Синтия Райт - Любви тернистый путь
Лайон с тоской подыскивал правильные слова.
— Я фактически и хотел бы говорить с вами об этом. Понимаете, — он ослабил галстук, — девушка, которую вы видели, не моя невеста. Нет, Присцилла, конечно, существует, и мы помолвлены, но я не люблю ее. Хуже того, я с трудом выношу общество своей невесты.
Редкие брови Франклина взметнулись.
— Но тогда, как я понимаю, вы можете вынести общество таинственной юной леди, с которой я встретился?
Лайон встал и начал нервно мерить шагами комнату.
— Я совсем не хотел обмануть вас, простите. Я хотел представить вам ту девушку соответствующим образом, но вы предположили.., а она, видимо, подзадорила вас…
— Она была восхитительна. — После этих слов наступило многозначительное молчание. — Кто она такая?
— Ее зовут Миген Саут. Она была горничной Присциллы и приехала с плантации «Зеленые холмы».
Мало-помалу Лайон раскрывал правду, и вся история была изложена доктору Франклину. Закончил Хэмпшир рассказом о событиях последней недели.
— Это каким-то образом все изменило. Я имею в виду, что сделка заключена. Гнев и решимость исчезли… Я уверен, она любит меня и все обстоит так, будто Миген подчинилась судьбе.
Но меня беспокоит то, как она ведет себя.
— Вы встревожены тем, что она все еще не соглашается остаться вашей любовницей?
— Я не знаю! Во время бури она пронзительно кричала и боролась подобно тигрице. Мы спорили. Некоторые сказанные ею слова вызвали у меня ярость! Она была несправедлива. Но я себя вел еще хуже. Я применил силу, хотел преподать ей урок, но Миген мне не поддалась. Так или иначе, — продолжил Лайон, — мы провели в постели несколько часов, ожидая окончания бури. Потом она перестала бороться со мной. Мы оба были в гневе. Да и сейчас мы в таком состоянии, будто нас пожирает дьявольское пламя. — Лайон посмотрел на Франклина, и мудрый старик увидел в его глазах неподдельную муку. — Вы понимаете, что я имею в виду?
— Да.
— Но скажите ради Бога, что я должен сделать? — Лайон снова начал метаться по комнате.
— Вы, конечно, понимаете, какой выбор перед вами?
— Я же говорю, что не в состоянии объективно оценить ситуацию!
— Тогда позвольте я помогу вам. Во-первых, мы оба знаем, что с точки зрения ваших начинаний жениться на служанке значит поставить на вашей политической карьере крест. Способны ли вы ради Миген отказаться от мечты стать конгрессменом? И я говорю не просто о нынешнем месяце или о нынешнем годе.
Сможете ли вы отказаться от прекрасных планов на всю остальную жизнь и потом не сожалеть о своем решении и не негодовать за это на Миген?
— Доктор, почему вы задаете мне вопросы, на которые я не в силах ответить, и не дадите мне какой-нибудь совет, черт побери? Вы же как раз тот самый человек, кто подтолкнул меня на закончившуюся фиаско авантюру с Присциллой!
— Лайон, вы в гневе и слишком давите на меня. Но вы не заставите меня принять на себя вину или ответственность за вашу ситуацию. Вы взрослый человек и могли жениться на любой выбранной вами женщине, но именно вы, а не я предпочли заключить брак не по любви. —Поскольку у вас не было доказательств реальности любви, вы отрицали ее существование как таковой. Урок дался вам дорогой ценой.
Лайон не ответил. Он вновь отвернулся, каждая мышца его, каждый нерв были предельно напряжены.
— Я не намерен повторять ошибку, дав вам еще один совет, — сказал доктор. — Я могу лишь помочь вам определить вопросы, на которые вы должны ответить, прежде чем сделаете выбор Эти ответы и ваше конечное решение зависят только от вас.
Лайон повернулся, и глаза их встретились Сострадание мудрости смягчило боль молодости. Доктор Франклин вновь заговорил. Сочувственно.
— Я, мои мальчик, не могу повлиять на вас. Мы с вами люди разные, и вы не должны прожить свою жизнь по моим правилам или в соответствии с моими наклонностями. Но я познакомлю вас с одной мудростью. Это было написано покойным мужем мадам Гельвециус. Он утверждал, что, «уничтожая желания, вы уничтожаете мысль. Каждый человек, не обладающий страстями, не обладает в своей душе никакими принципами для совершения поступков, никакими мотивами для действий». И следовательно, — заключил Франклин, — только вы сами должны решить, какая из ваших страстей сильнее. Важнее Но совершенно ясно, что вам не дано счастья удовлетворить обе эти страсти.
Глава 35
В комнате для игр в карты было уютно и благопристойно — во всяком случае, внешне. Энн и Уильям перебрасывались в старинный вист, но длинные ногти Энн, наблюдавшей за Присциллой, нервно постукивали по столу.
За невестой своего врага наблюдал и Маркус Риме, сидевший на той самой покрытой ковром софе, где так исступленно Лайон целовал Присциллу.
Нынешним вечером мисс Уэйд была выведена из равновесия Видимо, гнев и обиды ее были столь сильны, что она уже не могла контролировать свои поступки. Присцилла взволнованно расхаживала по комнате, останавливалась то у одного, то у другого окна, выглядывая наружу, без надобности все время притрагивалась к шторам. Глаза Маркуса цвета камня тигровый глаз были настороженны, но лучились от удовольствия, с которым он обдумывал последние детали своего плана. «Все получается легко и просто», — заключил он.
Закончив партию, Уильям и Энн вышли из комнаты, чтобы перед сном поцеловать своих детей. Маркус сознательно сохранял равнодушное молчание.
— Вы надеетесь, что Лайон нанесет визит? — спросил он Присциллу, когда та в очередной раз взглянула на стенные часы.
Она круто обернулась, удивленная и смущенная.
— Что? Да нет же! Впрочем, его визит был бы по меньшей мере уместным! Хотя я и написала, что в силу своей занятости не смогу уделить ему много времени, Лайон все-таки мог бы ради приличия возразить против этого. Вы так не считаете?
От волнения она не могла больше говорить. Маркус молча поднялся и, как только на глазах Присциллы появились слезы, обнял ее.
— Дорогая Присцилла, как я презираю его за неблагородное отношение к вам! Вы заслуживаете гораздо лучшего. Я готов убить Хэмпшира за боль, которую он вам причиняет!
Присцилла посмотрела на Маркуса влажными изумрудными глазами и даже не попыталась унять свою дрожь. Ведь Маркус отреагировал так, как она и хотела.
— О, Маркус! Я просто не понимаю, почему он столь жесток ко мне? Что я сделала? — И сентиментально всхлипнула на его широкой груди. — Завтра день рождения Лайона, я приготовила подарок более недели назад: красивейшую булавку с жемчужиной для галстука… Я думала, что мы могли бы преодолеть наши противоречия, если бы Лайон пообещал отослать Миген назад.
