец-то, пошла на поправку.
Спустя час, вечернее солнце заглянуло в окно ее спальни, и комната преобразилась, озаренная нежно-розовым светом заката. Ужина все еще не было, и Бетти даже встревожилась. Наконец дверь осторожно приоткрылась, и Марта просунула в щель свою любопытную и довольную физиономию.
– Марта, когда ты накормишь меня, в конце концов! – голос Бетти прозвучал разнеженно и немного капризно. – Я буквально умираю от голода! Ты, вредная девчонка, решила совсем уморить меня голодом, да?
– Ну, что Вы, миледи! – Марта продолжала лукаво и таинственно улыбаться. – А к Вам гость, миледи! Очень важный гость! Кстати, леди Элизабет, он и вчера приезжал, хотя на дворе была страшная гроза. Но Вы, леди очень крепко спали.
