Сьюзен Кинг - Пророчество Черной Исабель
Добрая тетушка Линдсея с такой теплотой заключила в объятия Исабель, что у той слезы навернулись на глаза. Женщины негромко обменялись приветствиями, и Элис радостно облапила племянника.
Непривычный к новым людям Гэвин тут же забился в припадке, и, пока остальные здоровались, Исабель пришлось его успокаивать. Наконец, не без помощи Линдсея, ей это удалось. Водрузив своенравную птицу на руку, она подняла глаза и расплылась в счастливой улыбке: перед ней стоял и с умилением смотрел на нее старый надежный друг и помощник Юстас. Они не виделись с тех пор, как ее лошадь, испугавшись боя, унесла ее в лес.
– Юстас, дорогой, ты прекрасно выглядишь! – Исабель поцеловала его в худую морщинистую щеку. – Если б ты знал, как я рада нашей встрече!
– Да и ты, девочка моя, выглядишь гораздо лучше, чем раньше, – улыбнулся он. – Похоже, жизнь в лесу среди разбойников пошла тебе на пользу: на щеках розы, глаза блестят, красавица, да и только.
Исабель вспыхнула и украдкой бросила взгляд на Джеймса. Он стоял неподалеку и тоже наблюдал за ней.
– Разве ты забыл, что меня ранили? Мне было очень плохо, – поспешила объяснить она. – А теперь раны зажили, я отдохнула, пришла в себя, вот и весь секрет моей красоты. А как ты жил в Стобо?
Юстас в нескольких словах ответил на ее вопрос, потом к нему за чем-то обратился Генри Вуд, и они вдвоем отошли. Исабель проводила их довольным взглядом: по-видимому, они сдружились, и ей это нравилось.
Кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Перед ней стоял юный Шоу, бледный, с повязкой вокруг патлатой головы.
– Джорди! – обрадовалась Исабель. – Ну и заставил же ты меня поволноваться! Какое счастье, что ты снова с нами!
– Да уж, – заулыбался мальчик. – Когда пошли разговоры, что нам, может быть, придется драться с англичанами за вас с Маргарет, я сразу сказал нашим, чтобы взяли меня с собой. Они, конечно, сначала отнекивались, но потом сдались и уступили.
– И совершенно напрасно, – вмешался в их разговор Линдсей, прервав беседу с Элис. – Приказываю тебе остаться здесь, с моей тетей, на случай, если ей понадобится защита.
Мальчик скорчил недовольную гримаску, но возразить не посмел. Джеймс взглянул на Исабель и тихо сказал:
– Нам пора, солнце вот-вот встанет.
– Не ходите со мной, – попросила прорицательница. – Я хочу пойти одна.
– Ни в коем случае, – покачал головой Линдсей.
Его глаза в утреннем полумраке казались совсем темными, худое лицо, обрамленное металлическим капюшоном, хранило суровое выражение.
– Послушай, я встречаюсь со своим духовником, с человеком, которого знаю с детства. Как встреча с ним может мне повредить? Я должна поговорить с ним с глазу на глаз, ведь ты не хуже меня знаешь, что от этого может зависеть успех всего дела.
– Ты права. Но ведь ты даже не знаешь, где находится дуб, под которым назначена встреча.
– Покажи дорогу, и я его найду.
– Не говори глупостей.
– Милые мои, давайте-ка я подержу сокола, пока вас не будет, – прервала их препирательства Элис.
– Нет, пусть он останется у Исабель, – неожиданно предложил Линдсей.
– Зачем? – удивилась прорицательница.
– Если ты отказываешься брать с собой нас, возьми хотя бы его, – продолжал Джеймс. – Случись что, он забьется, завопит, пустит в ход когти. Когда такая птица в ярости, к ней мало кто решится подойти, а тут и мы подоспеем на помощь. – Он окинул взглядом соратников. – Мы будем неподалеку.
– А что, девонька, он дело говорит, – поддержала племянника Элис. – Возьми сокола, если не хочешь, чтобы тебя охранял Джейми. Правда, сдается мне, он все-таки вряд ли тебя отпустит. – Она проницательно посмотрела на Линдсея и добавила: – И я очень этому рада.
– Господи, ну почему вы все так за меня боитесь? – с досадой воскликнула Исабель. – Ничего со мной не случится, просто поговорю с пастором и вернусь.
– Когда речь заходит о твоей безопасности, ты проявляешь удивительное легкомыслие, – язвительно заметил Джеймс, наклонившись к ее уху. – Непростительно для прорицательницы, которая так печется о безопасности других.
– Я забочусь о тебе, а ты, неблагодарный, посмел надо мной смеяться? – рассердилась Исабель.
Элис довольно хихикнула и отошла, уводя с собой Генри и Джорди.
В темно-синих глазах Джеймса блеснули веселые искорки, но лицо по-прежнему выражало суровую решимость. Твердо взяв Исабель под руку, он обернулся к соратникам и махнул в сторону леса: конец всем сомнениям и спорам, время выступать.
24
Старый дуб рос в глубине рощи, перед которой простиралась обширная вересковая пустошь. Огромный, кряжистый, с богатой кроной, отбрасывающей обширную тень, он выглядел настоящим патриархом леса.
Джеймс сразу направился к комлю великана, утонувшему в зарослях папоротника. Разводя руками густую поросль, то и дело нагибая голову, чтобы не удариться о низко нависавшие ветви, он пробрался к одному из своих давних убежищ – глубокому дуплу в шишковатом стволе, скрытому от посторонних глаз листьями и папоротником, – и втянул внутрь Исабель. Квентин, Патрик, Генри и Юстас тоже залезли на дуб и спрятались в кроне, чтобы наблюдать за подходами к дереву.
В дупле было тесновато для двоих: чтобы поместиться в нем вместе с птицей, девушке пришлось боком прижаться к Линдсею. Он положил руку на плечо Исабель и заглянул ей в лицо. На нем застыло выражение благоговейного ужаса: она еще никогда не видела таких огромных деревьев; лучик нового дня, просочившийся внутрь сквозь листву, наполнил ее большие глаза опаловым блеском. Линдсей вздохнул и осторожно выглянул из дупла. Священник явно запаздывал.
Непривычный к тесноте Гэвин обеспокоенно поднял крылья и вскрикнул. Утихомирив его ласковым бормотаньем, девушка высунулась наружу и посадила Гэвина на шишковатый нарост прямо над дуплом, а Джеймс быстро привязал путы к ближайшей ветке.
Оставалось только ждать. Но для Линдсея это было не так легко: близость Исабель манила, будоражила кровь…
– Не волнуйся, пастор сейчас придет, – шепнула девушка.
– Я не волнуюсь, – ответил Джеймс. – Когда он появится, нам дадут знать. Послушай, нам все-таки лучше выйти к нему вдвоем – мало ли что.
– Нет, я выйду одна.
– Хорошо, – вздохнул он, – только ни в коем случае не позволяй ему увести себя из рощи.
– А ты ни в коем случае не выходи из дупла, – она посмотрела на него умоляюще.
– Если священник придет не один….
– Все будет в порядке, не волнуйся. Пастор никогда не причинит мне вреда. Меня больше беспокоит твоя безопасность.
Он взглянул в ее таинственно мерцавшие глаза, и его затопила нежность. Захотелось сжать Исабель в объятиях, почувствовать ее всю, как тогда, ночью, в его спальне… Он погладил ее по лицу и прошептал ее имя.
