Лаура Паркер - Опьяненные страстью
Подойдя к камину, Мадлен стала греть ладони над пламенем. Пытаясь убедить себя в том, что она попросту замерзла, Мадлен втайне понимала: причина озноба – леденящее душу присутствие де Вальми.
– Так о чем вы хотели поговорить со мной, месье?
Он молчал так долго, что Мадлен пришлось оглянуться. Де Вальми стоял неподвижно за креслом, на его суровом лице блуждала легкая улыбка. Мадлен давно заподозрила, что этот человек обладает неиссякаемым терпением. Он мог ждать дни, недели, месяцы, даже годы – и в конце концов добивался своего. Неудивительно, что тетушки его побаивались.
– Я просто решаю, как будет лучше приступить к этому разговору, мадемуазель… – Он развел руками. – Странно, но я никогда не слышал вашей фамилии.
– Разумеется. Видите ли, у меня есть свои причуды, – отозвалась Мадлен, придумавшая ответ еще несколько недель назад.
– Ах вот как! Удачное решение, особенно в кругу англичан, помешанных на чистоте родословных, верно? Впрочем, не важно. – Он обошел кресло и приблизился к Мадлен. – И все-таки вы мне кого-то напоминаете. Скоро я вспомню, кого именно. Память никогда меня не подводит.
Мадлен с вызовом вздернула подбородок.
– Прошу вас, перейдем к делу, месье. Уже поздно, а я очень устала.
– Конечно. К сожалению, дело касается ваших долгов.
Мадлен пожала плечами, глядя на огонь.
– Не понимаю, о чем вы говорите, месье. Я ничего вам не должна.
– Пожалуй, я неточно выразился. – Несмотря на учтивый тон, он стоял почти вплотную к Мадлен. – Мне должны не вы, а кое-кто из ваших домашних, а точнее – сестры Фокан.
Страх пронзил Мадлен, словно кинжал. Должно быть, ему известно, кто она такая.
– Они оказались у вас в должниках? Но каким образом?
– Речь идет о карточном долге. – Встретив недоверчивый взгляд Мадлен, де Вальми насмешливо поклонился и протянул ей листок бумаги. Замысловатую подпись тетушки Жюстины подделать было невозможно. Выше значилась сумма проигрыша – пять тысяч гиней.
Мадлен ничем не выдала потрясения, возвращая расписку.
– По-моему, с вашей стороны неделикатно извещать о долге чести тех, к кому он не имеет ни малейшего отношения.
Тонкие губы де Вальми растянулись в коварной ухмылке.
– Разве карточные игры, которые ведутся под крышей вашего дома, не имеют к вам никакого отношения? Разве не вы несете ответственность за все, что здесь происходит?
– Я не считаю деньги в карманах моих гостей, – отрезала Мадлен, пытаясь утихомирить судорожно бьющееся сердце.
– Напрасно, напрасно, мадемуазель. К примеру, кое-кто из ваших гостей одалживает деньги у родных, друзей, даже любовников, лишь бы утолить свою ненасытную страсть к азартным играм. – Де Вальми коснулся ее плеча длинным пальцем, и Мадлен вздрогнула.
Смело глядя на собеседника, Мадлен напряглась, не желая быть застигнутой врасплох во второй раз.
– Это все, месье?
Его глаза зловеще блеснули.
– Об этом я рассказал вам потому, что существуют джентльмены, готовые охотно принять благосклонность дамы в обмен на деньги. – Его ухмылка не вызывала сомнений в том, какую благосклонность он имеет в виду. – Лорду д’Арси вряд ли понравится, если принадлежащий ему особняк превратится в дорогой бордель. – Он перевел взгляд на грудь Мадлен, вздымающуюся в вырезе платья. – Или это входит в его намерения?
Мадлен не дрогнула.
– Вы наглец, месье! Я не желаю продолжать наше знакомство. – Круто повернувшись, она торопливо пошла прочь.
Мадлен не надеялась благополучно достигнуть двери. Ее сердце лихорадочно колотилось, руки дрожали, но она была уверена, что выглядит совершенно невозмутимо, пока не встретилась в коридоре с Эверли и не увидела изумленное выражение на его лице.
Де Вальми вышел в коридор вслед за ней, прошептал: «До встречи, мадемуазель», – и направился к парадной двери.
– Что случилось? – тревожно спросил Эверли, подойдя к Мадлен. – Этот негодяй оскорбил вас?
– Отчасти да, – пробормотала она, понимая, что Эверли ждет объяснений и непременно добьется их. – Похоже, до него дошли кое-какие слухи.
– Черт бы его побрал! – Эверли в гневе вспыхнул. – Он еще поплатится за дерзость!
Эверли бросился было вслед де Вальми, и Мадлен удержала его за руку.
– Прошу вас, не делайте этого, кузен Брамуэлл. Попытавшись защитить меня, вы только создадите новую пищу для сплетен. Подумайте, как поступит лорд д’Арси, узнав о гнусных слухах!
– Вызовет виновника на дуэль, – пробормотал Эверли. – Ладно, будь по-вашему.
– Кузен, моя честь не может пострадать по вине бесчестного человека.
Эверли улыбнулся.
– Прекрасно сказано! Знаете, кузина, а ведь у вас мужской склад ума!
Мадлен пожала ему руку.
– Вы избалуете меня лестью, кузен.
Час спустя, когда гости разошлись, а в доме стало пусто, темно и тихо, Мадлен застыла у окна своей комнаты, глядя на пролетающий за стеклом снег. Наблюдая за воздушными хлопьями, сыплющимися с ночного неба, она задумалась о том, где сейчас Себастьян. Внезапно в ней проснулась надежда на то, что ему так же одиноко, холодно и горько, как и ей.
– Ненавижу его! – шептала Мадлен, дыша на морозное стекло. – Ненавижу!
Себастьян стоял на утесе над бурным морем, облаченный в плащ и кивер кавалериста конной разведки армии Наполеона. Несмотря на ливень, падающий с небес сплошной стеной, он высматривал в море мерцание фонаря, которое подсказало бы ему, что долгожданный корабль наконец-то достиг французского берега. За прошедшие месяцы Себастьян отпустил усы и баки, привык зачесывать волосы назад и носить фальшивую косицу с красной лентой. Его запас французской брани значительно пополнился благодаря общению с жителями Железного берега – так французы называли неприступные скалы напротив южных берегов Англии.
Недостатка в сведениях Себастьян не испытывал. Беда заключалась в том, что большей частью они были абсолютно бесполезны. Шуаны действовали не так решительно, как надеялся Уайтхолл. Выяснилось, что заговорщики ждут, когда граф д’Артуа, младший брат Людовика XVI, присоединится к ним в Париже, готовясь сменить на троне Наполеона – разумеется, когда тот будет свергнут. Но никто толком не знал, где скрывается граф и каковы его планы.
После двух месяцев пребывания на побережье, бесконечных зарисовок, подсчетов и измерений Себастьян убедился, что испытания воздушных шаров, проводимые Наполеоном в Булонском лесу, не представляют серьезной угрозы для Англии. Поскольку его шары поднимали не более десяти человек, корсиканцу понадобился бы флот численностью в тысячу шелковых воздушных шаров, чтобы высадить в окрестностях Дувра мало-мальски крупный отряд. Подобное предприятие Себастьян счел непрактичным.
