Жюльетта Бенцони - Флорентийка
– В конце концов, скажите, что же произошло? – спросила молодая женщина.
– Ужасная вещь, названия которой нет ни в одном языке, моя овечка. Я никогда не думала, что флорентийцы способны обесчестить человека, совершить такое ужасное святотатство…
Леонарда начала рассказывать, что произошло, короткими фразами, которые, казалось, она выплевывала изо рта, чтобы не отравить свой рот словами. Сегодня утром служка, войдя в церковь Ор-Сан-Микеле, чтобы все приготовить к первой мессе, увидел такое, что с ужасом выскочил на улицу и начал кричать: усыпальница Франческо Бельтрами была раскрыта. Кто-то преступными руками вытащил тело, разрезал его на куски, да так и оставил, даже не пытаясь замести следы…
У Фьоры побелели даже губы, а глаза наполнились ужасом:
– Зачем?.. Но зачем?
– Чтобы взять сердце, – ответила Коломба. – У нас есть старое поверье, согласно которому так поступают, когда хотят не дать призраку умершего приходить по ночам и беспокоить живых. Я рассказывала Леонарде: надо сжечь сердце и пепел разбросать по ветру… Несомненно, это сделал убийца.
Деметриос в этом нисколько не сомневался. Он вспомнил, чем пригрозил Эстебан, когда разговаривал с Марино Бетти в таверне, после чего тот бросился бежать…
Увидев, что Фьора дрожит всем телом, он уговорил ее сесть и заставил выпить глоток вина.
– Нашли ли пепел в церкви?
– Нет, – ответила Коломба. – Этот человек, должно быть, испугался, что его застанут, если он будет жечь в церкви. Он его унес с собой. Весь город взбудоражен, жители ходят по улицам с криками «смерть ему!», толком не зная, кому именно.
– Здесь нет никакой тайны, – сказал Деметриос. – Убийца мессира Франческо боялся за свое спокойствие по ночам…
– Не удалось узнать, кто он? – спросила Леонарда, Фьора же подняла на грека взгляд, полный упрека.
– Я думала, что нож тебе подскажет. Ты обещал найти убийцу моего отца.
– Я его нашел. Вернее, нашел Эстебан. Я тебе еще не говорил об этом, так как хотел, чтобы ты отдохнула здесь несколько дней, тебе это необходимо…
– Я уже отдохнула. Кто он?
– Кто же, как не Марино Бетти. Он убил твоего отца по приказу донны Пацци.
И Деметриос рассказал, как в таверне Эстебан получил подтверждение того, что управляющий был убийцей. Фьора немедленно приняла решение.
– Дайте мне одежду монаха, дорогая Леонарда, – приказала она. – А ты, Деметриос, дай мне оружие и лошадь! Наше имение совсем недалеко отсюда, и я не хочу, чтобы этот презренный человек, который так боится призраков, увидел еще один восход солнца!
– Не горячись! – сказал Деметриос и положил руку на плечо молодой женщины. – Подобные дела надо подготавливать заранее. Этот человек сильнее тебя. Ты тоже хочешь умереть этой ночью? Монтуги находится недалеко от города, и наверняка слухи уже дошли до Марино. Поскольку он боится за свою жизнь, он уже настороже. Может быть, он даже спрятался где-нибудь.
– Ну что же, придется найти его. Если не его, то по крайней мере его сообщницу, которая еще больше преступна, чем он. Я пойду туда!
– Мы пойдем туда, ты, я и Эстебан, только следующей ночью, – твердо сказал Деметриос.
Леонарда обняла Фьору, хотя удалось ей это с трудом – та словно бы окаменела:
– Сама мудрость говорит его устами. Послушайся его, мой ангел, и посвяти мне этот вечер. По приказу монсеньора Лоренцо все было сделано для вашего бедного отца. Тело снова освятили и положили в усыпальницу. Вокруг поруганной церкви поставили охрану, и завтра приедет епископ освятить ее. Прихожане церкви начинают роптать. Я уверена, если бы монсеньор Лоренцо знал, кто убил нашего доброго хозяина…
– Он это знает, – прервал Деметриос. – Я сказал ему об этом вчера…
Он подошел к Фьоре, которая застыла в объятиях Леонарды как статуя. Казалось, она ничего не видит и не слышит, как будто последние ужасные новости привели ее в состояние транса.
Деметриос наклонился к молодой женщине и погрузил свой взгляд в глубину ее глаз, обхватил ее голову ладонями, держа большие пальцы на лбу, начал потихоньку массировать лоб, виски, произнеся при этом несколько слов, которых никто не понял. Затем тихим голосом грек сказал:
– Приди в себя, Фьора! Приди в себя! Пусть твое тело расслабится и успокоится! Пусть угаснет пламя, которое сжигает тебя! Завтра я отведу тебя к твоему врагу, и он заплатит за свои преступления… Завтра, Фьора, завтра.
По телу молодой женщины пробежала судорога, и ее взгляд ожил:
– Завтра… – пробормотала она.
Тут же без всякого перехода Фьора упала на руки Леонарды и зарыдала, слезы потекли рекой из ее глаз.
– Пусть плачет вволю, – сказал Деметриос, – слезы отведут угрозу, которая нависла над ней.
– Какую угрозу? – спросила Леонарда тихим голосом.
– Безумие! Ей пришлось слишком много пережить… Этому должен наступить конец…
На следующий день с наступлением темноты трое вооруженных всадников покинули дом-крепость. Деметриос сменил свои длинные одежды на облегавший его длинную фигуру костюм. Что касается Фьоры, она с удивлением обнаружила среди туалетов, которые ей прислала Кьяра, мужской костюм цвета весенней зелени, к нему была приколота записка. «Тебе это может пригодиться! Я тебя очень люблю…»
Надевая его, Фьора с благодарностью подумала о своей взбалмошной подруге Кьяре, которую искренняя дружба сделала такой предусмотрительной…
Фьора возглавляла процессию, так как она наизусть знала дорогу, которая вела от виллы Фьезоле через холмы и долину реки Муньон. Они пересекли ее недалеко от Бадии, около имения, которым управлял Марино.
Апрельская ночь была тихой и прекрасной. Огромный темно-синий бархатный полог, весь усеянный бриллиантовыми звездами, раскинулся над землей. Пахло сиренью и хвоей, земля была еще влажной от короткого дождя, который прошел в конце дня. Местами можно было видеть городские стены Флоренции, на которых часовые зажгли огни, а колокольни и купола соборов, казалось, светились сами. Город приближался по мере того, как они продвигались вперед, но вот после поворота его больше не стало видно.
Бесшумно миновав хутор Пьетра, Фьора пустила свою лошадь по дороге, которая шла вдоль изгороди из кустарника, пока не появилась огромная сосна, широкая крона которой чернильным пятном выделялась на фоне неба. За ней вырисовывались черные силуэты нескольких зданий фермы.
Молодая женщина прошептала:
– Мы прибыли. Все спят. Нигде нет света.
– Все же оставим лошадей здесь, – тихо сказал Эстебан, который командовал экспедицией, так как в драке он был сильнее своего хозяина. Тот молча одобрил.
Наездники спешились, привязали лошадей к дереву и пошли вперед, стараясь производить как можно меньше шума.
