Кэтрин Коултер - Дочь дьявола
— Конечно, нет. Вероятно, он уже встретился с моим отцом.
— Возможно, — спокойно заметила Рейна, — в нашу следующую встречу отец выслушает меня и даже согласится с моими доводами.
— Ты так веришь в способность к убеждению моего почтеннейшего родителя?
— Скорее в вашу способность подарить мне ребенка, милорд.
— Маленькая бесстыдница! Черт возьми, Рейна… Он осекся, внезапно осознав, что если в ее утробе уже зародилось дитя, вина лежит исключительно на нем. А ведь они по-прежнему спали в одной постели, и Адам не мог удержаться от того, чтобы снова и снова не брать Рейну, против всех доводов благоразумия.
А Рейна в это время благодарила Бога за то, что может отвлечь Адама.
— Куда мы поедем в свадебное путешествие? — осведомилась она.
— В Грецию, если не возражаешь. Возьмем «Кассандру» и поплывем в Эгейское море.
— Конечно, не возражаю. И буду очень рада. Девушка ощутила, как напрягся Адам, хотя он по-прежнему молчал.
— Адам? — нерешительно пробормотала Рейна.
— Не волнуйся, дорогая, — едва сдерживая гнев, ответил Адам, — Я не натворю глупостей.
— Отец, она прекрасна! И ты назвал ее «Фиелис», «Бесстрашная», совсем как мамину шлюпку! Ах, снова стать свободной и чувствовать соль на губах!
Она развернула парус, рассмеявшись, когда поднявшийся ветер растрепал волосы. Солнце сегодня было таким ярким, что Арабелла прищурилась и заслонила глаза рукой.
Почему так темно? Откуда такая боль?
— О Боже, она мертва, и это я убила ее! Ограда оказалась слишком высокой, отец! Диана была так горда, а я погубила ее!
Слезы скорби лились по ее щекам, а сломанные ребра терзали измученное тело. Откуда-то из мрака донесся мягкий голос, что-то говоривший ей.
— Папа? Пожалуйста, прости меня, папа. Теплая рука легко откинула волосы у нее со лба.
— Я прощаю тебя, — сказал все тот же незнакомец. — Ты должна думать лишь о том, чтобы скорее поправиться. Понимаешь, дорогая?
— Да, папа.
Почему она должна умереть?
— Все хорошо, родная. Нет, не шевелись. Лежи спокойно. Выпей это и заснешь.
Арабелла послушно приоткрыла рот. Отец бережно поддержал ее, и губы коснулись края чаши. Странно, почему спина невыносимо горит, ведь сломаны ребра. И лежит она на животе…
Темнота неудержимо надвигалась, поглощая ее, и Арабелла вскрикнула:
— Не покидай меня, папа! Не покидай!
— Ни за что. Я останусь с тобой.
Он сжал ее пальцы, и девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь и медленно погружаясь в бездонную пропасть глубокого сна.
Камал осторожно отнял руку и сел поудобнее. Она считает его отцом, человеком, без всякого сомнения, любящим свое дитя. Ах, Арабелла, что ты сделала со мной? Ты своевольна, как необъезженный жеребенок, и непредсказуема, словно ветер в пустыне. Меня влечет к тебе, как бабочку на яркое пламя. Твоя красота заставляет меня трепетать, а глупая гордость вызывает желание хорошенько тебя поколотить. И теперь я причинил тебе столько боли, что ты, несомненно, возненавидишь меня. Я потерял тебя, хотя никогда не владел, если не считать той ночи, когда насладился твоей прелестью и погубил невинность, почувствовав, как ты льнешь ко мне, охваченная страстью.
— Что, во имя Аллаха, мне делать?
Он не сознавал, что говорит вслух, пока не услышал спокойный ответ Раджа, вернувший его к действительности:
— Не знаю, повелитель. Вы устали. Если хотите, я побуду с ней.
— Я дал ей опия.
— И теперь она проспит много часов, повелитель Камал поднял на евнуха встревоженные глаза.
— Она все время бредит и считает меня своим отцом.
— Тогда я тоже стану на время ее отцом, если она снова заговорит.
Камал ощутил невероятную усталость, тяжело навалившуюся на плечи, и медленно поднялся, опираясь на руку Раджа.
— Позови меня, если ей станет хуже.
— Хорошо, повелитель.
Радж проводил взглядом Камала, выходившего из спальни, и печально улыбнулся. Жизнь так проста для мусульманина, и на каждый затруднительный случай есть соответствующий закон, но человека, живущего по другим обычаям, подобно Камалу, ждет лишь боль разлуки, потому что англичанка рано или поздно покинет Оран, а если ее отцу причинят вред, ее ненависть будет жечь его всю оставшуюся жизнь.
За спиной вновь раздался голос бея, и Радж вздрогнул:
— Если она придет в себя, Радж, не посылай за мной и не говори ей, что я был здесь. — Печальная усмешка скривила его губы. — Я хочу, чтобы она поправилась, а мой вид, вероятно, снова лишит ее сознания.
Радж кивнул. Эту грустную истину ничто уже не изменит.
— О, Лелла, твой ребенок вот-вот родится.
— Только об этом я и молю Аллаха каждый час. И говорила Камалу…
Она осеклась, видя, как исказилось гневом лицо Арабеллы.
— Спина все еще болит?
Арабелла слегка поерзала на мягких подушках.
— Нет, теперь уже нет. Но мне так все надоело. Вот уже два дня, как я сижу здесь без дела, и все думаю, думаю…
— Ты должна отдыхать, чтобы восстановить силы.
— Зачем? — с горечью спросила Арабелла. — Чтобы Камал снова унизил меня? Силком потащил в свою постель? Назвал распутницей и лгуньей?
Лелла вздохнула и неожиданно вскрикнула, обхватив руками огромный живот.
— Что с тобой? — встревожилась Арабелла, садясь.
— Дитя. Кажется, время настало. Арабелла попыталась встать.
— Сейчас я помогу тебе, Лелла.
— Лежи! Я пошлю за повитухой. А ты оставайся здесь и молись, чтобы у меня родился сын.
Арабелла опустилась на подушки и начала молиться и думать, думать и молиться, ненадолго застывая, когда в комнату доносились жалобные вопли. Будет ли она так же кричать когда-нибудь? Кричать, приводя в мир ребенка Камала?
Девушка встрепенулась, стараясь отогнать его образ, неотступно стоявший перед мысленным взором. Камал приказал избить тебя, дура несчастная! Он твой враг, иначе просто не может быть!
Арабелла тихо застонала, но не от боли. Говоря по правде, она почти выздоровела, только спина еще очень чувствительна. Сегодня она отказалась от предложенного Раджем опия, предпочитая ясную голову постоянному туману, навевавшему неотвязные сны. Сегодня она вспомнила, что видела, как отец говорил с ней, гладил по голове и успокаивал.
Это был Камал!
— Нет! — простонала Арабелла, закрыв лицо ладонями. За дверью послышались шаги, и девушка быстро легла на спину и закрыла глаза.
— Леди Арабелла?
— Радж! Как Лелла?
— Все хорошо.
— Я слышала ее крики.
— Ребенок всегда рождается в муках. Пройдет еще немало времени, прежде чем дитя появится на свет. Я принес вам еду и целебное питье, чтобы вы больше отдыхали.
