Джиллиан Стоун - Ее любовная связь
— Мистер Кеннеди, утро уже кончается. Садитесь же рядом с вашим гостем и съешьте что-нибудь.
Миссис Вулсли положила яйцо на тарелку с копченой селедкой.
— Доброе утро, миссис Вулсли, — поздоровался с экономкой Зено и кивнул брату Кэсси.
Роб помахал ему вилкой.
— Привет, Зак.
С блюда на буфете Зено положил себе ломоть ветчины, налил стакан соку и взял «Таймс».
— А где Кэсси?
Он опустился на стул и взял газету.
Роб сунул в рот аппетитный кусок селедки и все же умудрился ответить:
— Она проглотила тост и убежала к маме.
— И сказала, что долго не задержится, сэр. — Альма налила ему кофе. — Вернется к ленчу, так она велела передать.
Зено нахмурился.
— Она ушла одна?
Роб опустил газету.
— Я вызвался ее проводить, но она отказалась.
Альма, наклонившись, поставила перед Зено тарелку с тостом.
— Неплохо, что миссис Сент-Клауд вернулась к обычным визитам, раз опасность миновала.
Домоправительница права. Больше Кэсси опасаться нечего. Ведь самое страшное позади. Рано или поздно он должен справиться со своими страхами за эту птичку и отпустить ее в свободный полет.
— Не могу поверить, что вы вернулись, сэр. И при этом в такой чудесной компании.
Альма улыбнулась Робу.
Зено ухмыльнулся с полным ртом:
— Думаю, миссис Вулсли, со временем вы привыкнете, что кто-то из клана Эрскинов толчется поблизости.
Зено перегнул газетный лист и продолжил чтение.
— Должна сказать, сэр, что в ваше отсутствие тут было довольно тихо. Правда, Берт Дэниелс рассказал мне ужасную историю. Этот Берт работает у мистера Вулсли. Правда-правда. Так вот, Берт Дэниелс вроде бы подслушал в пабе возле Тауэра разговор двух подозрительных типов. — Она быстро обежала стол. — И не спрашивайте меня, что молодой человек делал в тех местах.
Зено все же отложил газету и в упор посмотрел на экономку.
— Я вижу, вы очень хотите мне это рассказать, миссис Вулсли?
Альма стала теребить свой фартук.
— Берт клянется, что эти два типа, чтоб им провалиться, упоминали Вестминстерское аббатство.
Зено откусил кусок тоста.
— И что насчет аббатства?
— Ну, сэр, я не могу в точности повторить все это. — Она помолчала, словно пытаясь вспомнить скороговорку. — «Если бруски не отправят ее к праотцам, то уж стрелки не промахнутся. Это уж точно».
Продолжая жевать, Зено отметил, как ускорился его пульс после рассказа достойной дамы.
— Какое сегодня число?
— Мистер Кеннеди, посмотрите в газете. Сегодня двадцатое июня — пятидесятый день рождения королевы, золотой юбилей Виктории. — Экономка просияла и посмотрела на часы на каминной полке. — Кажется, парад начнется меньше чем через час.
Зено резко выпрямился. В памяти всплыли минуты, когда они с Деламером висели над пропастью. Что он тогда сказал? «Дело закрыто. Ни одного открытого окна. Посмотрим, Кеннеди, посмотрим». Странная фраза, произнесенная в полузабытьи человеком, загнанным в угол. Тем не менее в последние дни Зено не раз вспоминал загадочные слова Деламера. Потеряв своего главаря и многих боевиков, клан должен залечь на дно, перегруппировать силы. На первый взгляд это логично, более того — необходимо. Но поступят ли они так? Зено смотрел на своего будущего шурина, который был занят копченой селедкой больше, чем утренней газетой.
— «Телеграф» публикует маршрут парада?
Роб нашел первую страницу номера.
— Вот он.
Он отчеркнул место ногтем и передал газету Зено.
Тот прищурился, прочитал подпись. «Она проедет по Вестминстерскому мосту, проследует мимо внушительного фасада парламента и будет присутствовать на службе в аббатстве».
Зено вспомнил бесконечные ряды окон. Они вытянулись, как солдаты, по всему бесконечному фасаду дворца. Он снова вернулся мыслями в Париж. Вспомнил последние бредовые слова Деламера: «Дело закрыто. Не осталось ни одного бруска динамита? Ни одного открытого окна? Посмотрим, Кеннеди, посмотрим». В мозгу вертелись варианты возможных сценариев. Он представил себе дуло ружья — множества ружей, и все направлены на аббатство.
— Нельзя терять ни минуты! — Зено вскочил со стула. — Роб, на дне вашего чемодана не осталось тех ракет?
Роб смахнул крошки с губ.
— Зак, мы что, снова уезжаем?
Уже выходя из комнаты, он распорядился:
— Миссис Вулсли, посадите Рори на Ская, и пусть несется во весь опор в Скотленд-Ярд. Мне понадобятся все, кого они смогут предоставить. Я встречу их в аббатстве.
Альма, выпучив глаза, затрясла головой.
— О, сэр, вы же не думаете, что они могут напасть на нашу дорогую…
— Не теряйте времени, миссис Вулсли! Делайте, что я вам сказал!
И он исчез за дверью.
Кэсси присела на смотровой стол, пока Оливия закрывала пустую клинику.
— Столько шума из-за золотого юбилея Виктории. Наверное, уже тысячи людей выстроились по маршруту парада.
— Думаю, так и есть.
Ее мать вымыла руки дезинфицирующим мылом в тазике с теплой водой, отчего ее пальцы покраснели и стали шершавыми.
Вытерев руки чистым полотенцем, Оливия подбежала к дочери и обняла ее.
— Кэсси, дорогая, я так рада! Ты выбрала правильного человека.
— Мы с Заком еще не помолвлены официально. И пожалуйста, мама, никаких объявлений о браке, никаких приготовлений.
— К чему спешить, дорогая? Мистер Кристи сейчас очень занят. Обставляет заново дом викария.
Кэсси поджала губы и постаралась сдержаться.
— Мама, ты же знаешь, как только наш деревенский викарий услышит хотя бы один намек, он не оставит меня в покое.
— Я сама разберусь с этим старым занудой. — Мать присела рядом с Кэсси. — А сейчас дай мне рассмотреть кольцо.
Кэсси вытянула руку, чтобы продемонстрировать камень.
— Бриллиант. Огранка — «маркиз».
— Чуть больше двух каратов. — Оливия придержала ее пальцы. — Картье?
Кэсси кивнула.
— Я знала, что Зено унаследовал от дяди поместье, но понятия не имела, какой у него хороший доход.
— У твоего отца почти ничего не было, когда он закончил университет. Я вышла замуж по любви. Но, наверное, и по расчету — ради перспективы.
Кэсси улыбнулась, она много раз слышала это заявление. Оливия внимательно посмотрела на дочь, приложила ладонь ей ко лбу, потом к щеке.
— Ты немного бледна.
— Я плыла из Кале в Дувр, перевесившись через поручни. Пришла бы навестить тебя, как только мы вернулись в город, но было поздно, и мы так измотались…
Кэсси запнулась.
— И что?
— Знаешь, я никогда не страдала от морской болезни. — Она поморщилась. — Но утром мне стало дурно от запаха запеченных яиц, вот я и побежала к тебе.