Любовный огонь - Грайс Джулия
– Я их ненавижу. Ненавижу от всей души. Но ты права, именно забочусь. Думаешь, я зря прокладывал себе путь из грязных нью-йоркских подвалов? Мне было необходимо попасть в общество порядочных людей, и я этого добился! Стал одним из них, получил возможность смотреть на всех свысока, смеяться над ними. Как они когда-то смеялись надо мной.
Рука Тоби опустилась ниже, накрыла ее грудь.
– Ты и я… наверное, мы гораздо больше похожи, чем ты думаешь. Я завладею тобой, душой и телом. И пойду на все, чтобы это произошло. Все что угодно. Слышишь?
Бренна безмолвно кивнула. Она не могла говорить. Язык словно прирос к нёбу.
– Ты выйдешь за меня?
Глори. Она не позволит, чтобы Глори бросили в бордель! Бренну до конца жизни будут преследовать кошмары и угрызения совести! И внезапно Бренна вспомнила о Нейле Эрхарте и его проклятии. Проклятии умирающего. Неужели оно сбывается? Как, должно быть, Нейл радуется в аду!
– Я не могу предать Глори, – холодно произнесла она. – И только поэтому выйду за вас. Но не мечтайте, что когда-нибудь завладеете мной! Никогда, никогда я не полюблю вас!
Тоби, улыбаясь, рванул атласную простыню, отбросил ее на пол и грубо раздвинул ноги Бренны. Он взял ее, не раздеваясь и не сняв сапог.
Утолив желание, Тоби продолжал издеваться над ней, заставляя стоять обнаженной перед двумя рабынями, которые выносили из комнаты простыни, острые предметы, даже графины с виски и шнур от сонетки. Тоби предупредил, что в саду будет день и ночь сидеть невольник на случай, если Бренна вздумает выпрыгнуть из окна.
Бренна стояла неподвижно, дрожа от озноба и невыносимого холода. По обнаженным ногам все еще стекало семя Тоби, и девушка испытывала брезгливость к своему оскверненному телу. Как ей хотелось нырнуть в прохладную воду и вымыться с ног до головы! Но она не станет просить!
Бренна гордо вскинула голову и вытянула руки. Она не будет умолять и прикрываться руками! И даже притворится, что не обращает внимания на любопытные взгляды негритянок.
– Ну вот! – удовлетворенно воскликнул Тоби, озирая комнату. – Теперь все в порядке. Спальня прекрасно подходит для…
– Для кого? Для безумной? В самом деле, Тоби, неужели вы считаете, что я способна пронзить свое сердце вашей булавкой для галстука после того, как дала слово выйти за вас? Или выпить все это мерзкое виски?
– Не знаю. Но не хочу рисковать. Не волнуйся, дорогая, если ты правильно себя поведешь, я быстро верну тебе одежду. По крайней мере, предвкушение этого приятного события позволит тебе скоротать время!
Он снова весело улыбнулся – по-видимому, происходящее казалось ему чрезвычайно удачной шуткой.
– Вы… животное! Пират!
– Я предупреждал, что дам тебе пощечину, если ты еще раз скажешь нечто подобное. Хочешь проверить?
– Нет. Не хочу. Но могу я хотя бы принять ванну?
Она ненавидела себя за умоляющий тон, но не могла больше ощущать на себе всю эту грязь. Должна избавиться от его запаха, иначе сойдет с ума.
– Ванну? Почему нет? Я велю Сцилле немедленно принести воды.
– Спасибо, – пробормотала Бренна. – Попытаюсь не утопиться в лохани и не подавиться мылом.
– Если думаешь, что я собираюсь морить тебя голодом и держать в грязи, ошибаешься. Не имею ни малейшего намерения быть к тебе жестоким. Просто рад немного унизить тебя, показать, где твое место. Заставить понять, что твое тело отныне принадлежит мне.
– Возможно, но не душа.
– Все еще впереди.
Тоби повернулся и сделал знак рабыням следовать за ним. При этом он не забыл запереть дверь. Невольница на картине насмешливо взирала на девушку, словно желая сказать: «Мы сестры».
Бренна бросилась на пуховую перину и разразилась слезами.
К бесконечному облегчению девушки, Тоби больше не пытался овладеть ею и даже не появлялся в пустой комнате. Бренне ничего не оставалось, кроме как часами смотреть во двор, где, как и обещал Тоби, неизменно присутствовал один из рабов, не спускавший глаз с окна. Как-то она даже увидела Глори: та шла по саду, опустив глаза и плотно сжав губы. На ней было незнакомое Бренне очаровательное желтое платье с вышивкой, красиво оттеняющее темную кожу.
Бренна задохнулась от неожиданности. Тоби купил Глори новый наряд, а ее вынуждает оставаться голой! Недаром он назвал Глори маленькой черной конфеткой! Что, если уже успел…
Нет, она не станет об этом думать, иначе потеряет остатки разума!
На третий день одна из рабынь, Харибда, принесла ее платье, белье и нижние юбки.
– Сегодня придет портниха снять мерку для подвенечного наряда, – коротко объяснила рабыня.
– Что?
– Так приказал мастер Тоби. Одевайтесь побыстрее. Бренна поспешно натянула одежду, поклявшись, что больше ни за что не отдаст ее. До чего же, оказывается, просто лишить человека гордости и самоуважения, заставить потерять присутствие духа, всего-навсего оставив его обнаженным!
Она терпеливо вынесла хлопоты чернокожей портнихи, грузной растрепанной женщины лет пятидесяти, почти не раскрывавшей рта и, казалось, боявшейся Бренны. И неудивительно. Тоби наверняка припугнул ее или сочинил, что Бренна сумасшедшая.
Портниха не принесла с собой образцы тканей, из чего Бренна заключила, что Тоби уже выбрал материю и фасон. Зная его, можно с уверенностью предположить, что это будет самый безвкусный в мире туалет со множеством лент, кружев и перьев – как раз такой, который должен потрафить тщеславию Тоби Ринна.
Но неужели это так важно теперь? Пусть тешится, если желает. Бренне придется выйти замуж за Тоби. Завоевать его доверие. Усыпить подозрения. И тогда рано или поздно она заберет Глори и убежит.
Если удастся, конечно.
После ухода портнихи Бренна нервно заходила по комнате, готовясь к новой схватке. Она ни за что не расстанется с одеждой!
Почти сразу же вернулась Сцилла, сестра-близнец Харибды, [11] высокая худая негритянка с двумя отсутствующими передними зубами. Однако, она была достаточно добра к Бренне, приносила вкусные обеды и теплую воду для ванны.
И не успела рабыня открыть рот, как Бренна, сжав кулаки, подскочила к ней.
– Если ты думаешь, что сможешь отобрать у меня одежду, Сцилла, то, значит, жестоко ошибаешься! Я ничего не отдам.
– Мисс Бренна…
– Я больше не останусь голой. А вздумай ты настоять на своем, я буду отбиваться! – Она потрясла кулаками перед носом оторопевшей служанки.
– Но мастер Тоби велел…
– Мне все равно, что велел твой хозяин! Платья ты не получишь. Это бесчеловечно, Сцилла, держать меня в таком виде, словно животное, и ты прекрасно все понимаешь!
Женщина поколебалась, но Бренна добавила:
– Иди и передай это мистеру Ринну, если так уж боишься. Скажи, что я буду выполнять все его желания, пусть только вернет мне одежду. И я не отдам ее!
– Да, мэм.
Губы Сциллы дернулись, будто она хотела скрыть улыбку. Низко поклонившись, рабыня удалилась. Бренна почти рухнула на постель, задыхаясь от возбуждения.
Тоби явился только через два часа в прекрасном настроении и вместо того, чтобы наброситься на Бренну, восхищенно заметил:
– Голубое идет тебе, дорогая. После того, как мы поженимся, я подарю тебе платье из сине-зеленого шелка, под цвет твоих глаз.
Значит, он не отберет у нее одежду! Бренна изо всех сил старалась не показать, как обрадована.
– Мне бы очень хотелось его получить, – спокойно ответила она.
– Не желаешь выслушать, как я распорядился насчет свадьбы?
– Конечно, – кивнула девушка, боясь обозлить его. Он объявил, что они обвенчаются в соборе – пришлось заплатить за эту привилегию, – а потом поедут на прием и бал в новоорлеанском бальном зале, где проходили самые блестящие празднества.
– После свадьбы, – продолжал тот, – я намереваюсь начать строительство дома, и уже поговорил с архитектором. Это будет самое большое и великолепное здание во всем городе: панели орехового дерева, сотни хрустальных люстр, изумительная винтовая лестница, по которой ты будешь спускаться с высоко поднятой головой и надменным видом…
